Радмило Анджелкович - В тени Сфинкса

Продолжают ли меня искать? Хартцман наверняка поднял на ноги береговую охрану, как только узнал о моем исчезновении. Уж я-то его знаю. Он на все пойдет, лишь бы вернуть свой самолет и не выплачивать страховку. Капитан Макбейн небось уж обшаривает весь район. Надеется, что Хартцман выплатит ему вознаграждение, если он меня обнаружит. Как же, держи карман шире, да старик скорее удавится… Нет, они, конечно, давно прекратили поиски. Какой смысл искать, если прошло пять суток? Должно быть, решили, что меня уже нет в живых… Гм, а может, они правы? Только теперь, ощупывая свой самолет, я чувствую, что еще жив. Я был уверен, что его поглотило бурное пенистое море, как вдруг, вскарабкавшись на дюну, обнаружил свою машину. Я даже вздрогнул от неожиданности. Мой надежный друг, мой крылатый товарищ, которого я считал безвозвратно потерянным, поджидал меня в небольшой долине. Я неспешно приближался к нему, ломая голову над загадкой. Нет, дело обстояло далеко не так просто, как я воображал… Я осмотрел обшивку самолета и не нашел на ней ни единой царапины. Затем заглянул внутрь: даже мой шлем преспокойно лежал на сиденье, словно верная собачонка, дожидающаяся хозяина. Правда, теперь я бы не удивился, если бы даже увидел в кабине отплясывающего белого медведя.

Я включил рацию, но не услышал ни шумов, ни потрескивания. Стрелка на шкале даже не шелохнулась. Не сомневаясь, что мотор тоже не работает, я все же на всякий случай попробовал включить зажигание. Тарахтенье моего «пфейфера» показалось мне чарующей музыкой! Не мешкая, я проверил все ручки: машина была исправна. Я торопливо нахлобучил шлем и поднял самолет в воздух, стараясь поначалу держаться на небольшой высоте. Если это остров, то он довольно обширен, поскольку берег виден лишь с одной стороны. А впереди по-прежнему сияет все та же радуга, словно подвешенная к небу гигантская гирлянда. Внезапно ручки управления дрогнули у меня в руках, и я с испугу повернул обратно. То же самое произошло, когда я потерял из виду двух своих товарищей по аэроклубу, что летели рядом… Я полагал тогда, что нахожусь где-нибудь у Сент-Джорджеса или Сомерсета, но последнее, что я увидел, был мыс Гаттерас, как вдруг нахлынуло… это. Белесая дымка заволокла все вокруг, и меня неожиданно пронизал нестерпимый холод, в то время как горизонт стал расплываться, а в кабине воцарилась необъяснимая тишина. Казалось, мой самолет не летит, а стоит на месте, словно привязанный невидимыми нитями. Мне пришли на ум рассказы об инфразвуковых галлюцинациях и магнитных бурях, нередко случавшихся в этом районе. Я вспомнил, как много морских судов и самолетов пропало здесь без вести вместе со своими экипажами, и содрогнулся при мысли, что могу пополнить этот список. Напрягая все силы, я попытался вывести машину из туманного облака. Но тут почувствовал, что теряю сознание, а самолет резко идет вниз. И все… Больше я ничего не видел, пока не пришел в себя на сыром песчаном берегу.

И вот я снова здесь. Что же мне делать, ума не приложу… Нет, больше я не выдержу. Надо лететь до конца, пока не встречу кого-нибудь или пока не кончится горючее и все разрешится само собой. Другого выхода нет.

А впереди все та же радуга. Переливается всеми своими цветами; будто подмигивает мне… Существует поверье, будто в тех местах, где радуга упирается в землю, закопаны сокровища. Интересно, правда ли это? Все-таки удивительное это явление… Солнечные лучи разлагаются на семь цветов, преломляясь в капельках воды, что остаются в атмосфере после дождя… После дождя? Стоп, но ведь дождя-то не было! Откуда же радуга? Еще одна загадка этого проклятого места. А, все равно, полечу туда, пусть даже врежусь в нее и заполыхаю каким-нибудь восьмым цветом!

Что за чертовщина! Она не пропадает из виду, и это не оптический обман. Она надвигается на меня по мере того, как я к ней приближаюсь. Это клубящаяся, словно пар над кусками сухого льда, пелена. Она обволакивает меня. Самолет окунается в гамму фантастических цветов, и горизонт расплывается перед глазами. Желтые, фиолетовые, красные, синие стрелки приборов беспорядочно скачут. Я снова повис без движения… Опять эта густая пелена! Пять дней назад, перед тем как я потерял сознание, случилось то же самое. Как-то будет на этот раз? Мои руки дрожат… Но я все равно не сверну! Я пробьюсь сквозь этот пронизывающий холод. Что же меня ожидает в конце? Сумею ли я преодолеть таинственный барьер? Машину начинает крутить, словно она попала в гигантскую воронку, и в конце концов вышвыривает куда-то вперед по касательной… Заработал мотор! Стрелки успокаиваются, приходят в норму… Рация! В приемнике слышны статические шумы, потрескивание… Туман начинает рассеиваться, и я уже различаю в его порывах синие пятна океанской глади… И выхожу в эфир.

— Внимание! Говорит ПФ-140, пилот аэроклуба, вы слышите меня?

Видимость полностью восстанавливается. Замечаю внизу островок. Я нахожусь над тем самым местом, над которым пролетал пять дней назад!

— Слушаю. Говорит ПФ-142. Прием.

Это голос Кларка! Да-да, я прекрасно слышу его. Надо еще покружить здесь, может, удастся разглядеть его машину.

— Говорит ПФ-142…

— Слышу! Говорит ПФ-140. Это я… Уильям. Прием.

— Билл! Куда же ты к дьяволу запропастился?

— Сам не знаю. Полагаю, я где-то в районе Фрипорта, ты слышишь меня?

— Мы тут неподалеку. Подожди, сейчас отыщем тебя.

— Какое счастье, что все эти пять дней вы не прекращали поиски!

— Какие пять дней? Ты что, рехнулся? Мы разыскиваем тебя всего несколько минут — с тех пор как ты вдруг ни с того ни с сего начал выделывать немыслимые пируэты, а потом нырнул за тучу. Смотри, когда-нибудь разобьешься.

— Как ты сказал?

Я включаю автопилот и откидываюсь в кресле. Голова у меня идет кругом. Я-то считал, что они ищут меня пять дней… Что же он такое говорит? Терпение, сейчас разберемся, кто из нас спятил.

— Билл? На связи ПФ-141.

Это уже голос Джефри. Посмотрим, что он скажет. Ведь не договорились же они в самом деле морочить мне голову!

— Слышу тебя, Джефри.

— Мы уже видим тебя, ты совсем рядом. Хорошо еще, что эти машины такие надежные, а то бы тебе несдобровать. Послушай, как же ты ухитрился потеряться в такой ясный день? Поделишься секретом?

— Знал бы ты… Который час?

— Пятнадцать тридцать пять. Мы уже близко, видишь нас?

— Пятнадцать тридцать пять…

Бросаю взгляд на часы. Они снова пошли и показывают пятнадцать часов тридцать две минуты.

— Что ты сказал?

— Да нет, ничего… Кончаю связь.

Теперь я тоже их вижу и начинаю быстро снижаться. А они бросаются мне навстречу, словно голодные чайки, завидевшие добычу. О чем я им расскажу? Об острове, который, скорее всего, не нанесен на карты? О ясном небосклоне, на котором не видно солнца? О геометрических плодах? О радуге, которая вовсе не радуга, а дверь в другой мир, которого, впрочем, тоже не существует? О бабочках с брюшком, как куриное яйцо, и квадратными крылышками? О пяти днях, превратившихся в три минуты? Они сразу спросят, почему же в таком случае у меня не выросла борода, а потом отправят в сумасшедший дом.