Евгений Волков - Землю - кентаврам! [СИ]

— А мои установки утопить? Нет уж, в таком случае, установки вообще переносим за магистраль, — потребовал министр обороны.

На том и порешили. После определения зон влияния вокруг болота обсуждение карты переместилось в более спокойные места района. Кое-где министр обороны и министр информации и коммуникаций еще поспорили друг с другом по мелочам, но до хрипоты, по поводу стратегических коридоров инженерных сетей, да министр сельского хозяйства и министр лесного хозяйства перепихивали друг другу скопление оврагов на границе угодий, не желая взваливать на подведомственные министерства расходы на противоэрозионные мероприятия. В остальном обошлось без пререканий, и к исходу третьего часа работы министры разбились на группы и разбрелись по залу, пока я прямо на месте занялся корректировкой проекта, при непосредственной помощи Селеслока и его подчиненных. Я ревностно следил за работой своих коллег, и вскоре вынужден был признать, что подобранный руководителем по интеграции проекта персонал работает вполне профессионально, в отличие от наблюдаемой мною вчера картины.

Не прошло и часу, как поправки были внесены. Министры все чаще косились в сторону суетящегося над картой и документацией коллектива. Едва я собрался пригласить присутствующих к карте, как зал пришел в движение, и кентавриды снова сгрудились вокруг проекционного стола. Голографический я юрко заметался над районом, показывая и комментируя произведенные изменения.

— Толково. — Без лишних разглагольствований вынес вердикт министр обороны.

— Да, хорошо. Корректно. Допустимо. Можно согласовать. — Наперебой принялись одобрять министры.

То ли все проблемные аспекты были исчерпаны, то ли представителям кентаврихорской элиты за четыре часа приелся ландшафт с яркими опознавательными значками.

— Главное, что нам удалось сохранить редкий пень, — с наигранным пафосом отметил Зервх.

— Кстати, его отметили специальным знаком природного памятника? — обратился я к Селеслоку.

Все принялись искать пень на карте. На месте пня светился значок стратегически важного объекта. Армейского объекта.

— А где пень?! — ошалело воззрился на меня Настуриарий; казалось, он вот-вот завопит «Караул, украли!».

Повисла тишина.

— Выше всяких похвал! — восхитился после небольшой паузы Зервх.

— Армия не имеет к этому никакого отношения, — на всякий случай занял оборонительную позицию его постоянный оппонент.

— Секунду… — заговорил Селеслок, пошептался в коммуникатор, и доложил: — неувязочка получилась, наш недочет. Из-за условий рельефа одно звено сети армейских установок обязательно попадает в расщелину, где находится пень. Иначе рассеивание сигнала ведет к падению его мощности и снижению радиуса действия установки.

— Разумеется, эта оценка получена от армейских специалистов? — подозрительно поинтересовался министр экологии.

Спор вспыхнул с новой силой, громче всех возмущался министр транспорта, словно новый перенос магистрали ему предстояло осуществить на собственном хребте, посыпались взаимные обвинения в подтасовке данных и некомпетентности. Я со стыдом отогнал вспыхнувшую внезапно мысль, что совершенно не осудил бы сброс ядерного фугаса в расщелину вокруг пня — мысль, достойную министра обороны, но никак не хладнокровного кадастрового инженера.

Селеслок продолжал совещание по коммуникатору, видимо все же с армейцами, и вдруг попросил внимания. Страсти с трудом улеглись, не без вмешательства секретаря президента и прочих наиболее уравновешенных чиновников, и руководитель по интеграции проекта озвучил новое предложение:

— Маршрут прокладки транспортной магистрали можно оставить без изменений, а пень оставить нетронутым, если поднять одно звено армейских установок, которое попадает в эту местность, на верхнюю половину склона холма, или вовсе к его гребню. Это позволит сохранить прежний радиус обозрения.

Министра обороны устраивало сохранение радиуса действия установок, а всех остальных устраивало сохранение пня в неприкосновенности, так что кадастровый люд вновь закопошился вокруг документации и проектора.

Среди министров нарастала нервозность, у каждого из них простаивал целый список прочих немаловажных дел, и я все больше опасался, что они вот-вот начнут по очереди исчезать под шумок. Поэтому, едва вокруг завертелось массовое движение, я подумал было, что у кого-то кончилось терпение, но причина оказалась куда значительнее: в зал вошли трое — Семен Яковлевич, и с ним парень и девушка. Люди. Мой сердечный ритм резко ускорился раза в два, но я не собирался падать лицом в грязь и постарался сохранить внешнее спокойствие.

Гости Кентаврихоры приблизились к собравшимся, но до проектора в центре зала не добрались, так как увязли в толпе министров и вернувшихся в зал лиц, сопровождающих министров. Мне удалось разобрать сквозь шум, как Семен Яковлевич представил своих спутников, Юрия и Любомиру. «Парня-то Иваном переименуют, а как же девушку? Марья, что ли?» — мелькнула мысль, и я снова сосредоточился на внесении последних изменений, понимая, что раньше, чем министры хоть немного отступятся от гостей, к ним все равно нельзя будет пробиться.

— Красотища какая! — раздался рядом неожиданный женский возглас на русском.

Я резко повернулся, нелепо раскорячив руки с растопыренными пальцами, которыми корректировал голографическую границу земельного отвода вокруг ставшего знаменитым сегодня природного памятника. Ближайшие кентавриды из работников департамента загалдели и недовольно зацокали языками, разглядывая стихийно образовавшиеся вокруг памятника витки транспортной магистрали. Девушка, оставившая мужчин в министерской осаде, улыбнулась, оценив комичность ситуации, тряхнула каштановыми волосами и приветственно помахала ручкой:

— Там всякие скучные формальности для Семена Яковлевича, а тут интересно и красиво. Любомира! — ее карие глаза светились озорным огнем.

— Гена! — заулыбался я до ушей, растеряв всю тщательно изображаемую невозмутимость. — Вот, художествую!

В тот же момент я обнаружил, что вокруг стратегического пня начало наматываться уже четвертое или пятое транспортное кольцо, и кинулся оперативно исправлять огрех.

— Удивительная планета, так и тянет на прогулку. Мы уже неделю носимся за Семеном Яковлевичем — то на борту, то на приеме, то на конференции, опять на борту, — по-дружески, будто со старым знакомым, поделилась Любомира.

— Непременно прогуляемся! — пообещал я, разворачивая последний лишний виток и вытягивая линию по заданным координатам. — Инженер?

— Нет, юрист. Прыгаю по дебрям кадастра, спасаю утопающих в юридических омутах инженеров — контактеров, колдунов, приватизаторов, активистов, гусей, транспортников [25] «…контактеров, колдунов, приватизаторов, активистов, гусей, транспортников» — студенческий сленг, соответственно: этнических инженеров, технологов, кадастровых инженеров, экономистов, регистраторов, транспортных пилотов. и всяких прочих непосед, которые в процессе работ по проектам ассимиляции так и норовят во что-то вляпаться.