Евгений Волков - Землю - кентаврам! [СИ]

— Сходу сразил меня наповал, — признался я, — когда мы приехали на собрание, его команда практически заканчивала все приготовления, даже с речью меня выручил.

— В этом весь он. После нашего с тобой разговора вчера я сразу связался с ним, и мы пришли к выводу, что администратор и его советник должны остаться в команде. Я пригласил администратора в столицу, а когда появился здесь, вопрос с твоими друзьями был уже решен.

— Это пока я глазел на карту, потом распинался перед местной элитой и возился с корректировками, шустрый малый успел их завербовать! — поразился я стремительности Селеслока, — причем у него самого была масса прочих дел. Зуб отдал бы, чтоб узнать детали!

— Ты нужен нам с полным зубным комплектом, так что сдам подробности даром: на Аскальдазда подействовали материальные средства и приказ свыше, тем более что начался сезон дождей, в ближайшее время в районе заняться особо нечем, так что у администратора появилось свободное время в графике. На старика же подействовали лесть про непревзойденную осведомленность и посулы персонального доступа к информации Галактического кадастрового регистра, ведь любопытство — его всепоглощающая слабость, — поведал Семен Яковлевич.

Я рассмеялся — действительно, координатор кадастровых реформ умел подобрать ключи. Видимо, как и старик, имел прелюбопытнейших учителей среди речных, горных или каких-нибудь лесных, долинных, овражных повстанцев, их же тут пруд пруди за каждым элементом ландшафта.

— Все понятно. У меня остался последний вопрос, Семен Яковлевич, чтобы насытиться ответами до отлета: куда, собственно, Вы меня собираетесь забросить?

— А это, десантник кадастра, пока секретная информация. Объясни-ка лучше, почему ты не расспрашиваешь про Любомиру?

— Ну, интересная девушка, сообразительная, — вопрос о Любомире вертелся у меня на языке с самого начала, и я был рад, что Семен Яковлевич сам заговорил о ней. — Опыта, правда, еще маловато. Вы обмолвились раньше, что она командирована на трое суток, уладить юридические формальности. Девчонка же, справится ли?

— Смотри-ка, бывалый сотрудник сомневается! — поддел меня куратор. — У тебя первый объект, а она уже полдесятка ведет по части юридических консультаций и разрешения дипломатических конфликтов. Если ненароком слопаешь фрукт запретный на чужой планете, или наступишь на хвост священного животного, и местные потащат тебя на костер — ты немедленно шли ей звоночек, а уж потом мне, потому что с Любомирой больше шансов живым и невредимым из костра выпрыгнуть.

На балконе появился кентаврид из команды Селеслока.

— Руководитель по интеграции проекта приглашает в зал! — оповестил он и тут же скрылся.

Очевидно, персонал еще не был в курсе нового назначения.

Народу в зале заметно поубавилось, в основном это были работники, разбирающие оборудование и упаковывающие материалы, из представителей ведомств не осталось никого. Особняком стояли Селеслок, Аскальдазд, Настуриарий, Любомира и Юрий — костяк новой команды, которой предстояло продолжить кадастровое дело на Кентаврихоре.

— Все уже в курсе? — спросил Семен Яковлевич, обведя команду внимательным взглядом.

Пять голов дружно кивнули в ответ, понимая, что подразумеваются кадровые назначения.

Мы двинулись к выходу следом за вереницей рабочих, выносящих материалы проекта. Повинуясь внезапному сигналу интуиции, я остановился и оглянулся на карту в центре зала. В этот момент изображение района моргнуло и быстро растаяло — отключился проектор, и я вдруг осознал, что увидел место своего «боевого крещения», возможно, в последний раз. Дыхание перехватило, и пришлось сделать глубокий вдох. Вот еще, не хватало разреветься как ребенку, у которого отобрали любимую игрушку!

Догнал я своих коллег на парковке перед департаментом. Администратор и старик о чем-то бурно спорили, то есть Настуриарий эмоциональными жестами и пламенными речами убеждал статую Аскальдазда. Я не разобрал на расстоянии предмета спора. Селеслок в этот момент провожал аэрокар с Семеном Яковлевичем, Любомирой и Юрием, отправлявшихся в Министерство природных ресурсов. Любомира послала мне воздушный поцелуй в окно, и грусть, навеянная видом растворившейся в воздухе карты района, моментом испарилась.

— Ты видел?! — радостно и слегка оторопело обратился я к Селеслоку.

Координатор элегантно и уважительно склонил голову в сторону поворачивающего к выезду аэрокара, затем обернулся и тоном большого начальника, которого отвлекают от неотложных дел, заявил:

— Чем могу помочь? Только не тяни, сезон дождей близко! — произнеся последние слова, кентаврид лукаво стрельнул в меня глазами.

Ощущение дежавю чуть не заставило меня подпрыгнуть, и я машинально ответил:

— Там, откуда я прибыл, дожди уже идут!

— О, ты уже неплохо знаешь кентавридский народ, — в свете постоянных обвинений в полном незнании местных традиций, слова координатора прозвучали так, как будто только что кентавридский народ принял меня за соотечественника.

— Твой голос мне знаком, — осторожно сказал я, придерживая нахлынувшие подозрения.

— Люди часто путают кентавридов между собой, — неопределенно ответил Селеслок. — Ничего удивительного, ведь кентавридам присуща склонность меняться, они быстро приспосабливаются к переменам окружающего мира — сегодня кентаврид такой, завтра другой. Но есть также неизменные свойства, в которых они едины: например, кентавриды очень сильно любят Хертенканниетуорденвергелекенметдепаарден, свою Кентаврихору, этот затерянный в лабиринтах Галактического содружества мирок.

— Верно сказано! — подхватил Настуриарий, они с Аскальдаздом уже стояли рядом, — и чует мое старческое сердце, что наш мирок нашел уютный уголок и в твоей душе, Иван. Не зря ведь ты пялился на карту, когда проектор уже отключили, я видел!

— Следил, чтобы работнички департамента не повредили проектор! — неуклюже попытался оправдаться я.

— У тебя нет хвоста! — с довольной миной протянул Аскальдазд, по интонации это прозвучало в лучшем случае как «не ври!», но вполне могло означать что-то вроде «повезло, что мне нечего тебе оторвать за наглую брехню!» или вовсе как-то связано с уже известным мне хвостоковырянием.

Я не стал уточнять. Здесь и сейчас наши дороги расходились, мне нужно было отправляться в аэропорт, хлопотать об отправке, проходить таможню, и прочую привычную бюрократию, от которой не спасает даже прямое президентское распоряжение. Хотелось в оставшиеся несколько минут сказать что-то проникновенное и искреннее этим кентавридам, ставшим мне такими близкими за эти полные ярких событий дни, но среди роя мыслей в голове, как и полагается в наиболее ответственные моменты, никак не удавалось ухватить за крыло самую подходящую и полноценную.