Юрий Блинов - Подарок (СИ)

Алиса робко постучала в закрытую дверь, не будучи на все сто процентов уверена, что действительно нашла нужный дом. Дверь открылась, и на пороге появился…

— Папа! — девушка мгновенно оказалась в объятиях счастливого родителя.

Николай Михайлович быстро проводил дочь внутрь, и захлопнул за ней дверь

— Что произошло? — защебетала девушка. — С тобой все в порядке?

Осыпая отца вопросами, Алиса ухватила профессора за руку, словно опасаясь, что тот снова исчезнет.

Как можно спокойнее, Николай Михайлович вкратце поведал дочери о совершенном на него покушении и своем вынужденном бегстве.

Алиса всплеснула руками. Глаза ее становились все шире по мере того, как отец объяснял ей всю ситуацию.

— Я теперь не смогу вернуться домой, — стараясь не волноваться, рассказывал он. — Однако не так уж плохо отделался, так как все еще жив, — говорил он дочери, и в голосе профессора слышался какой-то странный энтузиазм, которого Алиса не могла не заметить.

— Но папа, как же тебе удалось удрать? — голос дочери слегка дрожал. Она не могла сосредоточиться на какой-либо одной мысли, и они путались. — И что это был за молодой человек, который передал мне от тебя записку?

— Подожди, подожди, не все сразу, — попытался успокоить отец свою разволновавшуюся дочь. — Присядь-ка.

Девушка уселась за стул, стоявший около стола. Дыхание ее было учащенным, но она постаралась сосредоточиться и прийти в себя от только что сказанного ей отцом.

— Ты на самом деле уверен, что это произошло из-за твоего изобретения? — спросила она немного отдышавшись. — Но ведь прошло уже немало времени после того, как все закончилось! Твою установку ведь приказали разобрать почти полгода назад!

У Николая Михайловича не было других версий объяснения этому покушению, хотя в чем-то он и разделял сомнения Алисы. Доводы Константина были довольно логическими и вескими, и после разговора, состоявшегося вчера вечером со своим неожиданным спасителем, профессор все же решился довериться ему.

— Послушай меня, дочка, ни у кого больше нет причин покушаться на мою жизнь. Ты же знаешь, что у меня нет таких врагов, которые желали бы моей смерти.

Это было правдой, и девушка прекрасно знала об этом.

— Скажи лучше, как там мама? — спросил он у Алисы, стараясь сменить тему разговора.

— Переживает, конечно, — осторожно, чтобы не волновать еще и отца, ответила та. — Вчера весь вечер за сердце хваталась. Заснуть долго без тебя не могла, пока снотворного не выпила. Кстати, как ты прокомментируешь свою записку? Зачем все эти переодевания..?

— Это все потому, что за домом и университетом наверняка следят! — не дал договорить Алисе отец. — Поэтому в твоем вынужденном маскараде и был смысл. Нельзя, чтоб меня выследили.

— Но папа, ты сейчас так говоришь, словно точно знаешь, как дальше поступить. Ты что, решил скрыться от всех на свете здесь, в этом доме? Ты совсем ничего не объясняешь: например, как тут очутился, и кем был тот человек, который передал от тебя записку.

Девушка только сейчас осмотрелась по сторонам, обнаружив довольно уютную обстановку дачного домика.

— Что ты ел за все это время? — хозяйственный взгляд Алисы остановился на закопченной кастрюльке, от которой шел невероятный аромат сваренной в печи каши. Девушка подняла крышку, словно проверяя, хорошо ли тут питался ее любимый отец. В кастрюле и в самом деле оказалась каша.

Николай Михайлович уже открыл было рот, чтобы продолжить свой рассказ и поведать о своем спасителе, который, собственно, и приготовил обед, как дверь отворилась и в комнату вошел Константин.

— Нужно было проверить и убедиться, что не было «хвоста», — сказал он прямо с порога. — Да, пришлось же мне помотаться за вами, чтобы отсечь все подозрения! Здравствуйте, кстати!

Глаза девушки недоверчиво уставились на незнакомца. Взгляды их встретились.

— Да, дочь, знакомься, это Константин. Я не успел тебе рассказать, — профессор встал со своего места и представил друг другу молодых людей.

— Ну, с вами мы, кажется, уже знакомы. Ведь это вашу спину я видела среди толпы студентов на втором этаже, после того, как у меня в руках оказалась записка? — прищурившись, и глядя в глаза собеседнику произнесла девушка.

— Вы чрезвычайно наблюдательны, Алиса, это был я. Но мне нельзя было долго оставаться там и все подробно объяснять.

— Так потрудитесь объяснить сейчас, — девушка посмотрела вначале на отца, а затем снова на новоявленного знакомого. — Хотелось бы знать, что вообще вчера произошло, и какое ко всему этому отношение имеете лично вы, молодой человек.

Кот рассказал девушке все с того самого момента, как увидел профессора гуляющим по парку со шнурком, развязанном у того на ботинке. Далее поведал о снайпере и их бегстве из парка. Закончил он тем, что рассказал о том, как следил за театральным выходом «преображенной» Алисы из здания университета, заодно наблюдая и за черным автомобилем, в котором находились двое неизвестных. После того, как такси с девушкой отъехало от парковки, Константину нужно было убедиться, что за ней никто не отправился. Двинувшись следом за ней, он потерял девушку из виду. После этого молодой человек сразу же поехал к окраине города, затаился там, и подождал, пока туда приедет Алиса. Хвоста за ней не было, и это несказанно его порадовало.

— Надо отдать должное, вы почти профессионально справились с поставленной задачей.

— И почему же «почти»? — попыталась съязвить девушка. Ей явно не по душе была вся сложившаяся ситуация, и она предпочла нападение защите.

— Не нужно было снимать парик до того, пока вы не вошли в дом, — ответил Константин. Этот аргумент был железным, и должен был как-то остудить пыл светловолосой фурии.

Однако расчет парня оказался неверным. Вместо того, чтобы согласиться с ним, девушка уперла руки в свои бока, и наклонила голову, словно готовясь забодать стоящего перед ней нахала.

— Ну надо же! — вскипела она. — Хорошо, допустим, что так, но скажите мне, как вас там, мистер «Не оставляющий следов» – что вы вообще здесь задумали? Если вы такой сообразительный, тогда посоветуйте, как моему отцу жить дальше, чтобы завтра другой снайпер не исправил ошибку своего менее удачливого коллеги! Что прикажете теперь нам всем делать?

— Дочь, но он ведь уже спас мне жизнь! Разве этого не достаточно? Не суди Константина слишком строго, — попытался успокоить дочь профессор.

Глаза девушки горели огнем, правда это был, скорее, огонь отчаяния. Сейчас она испепеляющим взором смотрела прямо в глаза возмутителю своего спокойствия, готовая, словно тигрица, броситься на любого, в ком чувствовала угрозу для своего загнанного в угол родителя.