Юрий Блинов - Подарок (СИ)

Нет, для начала им необходимо выйти из подполья, и попытаться не оказаться в ненужном месте и в неподходящее время.

Много, слишком много вопросов одновременно беспокоил его. Только что он ездил в свой родной город, и навестил там Катю. И эта поездка отнюдь не придала ему настроения.

При встрече Кот наклонился над постелью и крепко обнял свою любимую. Затем они стали разговаривать, и Константин увидел, как сильно Катя изменилась. Девушка слабела прямо на глазах. За последние несколько месяцев Константин уже второй раз посетил кардиологический стационар. Доктора, сочувствующие молодому человеку, так же как и ранее, в бессилии разводили руками.

— Мы вообще удивляемся, почему она до сих пор жива, — говорил Коту лечащий врач Кати. — Что-то заставляет ее сердце биться, но по общему состоянию девушки, и ее анализам ясно, что дело весьма плохо.

— Я спасу тебя, любимая, — шептал он Кате. — Чего бы мне это ни стоило. Я найду способ заставить твое сердце биться так, как надо», — подбадривал прижавшуюся к нему девушку Константин. По щекам его текли слезы, которые смешивались с такими же горькими слезами Кати.

— Но мое сердце и так бьется как надо, потому что твоя любовь ко мне, и моя вера в тебя заставляют его работать», — отвечала она ему сквозь грустную улыбку…

Константин вырулил с трассы и подъехал к лаборатории. Замаскированная дверь вскоре открылась, и старенький автомобиль спустился в подземный гараж.

В уютном помещении его ждал ужин. Лариса Петровна, увидев подавленное настроение парня, тихонько присела рядом, не говоря ни слова. Ей хотелось расспросить молодого человека о его хмуром виде, но она не решилась сделать этого.

Константин молча ел, уставившись в пустоту. В тот момент, когда его руки судорожно сжимали кружку с чаем, зоркий взгляд жены профессора уловил, как дрожат его пальцы. В конце концов, ненавязчиво она поинтересовалась о том, что произошло, и вкратце парень поведал ей о своей беде.

— Значит, ей становится хуже? — вздохнула жена профессора.

Вместо ответа Кот просто понуро кивнул головой.

— Не отчаивайтесь, Костя. Я почему-то думаю, что все у вас будет хорошо, — негромко сказала Лариса Петровна.

В кухню вошла Алиса. Она тоже подсела ужинать. Следом за ей вошел профессор Светлов. Ученики должны были прийти чуть позже.

— А, Константин, хорошо, что вы уже приехали, — сразу же затараторил Николай Михайлович. — У меня снова есть кое-что, на что вам следует взглянуть!

Затем тот тоже заметил, что Кот не в настроении разговаривать, и спросил, все ли у него в порядке.

— Все нормально, — сообщил молодой человек, слегка скривившись в улыбке, — не обращайте внимания, профессор. Расскажите лучше, что у вас интересного.

— Ладно, — оживился тот, — слушайте.

Было видно, что ученый волнуется, словно студент перед экзаменами. Казалось, что он не совсем понимает, с чего лучше начать, чтобы его слова оказали нужное воздействие. Наконец, профессор Светлов взял себя в руки и заговорил:

— Вы, конечно, не забыли о том, что я продемонстрировал вам тогда в лаборатории, когда обнаружил новые стороны своего открытия?

— Да уж, такое вряд ли забудешь, — Константин тихо ухмыльнулся.

— Так вот, я вдруг понял одну важную вещь, которая сможет изменить наше отношение к предмету еще более кардинально. Похоже, что все гораздо глубже, чем даже открытие мной свойств исчезновения и левитации предметов.

Кот приготовился слушать, ведь это могло помочь отвлечься ему от грустных мыслей. Тем временем Николай Михайлович продолжал:

— Мы с учениками смогли кое-что прояснить в природе самого луча, — рассказывал профессор дальше. — Согласно более подробному изучению природы данного явления, нам удалось выяснить, что луч может производить не только, так называемый, «отталкивающий» эффект, но и кое-что еще. Как вы помните, Костя, именно благодаря некоторого рода отталкиванию происходит будь то вращение ротора колеса, или скольжение над поверхностью земли того же подноса с колбами. Однако именно то, почему в тот раз на жидкость в пробирках перестали действовать законы динамики, и послужило толчком к последующим выводам.

— Эффект воздействия луча может производить и другие явления. Все зависит от особенностей его настройки. Помните, я потратил немало времени, чтобы те же самые микроволновки стали работать не от генератора, вырабатывающего электроток, а по принципу перераспределения энергии луча. Таким же образом стало возможным сделать и то, чтобы холодильник заработал не от мотора, прокачивающего по трубкам морозильной камеры фреон, а всего лишь используя энергию, которая охлаждает то пространство, куда мы направим поток «света».

— Так вот, это были только цветочки. Я вовсе не ошибся в своих дальнейших расчетах. Оказывается, настроить луч можно практически в неограниченных пределах. Свойства какого-либо объема пространства, с которым мы собираемся иметь дело, будь то температура, вес, радиоактивное излучение, химический состав вещества, теоретически могут быть изменены за считанные секунды.

— Постойте-постойте профессор! — Константин вдруг совершенно позабыл о чем думал пять минут назад. — Что вы только что сказали? Если я что-то соображаю в физике, то вам что, удалось сделать установку, которая может из свинца сделать золото?

— Все именно так, — невозмутимо ответил ученый. — Правда, я экспериментировал пока что только с компактными лабораторными материалами. К примеру, золото я не производил, хотя теоретически, его можно получить теперь не обязательно из свинца, как это согласно легендам делали древние алхимики. Я могу сделать его, к примеру, из стекла, или даже из азота, которого полно в обычном воздухе.

— Также я уже добился того, что радиоактивные образцы, которые имеются у нас в лаборатории, ускоряли свой естественный период распада, образуя другие химические элементы. Причем, если период полураспада урана-238 равен примерно четырем с половиной миллиардам лет, то свинец из образца этого радиоактивного вещества, мне удалось получить за считанные секунды…

Все какое-то время молчали. Казалось, что среди присутствующих, только Алиса, которая пошла по стопам отца, могла понять, что тот говорил.

— Профессор, — не выдержал такого тягостного молчания Константин, — вы так спокойно об этом рассказываете, словно открыли какую-нибудь мелочь, наподобие еще одного элемента в таблице Менделеева. Но вы хоть примерно представляете, к чему приведут эти открытия? — тихим голосом спросил Константин.

Профессор глубоко вздохнул. Он помолчал, затем оглядел присутствующих, и, наконец, ответил вопросом на вопрос:

— А что я открыл, Константин? Поймите, если бы мне удалось открыть еще один химический элемент, или доказать какую-нибудь теорему, над которой бьются не одно поколение физиков-теоретиков, то, поверьте, я действительно радовался бы этому. По крайней мере, я бы точно знал, с чем имею дело. Но это открытие – оно не просто меня шокирует. Оно способно кардинально изменить весь наш мир привычных вещей, и я очень и очень надеюсь, что люди справятся с той ответственностью, которая вскоре выпадет на их долю.