Юрий Блинов - Подарок (СИ)

Похоже, неприятностей не предвиделось. Откуда жильцам было знать, что на чердаке их дома затаился человек с винтовкой?

На некоторое время киллер оторвал взгляд от оптического прицела и прислушался. Легенда у него была отличная. Дверку чердака он предусмотрительно припер куском толстой ржавой трубы. Сам же он для всех окружающих – обычный водопроводчик с набором ключей – не подкопаешься! Если вдруг кто-то станет стучаться, он профессионально, практически мгновенно, соберет свое оружие в чемодан, отопрет дверь чердака возмущенным соседям, да еще и прикрикнет, чтоб не лазили и не мешали: «Труба тут лежала, не видите что ли, открутил и положил. Чего шляетесь! Валите отсюда, не мешайте работать, а то вообще воду на неделю отключу! Дом-то старый, вот и вожусь долго!»

Примерно такой монолог был наготове у снайпера на тот случай, если возникли бы проблемы с жильцами дома.

Однако внизу снова стало спокойно. Соседи вроде бы разобрались в своих отношениях, и опять притихли.

Вся эта небольшая возня внизу заняла лишь несколько секунд, и когда убийца вновь посмотрел в прицел, то увидел, что цель его по-прежнему сидит на скамье. Это, конечно был не самый лучший вариант (ведь рядом с жертвой оказывался свидетель, который сидел сейчас на другом конце скамейки), но задание – есть задание. И его нужно было выполнить.

Сделав глубокий вдох, стрелок медленно нажал на курок…

Однако вернемся чуть по времени назад к тем нашим двум героям, которых мы оставили в городском парке. Пока Константин сидел, неспешно разглядывая обстановку вокруг, угрюмый прохожий уже совсем близко подошел к той скамейке, на которой сидел незнакомый ему молодой человек. Запах пыльцы совершенно забил нос человеку в плаще, и он тут же полез за носовым платком, чтобы чихнуть в него и высморкаться. Когда рука, ухватившись за свернутый вчетверо заветный квадратик ткани выходила из кармана, несколько семечек подсолнечника вылетели оттуда же, и с тихим шорохом попадали на расстоянии полуметра впереди прохожего, просыпавшись прямо на дорожку парка.

Известо ли вам, дорогие читатели, что такое живущие в парке птицы? Они совершенно особенные. Им почти не ведом страх перед людьми ввиду того, что прохожие очень часто тех подкармливают. Тоже самое касается, кстати, и юрких белок, которые могут залезть к вам в карман пальто в поисках съестного, пока вы пытаетесь кормить их со своей руки.

Итак, как только несколько семян выпало из кармана прохожего, тут же стайка щеглов выпорхнула из ближайшего куста, и, с писком, наперерез человеку, налетела на вкусную добычу.

Профессор остановился, и, тут впервые за последние полчаса своей прогулки, посмотрел на окружавшее его пространство. Он был в парке… но что это под ногами? Один из шнурков на его ботинке был развязан и покрыт грязью. Посмотрев вперед, немолодой прохожий увидел скамейку недалеко от того места, где он только что остановился, выведенный из потока горьких размышлений благодаря стайке шустрых щеглов.

Подойдя к скамье, прохожий в плаще сел. Понимая, что может запросто испачкать руки об пыльный шнурок, профессор Светлов полез в другой карман и достал упаковку с влажными салфетками. Вытащив одну, он аккуратно удалил грязь с концов шнурка, заодно протерев пыль с одного, а потом и с другого ботинка. Закончив всю процедуру, немолодой прохожий, наконец, неторопливо завязал свой шнурок, и глубоко вздохнул, распрямляя свои плечи на спинке скамьи.

Константин, как завороженный, внимательно смотрел за всеми манипуляциями этого человека. Во всех действиях подсевшего на скамью прохожего чувствовалась такая структурность и последовательность действий, что парень мысленно «скинул» незнакомцу лет десять.

— Безупречность, это умение всегда вовремя завязать свои шнурки.

Сам от себя не ожидая такого, произнося свои слова вполголоса, Кот вслух процитировал Карлоса Кастанеду.

Прямо здесь и сейчас ощущение присутствия радом с ним чего-то потрясающе важного, настолько сильно обволокло сознание парня густым, почти осязаемым туманом, что он был не в силах встать с места, чтобы уйти.

Сидевший рядом с молодым человком прохожий в светлом плаще почти незаметным движением встрепенулся, спина его выпрямилась, оторвавшись от скамьи. С секунду он сидел так, затем повернул голову к незнакомому парню, который это сказал.

— Хм, я знаю, откуда эта фраза, — произнес человек в плаще, и наставил на Константина свой указательный палец. — Однако увлечение психоделическими грезами никому не делает чести, молодой человек, — ответил он, посмотрев в глаза парню, который, похоже, чувствовал некоторое замешательство от своих же собственных слов.

— Да, безусловно, — ответил Кот, вновь обретя способность говорить, — но смею вас уверить, я никогда не увлекался психоделическими грезами, — виновато улыбнувшись, ответил он. — Просто вы так загипнотизировали меня своими действиями, что со мной произошел прям какой-то… сдвиг восприятия.

Константин внезапно понял, что чуть не сказал «сдвиг точки сборки», но что-то заставило его не говорить этого. Нужно было вначале просто «прощупать» незнакомца. Ведь то, как он отреагировал на первые слова парня, выдало в нем человека, явно осведомленного в текстах тех книг, цитата из которых как-то сама собой вырвалась у Кости из уст. Может быть во времена своей молодости этот незнакомец увлекался чем-то эдаким, или даже читал самиздатовские перепечатки «крамольной» литературы в своей молодежной среде. А что если он…?

— Сдвиг восприятия? — человек в светлом плаще прищурился и хрипло засмеялся. — Вам надо меньше читать Кастанеду, мой друг, — сказал он прямо и без уверток.

После этих своих слов человек, который оставался для Константина пока всего лишь незнакомцем в светлом плаще, задумчиво посмотрел в сторону парка.

— Лучше читайте китайскую философию, или вообще бросьте все это и вспомните добрую русскую классику, — подытожил прохожий.

Константин все еще молчал, не перебивая собеседника.

— Я так думаю, — продолжил говорить незнакомец. — Вы не один из моих студентов. Где же вы учились, молодой человек?

Кот отчего-то замялся, но взял себя в руки

— Учился когда-то… но не в гуманитарном, — попытался выкрутиться он, так как вовсе не собирался откровенничать с незнакомцем. — А вы, как я понял, где-то преподаете?

— Преподавал, — собеседник тяжело вздохнул, — сегодня вдруг осознал, что впервые за все годы работы в университете, не хочу идти на завтрашние занятия. До пенсии еще три года, а во мне все как-то обрубилось… Не вижу смысла идти туда, — он помолчал. — Но идти надо, там студенты ждут все-таки… Да и заявление об уходе давно пора написать.