Лев Вершинин - Выдумки чистой воды

— А кристалликов я уже две ночи не принимал, — не совсем к месту брякнул Раст.

— A-а, вот оно что. А я уж начал думать, что тебя поначалу воспитывали для более высокого положения и только потом понизили статус.

— А такое бывает?

— Точно не знаю. Доходили до меня иногда слухи о каких-то интригах там, наверху… Не знаю, не знаю…

Он замолчал. Раст ждал новых откровений, но Знар, казалось, забыл о нем, погрузив взор в какие-то мрачные глубины.

Только для того, чтобы продолжить разговор, Раст спросил:

— Знар, вот насчет янтарных кристаллов… Почему в этих приятных грезах мне часто снятся какие-то странные ари, каких в жизни не существует? Они немного не такие, как мы, но меня к ним почему-то сильно тянет в этих снах, почему-то с ними мне очень хорошо, хотя, проснувшись, я не могу никак понять, в чем тут дело.

— Это, юноша, — проворчал Знар, стряхивая оцепенение, — у тебя атавизм: Тебе снятся женщины.

— Кто?

— Женщины. Ты никогда не задумывался — откуда ты взялся, откуда появился в этой жизни?

— Как откуда? Из Инкубатора, это все знают…

— Ну, а в Инкубаторе ты как появился?

Он смотрел на Раста, Раст молчал.

— Женщины, — продолжал Знар, — это ари, способные производить на свет себе подобных. В глубокой древности население Города разделялось на два пола, и количество мужчин, то есть нас, и женщин было примерно одинаково и все жили вперемешку. Население разбивалось на пары, и каждая пара, состоявшая из мужчины и женщины, путем… м-м… определенных действий создавала маленьких ари. Но потом было решено, что в интересах Города следует поставить этот процесс под контроль, чтобы размножение не было стихийным и чтобы Хэйанко всегда был твердо уверен, что в нужный момент получит нужное количество работников той или иной категории…

— Так что, они, то есть женщины, еще где-то существуют?

— Не скажу. Может быть, да, а может быть, научились обходиться вовсе без них… Все, связанное с Инкубатором и процессом воспроизводства населения, окружено строгой секретностью самого высокого уровня. Это вторая из двух великих тайн Хэйанко.

— А какая первая?

— Первая — это местонахождение Царствующей Особы — Верховного Ари…

— Верховный Ари! — воскликнули они одновременно, уставившись друг на друга, и одновременно засмеялись.

— Да, юноша, — добродушно сказал Знар, — большой круг мы описали, чтобы вернуться к тому, с чего начали — как тебе попасть к Верховному Ари. Такова логика — одно понятие влечет за собой другое, из второго вытекает третье, и вот оказывается, что не мы ведем беседу, а она влечет нас по цепочке силлогизмов, выстроенных в порядке, подчиненном предмету беседы. Но разве не обогатили мы своих душ на этом пути?

— Да! — воскликнул Раст. — Я столько нового узнал…

— И теперь тебе уже не покажутся ересью мои слова относительно Царствующей Особы. Я не рискну сомневаться в том, что Верховный Ари может держать под контролем весь Хэйанко и каждого живущего в нем ари. Но «может» не означает, что он действительно это делает. В конце-концов, есть же у него и другие важные дела… Ты улавливаешь мою мысль?

— Кажется, да…

— Следовательно, не стоит добровольно сдаваться охранникам. Те, к кому они тебя приведут, могут не разобраться в твоих мотивах и принять неверное решение, которое может стать роковым и для тебя и для Хэйанко.

— Так что же делать?

Знар помрачнел.

— Делать, — пробормотал он. — Вот именно — делать…

Он вздохнул.

— Наша беседа была прекрасна. Я уже и забыл, каким удовольствием является простое общение. Но сейчас не время наслаждаться созерцанием движения мыслей в сфере отвлеченных понятий. Нужны реальные действия в этом грубом мире, полном тяжести и страданий. Что ж…

Знар поднялся и прошел в дальнюю часть помещения, туда, где стояли полки, заваленные письменными дощечками, статуэтками, какими-то чашами, камнями… Он наполовину скрылся за одной из полок, что-то там делал, что-то передвигал и перекладывал. Наконец распрямился и вернулся к Расту, неся в руках странный, невиданный предмет. Длинный, узкий, тускло блестящий…

— Металл! — выдохнул Раст мыслеформу, окрашенную какой-то древней жутью. Само понятие было ересью.

— Да, — сурово проговорил Знар. — Металл. Это меч — древнее оружие. Дошло до нас из тех диких времен, когда наши предки впадали в технологическую ересь и увлекались изготовлением разных предметов из мертвой материи. Темные времена — смертельная борьба, смуты, убийства… Только поворот на биологический, естественный путь развития вырвал нашу цивилизацию из мрака варварства. Держи.

— Но что я с ним буду делать? — испуганно пролепетал Раст, не прикасаясь к оружию.

— Если понадобится, то и сражаться. Но я вижу, ты колеблешься. Ты не уверен в своей правоте? Не уверен в том, что Хэйанко угрожает опасность?

— Я… не знаю… я ее видел, но…

— Хорошо.

Знар осторожно положил меч на подстилку между собой и Растом.

— Проведем последнюю проверку. Постарайся увидеть тень отсюда.

— Как? Над нами столько сводов…

— Если бы ты видел тень глазами, то ее видели бы и другие. Ты улавливал ее внутренним взором. Значит, безразлично, что находится над твоей головой — чистое небо или своды города.

— Но в фермерской зоне, там, где плантации заслоняли небо, я ее не видел!

— Вздор. Самовнушение. Внутреннее зрение отключалось именно из-за твоей уверенности в том, что в этот миг ты не должен видеть тени. Так что давай…

— Но что я должен делать?

— Сядь поудобнее, расслабься, обрати взгляд внутрь себя, вслушивайся. Постарайся ни о чем не думать. Я буду вслушиваться вместе с тобой, может быть, смогу помочь…

Раст послушно выполнил указания старика. Какое-то время он отдавался ощущениям своего тела, добиваясь, чтобы нигде не оставалось ни малейшего напряжения. Полностью расслабившись, он вглядывался в темноту и вслушивался в пустоту, заполненную едва уловимым шорохом и шелестом чужих мыслей — обычным, теплым, живым фоном Хэйанко. Видимо, мягкая и доброжелательная атмосфера жилища Знара так повлияла на него, что Раст засомневался — а была ли тень? Не приснились ли ему все эти ужасы, не пустая ли это выдумка, плод воображения больного разума? Ему было хорошо здесь, и все страхи казались чем-то ненастоящим…

Удар был силен и страшен своей внезапностью. Он почувствовал, как все его тело превратилось в сплошной, туго стянутый узел, а в самой сердцевине возник и мгновенно разросся кристалл черного льда. Мрак обрушился сверху, и через миг он барахтался в океане темного, животного ужаса. Кажется, он кричал…

Во тьме возникло слабое световое пятнышко — лучик надежды, и душа Раста, не рассуждая, бросилась к нему.