Роберт Хайнлайн - Англо-американская фантастика ХХ века. Выпуск 1

– Но ведь он устроился, – сказал Гаррисон. – Брал все, что надо, и передвигался с места на место.

– Не совсем. Городки у нас, как я говорил, маленькие. Люди часто ездят друг к другу в гости. Все всё знают. – Сет перегнулся через стол и сказал выразительно: – До двадцати лет Джек кое-как протянул, а затем…

– Затем?

– Он пытался прожить некоторое время в лесу на подножном корму. А потом его нашли висящим на дереве. Одиночество и презрение к самому себе погубили его. Вот что случилось с Ленивым Джеком, хапугой.

– У нас на Терре людей за лень не вешают, – сказал Глид.

– У нас тоже. Им предоставляют свободу сделать это самим. – Сет обвел собеседников проницательным взглядом и продолжал: – Но пусть вас это не беспокоит. За всю мою жизнь я не припомню, чтобы случалось что-либо подобное. Люди уважают свои обязательства в силу экономической необходимости, а не из чувства долга. Никто никому не приказывает, никто не заставляет, но сам по себе образ жизни на нашей планете содержит в себе определенное принуждение. Либо будешь играть по правилам, либо пострадаешь. А страдать никому не хочется, даже дуракам.

– Похоже, что ты прав, – вставил Гаррисон, ум которого в эту минуту напряженно упражнял свои способности.

– Не похоже, а наверняка, – заверил его Сет. – Но я хотел с вами поговорить о более важном. Скажите, чего вы хотите больше всего в жизни?

Не задумываясь Глид ответил:

– Путешествовать по космосу, оставаясь целым и невредимым.

– И я тоже, – сказал Гаррисон.

– Так я и думал. Но вы не можете остаться во флоте на веки вечные. Все рано или поздно приходит к концу. Что потом?

Гаррисон заерзал обеспокоенно.

– Я не люблю об этом думать.

– Но ведь рано или поздно придется, – сказал Сет. – Сколько тебе осталось летать?

– Четыре с половиной года.

Сет перевел взгляд на Глида.

– А мне три.

– Немного, – заметил Сет. – Значит, когда вы доберетесь обратно до Терры, для вас это будет концом пути?

– Для меня – да, – признался Глид, которому эта мысль никакой радости не доставляла.

– Чем старше становишься, тем быстрее бежит время. Однако ты будешь еще относительно молод, когда уйдешь в отставку. Ты, наверное, приобретешь собственный корабль и будешь продолжать путешествовать по космосу?

– Откуда? Даже самые богатые не могут себе позволить больше, чем лунный катер. Но болтаться между Землей и спутником скучно для того, кто привык к глубокому космосу. А двигатель Блидера по карману только правительству.

– И что же ты будешь делать после увольнения?

– Я не такой, как Большие Уши, – ткнул пальцем в Гаррисона Глид, – я солдат, а не специалист. У меня выбор ограничен. Но я родился и вырос на ферме. Я еще помню фермерскую работу. Хорошо бы осесть и обзавестись маленьким хозяйством.

– Это возможно? – спросил Сет, внимательно глядя на него.

– На какой-нибудь из развивающихся планет, но не на Терре. Для Терры мне и половины суммы не наскрести.

– Вот, значит, как Терра вознаграждает за годы верной службы! Либо забудь о своей сокровенной мечте, либо выметайся?

– Заткнись.

– Не заткнусь, и точка. Как ты думаешь, почему ганды эмигрировали на эту планету, духоборы на Хай-гею, а квакеры на Центавр Б? Потому что Терра так награждала своих верноподданных – либо гни шею, либо выметайся. Вот мы и вымелись.

– Оно и к лучшему, – вставила Илисса. – Избавили Терру от перенаселения.

– Это к делу не относится, – ответил Сет и вернулся к Глиду. – Ты хочешь ферму. Хочешь ее на Терре, но получить ее там не можешь. Терра говорит тебе: «Выметайся». Значит, тебе нужно искать ферму где-то в другом месте. А здесь ты можешь получить ферму просто за так. – Он выразительно щелкнул пальцами.

– Меня не обманешь, – ответил Глид, хотя по лицу его было видно, что ему очень хочется быть обманутым. – За так не бывает.

– На нашей планете земля принадлежит тем, кто ее обрабатывает. Пока человек продолжает на ней работать, никто не оспаривает его права на этот участок. Все, что тебе нужно, – найти свободный участок, а их здесь сколько хочешь, и начать работать на нем. С этой минуты он твой. Как только ты перестанешь на нем работать и покинешь его, он принадлежит кому угодно.

– Святые метеоры. – Глид уставился на него неверящим взглядом.

– Более того, если тебе повезет, можешь наткнуться на брошенную ферму, которую оставили из-за болезни, смерти или желания перебраться куда-нибудь, где подвернулось что-то поинтереснее. В таком случае тебе достанется готовая ферма с сараями, коровниками и всем хозяйством.

– А что я буду должен предыдущему владельцу?

– Ничего. Ни единого оба. С какой стати? Если он ушел оттуда, то он рассчитывает на что-то лучшее. Не может же он пользоваться выгодами и от одного и от другого.

– Бессмыслица какая-то. Где-то здесь ловушка. Кому-то мне придется выкладывать на бочку либо деньги, либо кучу обов.

– Несомненно. Ты заводишь ферму. Соседи помогают тебе построить дом. Это накладывает на тебя солидные обы. Будешь, к примеру, два года снабжать плотника и его семью продуктами с фермы и погасишь об. А потом будешь поставлять ему продукты еще два года и тем самым будешь иметь об на него. И так со всеми остальными.

– Но не всем же нужны сельскохозяйственные продукты.

– Ну и что? Вот, к примеру, жестянщик сделал для тебя маслобойную. Продукты ему не нужны. Его жена и трое дочерей на диете, и одна только мысль о еде приводит их в ужас. Но у него есть портной или сапожник, которые имеют на него обы. Он переводит эти обы на тебя. Поставляя продукты портному или сапожнику, ты погасишь об жестянщику. И все довольны.

Насупившись, Глид разжевывал услышанное.

– Ты меня подстрекаешь. Не следовало бы делать этого. Попытка подстрекательства к дезертирству является на Терре уголовным преступлением и сурово наказывается.

– Так то на Терре, – сказал Сет презрительно.

– Все, что вам надо сделать, – мило и убедительно вставила Илисса, – это объяснить себе, что пора возвращаться на корабль, что это ваш долг, что ни на корабле, ни на Терре без вас не обойдутся. – Она поправила кудряшку. – А потом стать свободной личностью и сказать: «Нет, и точка!».

– С меня за это с живого шкуру спустят. Под личным руководством Бидворси.

– Вряд ли, – усомнился Сет. – Этот Бидворси, который мне кажется человеком отнюдь не жизнерадостным, находится в таком же положении, как и ты, и все остальные: на распутье. Рано или поздно он либо во всю прыть уберется отсюда, либо будет в своем грузовичке доставлять тебе на ферму молоко, потому что в глубине души ему всегда хотелось заниматься именно этим.

– Ты его не знаешь, – хмуро буркнул Глид. – У него вместо сердца кусок ржавого железа