Роберт Хайнлайн - История будущего [сборник]

— Нет, пожалуй. Каковы ваши планы?

— Коммерческое использование гравитационного модулятора. Подозреваю, что мы получим неплохую цену за соответствующую модификацию этой машины, скажем, на Марсе.

— Да, конечно. Это было бы вполне реально. Но я буду до конца откровенен с вами, мистер Клер: скорее всего, у вас ничего не выйдет. В интересах Земли использование изобретения доктора О’Нила должно быть ограничено только этой планетой. По-видимому, Администрация сочтет необходимым вмешаться и распространение модулятора станет правительственной монополией.

— А как вы утихомирите О’Нила?

— Ввиду изменившихся обстоятельств, откровенно говоря, не знаю. У вас есть какие-то предложения?

— Корпорация, где он будет президентом и обладателем значительной части акций. Кто-нибудь из наших многообещающих молодых сотрудников станет председателем совета директоров. — Клер подумал о Карсоне, потом добавил, наблюдая за реакцией Бьюмона: — Акций будет достаточно много.

Бьюмон проигнорировал приманку.

— И надо полагать, корпорация будет работать по контракту с правительством, ее единственным клиентом?

— Что-то в этом духе.

— Что ж, пожалуй, логично. Может быть, мне стоит переговорить с доктором О’Нилом?

— Прошу вас.

Бьюмон связался с О’Нилом и, когда тот появился на экране, завел разговор вполголоса. Вернее, вполголоса говорил только Бьюмон, сам О’Нил кричал так, что едва выдерживал микрофон. Клер тем временем пригласил Френсиса и Грейс и объяснил им, что происходит.

Наконец Бьюмон повернулся к ним лицом.

— Доктор желает поговорить с вами, мистер Клер.

— Что это за чушь собачья, которую мне пришлось тут выслушивать, сэр? — спросил О’Нил, смерив Клера холодным взглядом. — Как понимать ваши слова о том, что эффект О’Нила принадлежит компании?

— Это оговорено в вашем контракте, доктор. Вы разве не помните?

— Не помню? Я даже читал эту дурацкую бумагу. Но предупреждаю: я потащу вас в суд, и разбирательство затянется на долгие годы. Я не позволю так себя дурачить!

— Подождите, доктор, — успокаивающе произнес Клер. — Мы не собираемся пользоваться преимуществом, предоставленным нам всего лишь юридической формальностью, и никто не оспаривает ваши права. Позвольте мне обрисовать, что я имею в виду… — И он вкратце изложил ему свою идею корпорации.

О’Нил внимательно дослушал, но лицо его по-прежнему хранило неумолимое выражение.

— Меня это не интересует, — сказал он резко. — Я скорее передам все свои права правительству.

— Я не упомянул еще одно условие, — добавил Клер.

— И можете не беспокоиться.

— Видимо, все же придется. Это будет, скорее, джентльменское соглашение, но оно очень важно. У вас хранится «Цветок забвения»…

— Что значит «хранится»? — мгновенно насторожился О'Нил. — Это моя собственность. Моя. Понятно?

— Согласен, — сказал Клер. — Однако мы делаем уступку в отношении подписанного вами контракта и хотим кое-что взамен.

— Что именно? — Упоминание о «Цветке забвения» сразу поубавило О'Нилу самоуверенности.

— Вы остаетесь владельцем «Цветка», но должны пообещать, что я, мистер Френсис и мисс Кормет имеем право появляться иногда у вас, чтобы взглянуть на ваше приобретение. Возможно, это будет случаться довольно часто.

О'Нил даже оторопел.

— Вы хотите сказать, что будете просто смотреть на «Цветок»?

— Да, именно.

— Просто смотреть и наслаждаться?

— Совершенно верно.

Теперь О’Нил взглянул на него по-новому, с уважением.

— Я не оценил вас раньше, мистер Клер. Приношу свои извинения. А насчет этой корпорации… Поступайте, как знаете. Мне все равно. Вы, мистер Френсис и мисс Кормет можете появляться и смотреть на «Цветок», когда пожелаете. Даю слово.

— Спасибо, доктор. От нас от всех, — сказал Клер быстро, насколько это было возможно, чтобы не показаться невежливым, распрощался и отключил экран.

Когда Бьюмон заговорил, в его голосе тоже чувствовалось гораздо больше уважения:

— В следующий раз я, по-видимому, просто не стану вмешиваться в подобные дела: вы справляетесь с ними гораздо лучше. Ну а сейчас мне пора прощаться. До свидания, джентльмены, до свидания, мисс Кормет.

Он вышел, дверь за ним опустилась на место, и Грейс сказала:

— Похоже, дело сделано.

— Да, — откликнулся Клер. — Мы «вывели его собаку погулять». О'Нил получил то, о чем мечтал. Бьюмон — тоже, и даже сверх того.

— Но что именно ему нужно?

— Не знаю, но подозреваю, что он хочет стать первым президентом Федеративной Солнечной Системы, если таковая когда-нибудь образуется. С нашими козырными картами у него есть шанс. Вы представляете себе потенциальные возможности эффекта О'Нила?

— Смутно, — сказал Френсис.

— А ты думал, например, какую революцию он произведет в космонавигации? Или о широчайших возможностях колонизации новых планет, которые он откроет? Или хотя бы об использовании эффекта в индустрии развлечений? В одной только этой области он сулит несметные богатства.

— А что получим с него конкретно мы?

— Как что? Деньги, старина. Горы денег. Когда даешь людям то, что они хотят, это всегда прибыльно, — сказал Клер, поднимая взгляд на эмблему компании с изображением шотландской овчарки.

— Деньги… — повторил Френсис. — Да, видимо.

— И плюс к тому, — добавила Грейс, — мы всегда можем съездить посмотреть на «Цветок».

Наверное, нам вообще не стоило соваться в космос. Есть две вещи, которых каждый человек боится с самого рождения — шум и высота. А космос находится настолько высоко, что непонятно, зачем человек в здравом уме забирается туда, откуда, если ему не повезет, он будет падать… и падать… и падать. Впрочем, все астронавты сумасшедшие. Это известно.

Он решил, что врачи были к нему добры.

— Вам повезло. Вы не должны забывать об этом, старина. Вы еще молоды, а пенсия у вас такая, что о будущем можно не беспокоиться. Руки и ноги у вас целы, и вообще вы в прекрасной форме.

— Прекрасной! — В голос его непроизвольно закралась нотка презрения к самому себе.

— Но это на самом деле так, — продолжал мягко настаивать главный психиатр. То, что с вами произошло, не причинило вам никакого вреда, если не считать того, что в космос вы больше не полетите. Честно говоря, я не могу назвать акрофобию неврозом — боязнь высоты вполне естественна. Вам не повезло, но если учесть, что вы пережили, то можно утверждать, что никаких отклонений у вас нет.

Одного напоминания об этом хватило, чтобы его снова начало трясти. Он закрыл глаза и увидел кружащиеся внизу звезды.

Он падал, и падение это было бесконечным. Из забытья его вывел голос психиатра: