Роберт Хайнлайн - История будущего [сборник]

Вскоре после этого вдруг раздался свистящий звук, и в десяти ярдах впереди поднялся столб пара. Джимми сразу остановил судно.

— Не стреляйте! — крикнул он. — Это мы, ребята!

— Кто вы такие? — раздался невидимый голос.

— Путешественники!

— Вылезайте, чтобы мы могли вас видеть!

— Хорошо.

Туземка толкнула Джимми в бок.

— Тигарек! — заявила она твердо.

— А? Да, конечно.

Он стал выкладывать ей пачки табака, пока она не признала количество достаточным, затем прибавил еще одну. Туземка вытащила из-за левой щеки веревку, завязала свою добычу и скользнула за борт. Они увидели, как она поплыла, подняв пакет высоко над водой.

— Живей, покажитесь! — торопили из зарослей.

— Мы идем!

Они вылезли в воду, которая была им по пояс, и пошли вперед, держа руки над головой. Отряд в составе четырех человек вышел из укрытия и осмотрел их, держа оружие наготове. Старший разведчик обыскал их набедренные повязки и послал одного из солдат осмотреть «крокодил».

— У вас строгая охрана, — заметил Уингейт.

Старший разведчик взглянул на него.

— И да и нет, — сказал он. — Этот маленький народец сообщил нам, что вы плывете. Они стоят всех сторожевых псов на свете!

Беглецы снова отправились в путь. Теперь машиной управлял один из разведчиков. Их конвоиры не были недружелюбны, но и не желали разговаривать.

— Подождите, пока вас примет Начальник, — отвечали они на вопросы.

Местом их назначения оказалась широкая полоса довольно высоко расположенной равнины. Уингейт был поражен, когда увидел множество строений и массу народа.

— Как же они могут сохранить такое место в тайне? — спросил он Джимми.

— Если бы штат Техас был покрыт вечным туманом, а жителей было бы столько, сколько в Уокегане, штат Иллинойс, вы тоже могли бы там многое скрыть!

— Но разве все это не обозначено на карте?

— На карте Венеры? Не будьте наивным.

Судя по тем словам, которые он раньше слышал от Джимми, Уингейт должен был увидеть лагерь беглых рабочих, которые скрываются в зарослях и находят случайное пропитание в окружающих болотах. Но он обнаружил здесь культуру и энергичную администрацию. Правда, это была неотесанная поселенческая культура и несложное административное устройство, с малым числом законов и неписанной конституцией, но зато тут действовала система правил общежития. Нарушители подвергались наказанию, не более несправедливому, чем на Земле.

Хамфри Уингейта поразило, что беглые рабы — пена, выброшенная с Земли человеческим прибоем, — были способны создать общество. Его предков удивляло, когда ссыльные уголовники с Ботани Бэй развили высокую цивилизацию в Австралии. Уингейта феномен Ботани Бэй [47] В 1787 г. английский король Георг III объявил, что «создан определенный план… вывезти большое количество заключенных, дабы избавиться от неудобств, причиняемых существующим переполнением английских каторжных тюрем. 26 января 1788 года первая партия каторжников была высажена на берег в заливе Ботани Бэй на западе Австралии, в пяти милях от нынешнего Сиднея, в том самом месте, где когда-то высаживался капитан Джеймс Кук. , конечно, не удивлял: это принадлежало истории, а история никогда не вызывает удивления, если она уже свершилась.

Успех этой колонии стал понятнее Уингейту, когда он больше узнал о характере Начальника, который был вдобавок и генералиссимусом, и судьей низшей и средней инстанции, избираемым всей общиной. (За верховный суд решения выносила вся община голосованием. Эта процедура показалась Уингейту безобразно неуклюжей, однако общину она, видимо, устраивала.) В качестве судьи Начальник выносил решения, не скрывая своего отвращения к системе свидетельских отношений и к теории права, что напоминало Уингейту рассказы, слышанные им об апокрифическом старом судье Бине из «Закона к западу от Пекоса» [48] Пекос, река протяженностью в 735 миль, протекающая в штатах Нью-Мексико и Техас и впадающая в Рио-Гранде; территории западнее ее — традиционный плацдарм ковбойского фольклора, представителем которого является и судья Бин. Он разбирал дела не по закону, а по здравому рассуждению и своему «ковбойскому правосознанию». Реальная личность, содержатель салуна и мировой судья, вершивший правосудие прямо за стойкой бара. «Закон к западу от Пекоса» — одновременно и его прозвище, и название народной баллады; само выражение стало крылатым, обозначая незаконный, но справедливый суд. Судья Бин был знаменит многочисленными экстравагантными решениями, вплоть до постановление оштрафовать труп погибшего от несчастного случая на все сорок долларов, найденные при нем, за незаконное ношение оружия. .

Чаще всего Начальнику приходилось выносить решения по поводу инцидентов, вызываемых большим недостатком женщин в колонии (мужчин было втрое больше). Уингейту пришлось признать, что тут действительно возникала ситуация, в которой традиционный обычай мог быть источником бед; он восторгался проницательностью, здравым смыслом и знанием человеческой природы, с какими Начальник разбирался в сильных человеческих страстях, поддерживая modus operandi для терпимого сосуществования.

Человек, которому удавалось сохранить мир при таких обстоятельствах, не нуждался в юридическом образовании.

Начальник избирался всеобщим голосованием, а его советники были членами выборного совета. Уингейт был убежден, что Начальник мог бы стать во главе любого общества. Этот человек обладал беспредельной энергией, большой жизненной силой, у него был громогласный смех, смелость и умение принимать решения. Он был прирожденным лидером.

Трем беглецам было предоставлено несколько недель отдыха, чтобы прийти в себя и найти занятие, которое было бы полезно для общины и обеспечило бы их самих. Джимми оставался при своей машине, конфискованной для общины. По молчаливому согласию, существовавшему в общине, тот, кто привел машину, имеет право ею управлять. Большеротый получил назначение на работу в поле и делал почти то же, что у Ван Хайзена. Он признался Уингейту, что теперь ему приходится трудиться больше, но все же он был доволен, потому что, как он выразился, «здесь как-то свободнее».

Мысль о том, чтобы вернуться к сельскому хозяйству, внушала Уингейту отвращение, хотя этому у него не было никаких разумных объяснений. Однако на этот раз его опыт в области радио сослужил ему хорошую службу. Община имела временную маломощную радиостанцию, которая постоянно использовалась для перехватов, но редко — для передачи: из опасения, как бы община не была обнаружена. Прежде лагеря беглых рабов нередко уничтожались полицией Компании вследствие неосторожного пользования радио. Поэтому в общине осмеливались включать радиопередатчик только в случае крайней необходимости.