Роберт Хайнлайн - История будущего [сборник]

— О’кей! Вон оно там, твое барахло. Можешь забирать.

Маккинон прикинул на глаз:

— Его тут порядочно. Мне нужна помощь. Поможете выгрузить?

Летчик, к которому он обратился, прежде чем ответить, закурил.

— Барахло твое, если оно тебе нужно, ты сам и тащи. Мы вылетаем через десять минут.

Они обошли Маккинона и полезли в машину.

— Ах, вы… — Маккинон заставил себя проглотить окончание фразы и подавил гнев. У него исчезла последняя тень сожаления от расставания с цивилизацией. Он им еще покажет! Уж без них-то он как-нибудь обойдется!

Но прошло больше двадцати минут, прежде чем он, стоя возле горы своего багажа, проводил взглядом поднявшийся в воздух вертолет. К счастью, шкипер оказался более сговорчив в отношении времени вылета. Маккинон стал грузить багаж на стальную самодвижущуюся тележку. Под влиянием изящной литературы давно прошедших дней, он рассматривал возможность воспользоваться караваном осликов, но найти зоопарк, который согласился бы ему их продать, не удалось. Впрочем, это было к лучшему — он был полностью неграмотен во всем, что касалось возможностей, привычек, предрассудков, пороков, болезней и ухода за этими полезными маленькими созданиями, причем не мог даже определить всю глубину своего неведения. Если бы затея удалась, то господин и его скотина объединились бы в стремлении сделать друг друга ужасно несчастными.

«Черепашка», которую он приобрел, была неплохой заменой осликам. Она была прочна, проста в управлении, что делало ее пригодной даже для идиота. Энергию она получала от шести квадратных ярдов солнечных батарей, смонтированных на низкой покатой крыше… Батареи питали мотор, работавший на одной единственной скорости, а когда мотор выключался, они пополняли свои энергетические запасы на случай облачной погоды или ночной поездки. «Черепашка» была «вечной» — все ее движущиеся части, кроме траков и механизма управления, были опечатаны и защищены от глупого любопытства.

Она могла развивать скорость до шести миль в час по ровной хорошей дороге. Если же на пути встречались холмы, тележка не останавливалась, а просто замедляла ход так, чтобы задача преодоления препятствия решалась без привлечения дополнительной мощности. Стальная тележка давала Маккинону ощущение независимости, подобное тому, что испытывал Робинзон Крузо. Ему и в голову не приходило, что «черепашка» — результат объединенных усилий и мозговой деятельности сотен тысяч людей — живых и давно умерших. За годы своей безмятежной жизни он привык пользоваться услугами куда более сложной техники, а поэтому, естественно, рассматривал повозку как деталь самого примитивного устройства — что-то вроде топора дровосека или охотничьего ножа. Хотя в прошлом таланты Маккинона были отданы литературной критике, а вовсе не изобретательству машин, он тем не менее считал, что с помощью собственного интеллекта и нескольких справочников легко сумеет соорудить дубликат «черепашки» в любой момент, когда это потребуется.

Он знал, что для этого нужна железная руда, но особым препятствием это не считал, ибо его знания в области рудной разведки, добычи руды и выплавки металла были столь же обрывочны, как и знание характера ослов. Его багаж занял каждый кубический дюйм сравнительно скромного объема грузового отсека. Он сверил каждый предмет со списком и самодовольно пробежал последний еще раз с начала и до конца. Любой искатель приключений или исследователь из прошлых веков был бы счастлив иметь такое снаряжение, подумал он. Он представил себе Джека Лондона, которому показывает, например, эту сногсшибательную палатку. «Смотри, Джек, — сказал бы он ему, — видишь, она годится для всякой погоды, имеет отлично изолированные стены и потолок, она не ржавеет. Она так легка, что может быть расставлена одним человеком за пять минут, но одновременно так прочна, что в ней можно спокойно дрыхнуть, пока самый большой в мире гризли сопит, разнюхивая что-то под твоей дверью».

И Лондон почесал бы голову и сказал: «Дейв, ты — молоток! Если бы у меня была такая, это было бы шикарно!»

Он снова пробежал список. Концентратов, обезвоженных продуктов и витаминов ему хватит месяцев на шесть. За это время он построит парники для гидропоники и семена дадут всходы. Запасы лекарств… хоть он и надеялся, что болеть не будет — но лучше быть предусмотрительным. Легкая спортивная винтовка — игрушечка! — самая последняя модель. Его лицо омрачилось: Военный департамент отказался продать ему облегченный бластер. Когда он заявил, что бластер — часть принадлежащей ему общественной собственности, ему без всякой охоты выдали чертежи и расчеты, сказав, чтоб он собрал бластер сам. Ладно, он еще изготовит себе такую штучку, как только найдется свободная минута.

Все остальное тоже в порядке. Маккинон сел на водительское место, взялся за рукояти, приводящие машину в движение, и направил ее к караулке. Теперь он ждал, чтобы ему открыли Ворота и впустили внутрь. Вблизи караулки ошивались солдаты. По серебряной полоске, нашитой на простой серый килт — часть полевой формы, — он распознал легата и обратился к нему:

— Я готов к отправке. Будьте добры открыть Ворота.

— О’кей! — ответил ему офицер и повернулся к солдату, серый килт которого означал простого рядового. — Дженкинс, передай на подстанцию, пусть расширяют. Скажи им — отверстие номер три, — добавил он, прикинув на глазок габариты «черепашки».

Он обратился снова к Маккинону.

— Моя обязанность напомнить вам, что вы можете вернуться к цивилизации даже сейчас, если согласитесь госпитализироваться по поводу вашего невроза.

— У меня нет невроза.

— Ладно. Но если передумаете в дальнейшем, то возвращайтесь к этому Входу. Там у них есть сигнал, который даст часовому знать, что вы хотите, чтобы Ворота открылись.

— Я об этом и знать ничего не желаю.

Легат пожал плечами.

— Возможно. Но нам тут нередко приходится отправлять беглецов в карантин. Была бы моя воля, и вход и выход были бы куда труднее, — его прервал сигнал тревоги.

Солдаты, стоявшие рядом, четко развернулись и на бегу доставали свои бластеры. Страшный зев стационарного бластера возник на крыше караульного помещения и нацелился на Барьер. Легат ответил на вопрос, написанный на лице Маккинона:

— Подстанция готова отворить Ворота, — он повел рукой в направлении здания, потом встал лицом к Маккинону. — Езжайте прямо на центр отверстия. Ограничение Стасиса требует гигантского расхода энергии. Если заденете за край, придется собирать вас по кусочкам.

Яркая светящаяся точка возникла у подножья Барьера как раз напротив того места, где они стояли. Она превратилась в полуокружность на угольно-черном фоне того, что было ничем. Теперь отверстие было достаточно большим, чтобы Маккинон мог увидеть то, что лежало за образовавшейся аркой. Он с любопытством заглянул туда.