Роберт Хайнлайн - История будущего [сборник]

— Черта с два! — ответил Мейги шепотом. — Левша — мой дружок. Пошли.

И они помчались по тускло освещенному коридору между клетками камер к двери, ведущей в административную часть здания — к своей единственной надежде. Левша по глупости оставил эту дверь открытой, и сквозь щель был виден свет, но когда они осторожно прокрались к двери, то услыхали гулкие шаги, доносившиеся издалека. Дейв заглянул за угол. Он озирался в поисках убежища и не нашел ничего лучшего, как забиться в угол, образованный выступом камеры и стеной. Он поискал взглядом Мейги, но тот исчез.

Дверь широко распахнулась. Из нее вышел какой-то мужчина, остановился и огляделся по сторонам. Маккинон увидел в его руке инфракрасный фонарик, а на глазах специальные очки — обязательная принадлежность фонарика. Он понял, что темнота его теперь не спасет. Инфракрасный луч двинулся в его направлении. Маккинон изготовился к прыжку… И тут раздался глухой удар. Тюремщик вздохнул, покачнулся и рухнул безжизненной массой. Над ним стоял Мейги, покачиваясь на пятках и оценивающе глядя на свою работу, в то время как пальцы его руки поглаживали «рабочий» конец дубинки.

— Хватит с него, — решил он. — Пошли, Дейв.

Он ввинтился в дверь, не дождавшись ответа. Маккинон следовал по пятам. Освещенный коридор уходил вправо, заканчиваясь двухстворчатой дверью, ведущей прямо на улицу. В левой стене возле самой уличной двери находилась низенькая открытая дверца, которая вела в маленькую служебную комнату.

Мейги притянул к себе Дейва.

— Подфартило, — шепнул он. — Там никого нет, кроме дежурного сержанта. Мы проскочим мимо, а потом — вон в ту дверь… на чистый воздух.

Знаком он велел Дейву держаться рядом и осторожно прокрался к конторе. Потом вытащил из кармашка на поясе крошечное зеркальце, лег на пол и, прижавшись лицом почти к самому косяку, осторожно выдвинул зеркальце вперед. Видно, разведка с помощью самодельного перископа его удовлетворила, и, повернув голову так, чтобы Маккинон мог читать по губам, он выдохнул:

— Порядок! Там только…

И тут двести фунтов одетой в тюремную форму Немезиды обрушились на его плечи. По коридору разнесся сигнал тревоги. Мейги, продолжая сражаться, рухнул на пол, но был явно куда слабее противника, а кроме того, был захвачен врасплох. Ему удалось высвободить голову из тисков и крикнуть:

— Беги, малыш!

Маккинон слышал топот бегущих сапог, но все его внимание было поглощено видом двух сцепившихся фигур. Он потряс головой, подобно животному, сбрасывающему сон, и изо всех сил ударил ногой в лицо тому из борцов, который был покрупнее. Тот завыл от боли и ослабил хватку. Маккинон схватил своего компаньона за шиворот и поставил на ноги. В глазах Мейги прыгал смех.

— Здорово разыграно, сынок! — прокомментировал он, давясь словами, когда они вырвались на улицу. — Хотя в крикете такой удар вряд ли признали бы правильным. И где это ты так насобачился?

Дейв ответить не мог — он был слишком занят попыткой не отстать от размашистого, а потому казавшегося более медленным, аллюра Мейги. Они перемахнули через улицу, нырнули в переулок, свернули в какую-то щель и помчались между двумя домами. Что было в течение следующих минут или часов, Маккинон не помнил. Потом ему вспоминалось, будто он карабкался по крыше, но как он попал на крышу — не помнил. Запомнилось ему и то бесконечно долгое время, когда он сидел в одиночестве, сжавшись в комок, в весьма зловонном мусорном баке, и тот ужас, который охватил его, когда раздались приближающиеся шаги, а сквозь щели в стене бака брызнул свет.

Грохот и звук убегающих шагов, раздавшиеся в эту секунду, подсказали ему, что Линялый увел погоню за собой. Но когда тот вернулся и открыл крышку бака, Маккинон чуть не придушил его, прежде чем Мейги успел доказать, кто он такой.

Когда им удалось стряхнуть преследование, Мейги повел его через весь город, продемонстрировав глубочайшее знание проходных дворов и закоулков, а также гениальное умение затаиваться. Они достигли окраины города в каком-то полуразрушенном и очень далеком от административного центра квартале.

— Что ж, пожалуй, это конец пути, малыш, — сказал Мейги. — Если пойдешь по этой улице прямо, скоро окажешься за пределами города. Ты этого хотел, верно?

— Да вроде бы, — как-то неуверенно сказал Маккинон и посмотрел вдоль улицы.

Потом он повернулся, чтобы продолжить разговор с Мейги, но тот уже исчез. Начисто растворился в темноте, исчез, не сказав ни слова, не бросив прощального взгляда. Маккинон с тяжелым сердцем двинулся в указанном ему направлении. Конечно, у него не было оснований ожидать, что Мейги останется с ним. Услуга, оказанная ему Дейвом — если так оценивать тот удачный пинок, — была оплачена с процентами. И все же он только что потерял своего единственного друга, которого он обрел в этом странном мире. Дейв чувствовал себя одиноким и ужасно несчастным.

Он медленно тащился вперед, стараясь держаться в тени домов, настороженно всматриваясь в размытые черные пятна, которые могли оказаться полицейскими патрулями. Пройдя лишь сотню ярдов и уже начиная тревожиться, что до сельских просторов еще далеко, он вдруг окоченел от ужаса, когда из темной пустоты подъезда раздалось громкое шипенье. Он постарался подавить свой испуг, рассудив, что полицейским незачем шипеть. Какая-то тень отделилась от черного провала подъезда и тронула его за рукав.

— Дейв, — сказала она тихонько.

Маккинон ощутил ребячье чувство облегчения и защищенности:

— Линялый!

— Я передумал, Дейв. Жандармы заметут тебя еще до зари. Ты ж тут ни черта не знаешь… Вот и вернулся.

Дейву было одновременно и приятно, и обидно.

— Черт побери, Линялый, — запротестовал он. — Нечего тебе за меня бояться. Как-нибудь выберусь.

Мейги грубовато потряс его за плечо:

— Не будь ослом. Ты еще такой зеленый, что, пожалуй, начнешь кукарекать насчет своих гражданских прав и всего прочего. И тут же снова заработаешь разбитую губу. Слушай, — продолжал он, — я собираюсь отвести тебя к своим друзьям, они приютят тебя до тех пор, пока ты не дойдешь до кондиции, нужной в здешних условиях. Но они, понимаешь ли, в контрах с законом. Так что тебе придется стать всеми тремя священными обезьянами одновременно: не видеть зла, не слышать зла, не болтать о зле. Подходит?

— Да, но…

— Никаких «но» тут быть не может. Пошли!

Вход был с тыльной стороны старинного складского помещения. Ступеньки вели вниз, в западинку. Этот вонючий от сваленного здесь мусора проход приводил к двери в задней стене склада. Мейги постучал в филенку тихими условными ударами. Подождал и прислушался. Потом шепнул:

— Ш-ш-ш! Это Линялый.