Роберт Хайнлайн - История будущего [сборник]

— Потерпи, — сказал Джим. — Будет больно.

Чуть приподняв раненого, он осторожно взялся за нож и выдернул его. Хлынула кровь.

Джо-Джим осмотрел нож, отметил смертельную длину лезвия и прикинул к ране.

— Он не вытянет, — прошептал Джо.

Джим взглянул на него:

— Тогда?..

Джо медленно кивнул. Джо-Джим потрогал лезвие вынутого из раны ножа и взял один из своих, острый, как бритва. Он взял карлика за подбородок левой рукой, и Джо скомандовал:

— Посмотри на меня, Бобо!

Бобо посмотрел, беззвучно прошептав что-то. Джо смотрел ему прямо в глаза.

— Хороший Бобо! Сильный Бобо!

Карлик ухмыльнулся, будто услышал и понял, но не попытался ответить. Хозяин чуть повернул его голову; лезвие вонзилось глубоко, взрезав сонную артерию, но не задев гортань.

— Хороший Бобо! — повторил Джо. Бобо снова ухмыльнулся.

Когда глаза его остекленели, а дыхание совершенно прекратилось, Джо-Джим положил тело к стене и взглянул в направлении, куда ушли остальные. Им уже пора было вернуться.

Он засунул лезвие милосердия в ножны. Убедился, что оружие в порядке.

Остальные вернулись бегом.

— Небольшая заминка, — объяснил Хью, задыхаясь. — Коренастый мертв. Никого из твоих не видно. Возможно, их перерезали — похоже, Нарби не соврал. Вот…

Он протянул Джо-Джиму длинный нож и доспех, сделанный специально для него — с широкой стальной клеткой вместо шлема, покрывающей обе головы.

Эртц и Алан были в доспехах, Хью тоже. Для женщин доспехов не делали. Джо-Джим отметил, что у младшей жены Хью только что разбита губа — видимо, аргумент попался весомый. Ее глаза метали молнии, хотя внешне она сохраняла покорность. Старшая, Хлоя, кажется, считала происходящее вполне естественным. Жена Эртца тихонько плакала; женщина Алана была в такой же растерянности, что и он сам.

— Как Бобо? — спросил Хью, прилаживая доспех Джо-Джима.

— Отправился в Путешествие, — сообщил Джо.

— Вот как? Ну что ж — пора идти.

Они быстро дошли до уровня невесомости. Тут пришлось замедлиться — женщины не умели двигаться в таких условиях. Они добрались до переборки, отделяющей Рубку со шлюпками от Корабля, и принялись подниматься. Они не встретили никакой засады, хотя Джо показалось, что он заметил чью-то мелькнувшую голову на одной из палуб. Он шепнул об этом брату. Остальным они ничего не сказали.

Дверь в шлюпочный отсек заклинило, а Бобо уже не было с ними. Все приложились по очереди, обливаясь потом от напряжения. Снова взялся Джо-Джим, причем Джо расслабился, чтобы не мешать Джиму напрягать мышцы. Дверь подалась.

— Все внутрь! — рявкнул Джим.

— Быстро! — скомандовал Джо. — Они приближаются. — Пока его брат трудился, он оглядывался по сторонам. Крик снизу подтвердил его опасения.

Близнецы обернулись, чтобы встретить опасность лицом к лицу. Мужчины забивали своих женщин в двери. Бестолковая подруга Алана вдруг потеряла выдержку, завизжала и попыталась убежать, но ее подвела невесомость. Хью схватил ее, втолкнул внутрь и от души приложил ногой. Джо-Джим метнул нож, чтобы задержать преследователей. Он достиг цели; полдесятка наступающих приостановились. Потом, явно по сигналу, в воздух взвилось сразу пять ножей.

Джим почувствовал удар, но боли не было. Он решил, что доспех уберег его.

— Промазали, Джо, — порадовался он.

Ответа не было. Джим повернул голову, чтобы взглянуть на брата. В нескольких дюймах от его лица сквозь прутья решетки торчал нож. Лезвие глубоко засело в левом глазу Джо.

Брат был мертв.

Выглянул Хью.

— Давай, Джо-Джим, — заорал он. — Все внутри.

— Зайди внутрь, — велел Джим. — Закрой дверь.

— Но…

— Заходи! — Джим повернулся и втолкнул Хью внутрь, закрыв за ним дверь. Хью успел заметить нож, торчащий из безжизненно склоненной головы. Потом дверь перед ним затворилась, и он услышал лязг рычага.

Джим повернулся к атакующим. Оттолкнувшись от переборки уже непослушными ногами, он полетел навстречу врагам, обеими руками сжимая свой чудовищный клинок. В его сторону летели ножи, ударялись в стальную броню на груди, впивались в ноги. Он размахнулся и развалил почти пополам первого противника.

— Это за Джо!

Удар отбросил его. Он перевернулся в воздухе, нашел равновесие и снова ударил.

— Это за Бобо!

Его окружили; он яростно дрался, не обращая внимания, куда бьет его клинок, лишь бы находил цель.

— А это за меня!

Нож воткнулся ему в бедро. Он не замедлил движения; ноги не имели значения в невесомости.

— Один за всех!

На плечах повис человек — он чувствовал его. Неважно — перед ним тоже был враг, который ждал удара. Замахиваясь, Джим прокричал:

— Все за одно… — он не успел досказать, но успел ударить…

Хью попытался открыть дверь, захлопнувшуюся перед его лицом. Ему это не удалось — если он и мог ее открыть, то не знал, как. Он прижал ухо к стали и прислушался, но шлюзовая дверь не пропускала ни звука.

Эртц дотронулся до его плеча.

— Пойдем, — сказал он. — Где Джо-Джим?

— Он остался там.

— Что? Открой дверь!

— Не открывается. Он сам решил остаться, он захлопнул дверь у меня перед носом.

— Надо спасти его — мы ведь кровные братья.

— Я думаю, — сказал Хью, внезапно озаренный догадкой, — я знаю, почему он остался. — И он рассказал Эртцу, что видел.

— В любом случае, — завершил он, — для него это Конец Путешествия. Иди назад и загрузи массу в Конвертор. Мне нужна энергия. — Они вошли в шлюпку; Хью закрыл за собой воздушный шлюз.

— Алан! — позвал он. — Мы стартуем. Пусть женщины не путаются под ногами.

Он уселся в кресло пилота и выключил свет.

В темноте он накрыл ладонью узор из зеленых лампочек. На подлокотнике высветилась надпись: «Двигатель готов». Эртц делал свое дело. Вот оно! — подумал Хью и активизировал комбинацию запуска. Короткая пауза — потом быстрый, вызывающий тошноту крен — и поворот. Это напугало его, ведь он не знал, что траектория запуска была построена так, чтобы погасить обычное вращение Корабля.

Стекло перед его глазами было теперь испещрено точками звезд; и они двигались — они были свободны!

Но не все пространство было равномерно заполнено звездами, как это всегда виделось с Капитанского мостика или из Рубки. Теперь огромная, гигантская, неуклюжая масса мягко блестела под светом звезды, в чью систему они уже вступили. Сначала он не мог понять, что это. Потом с суеверным ужасом вдруг осознал, что смотрит на сам Корабль, настоящий Корабль, снаружи. Несмотря на то что долгое время он умом знал, что такое Корабль, он никогда и представить себе не мог, что будет смотреть на него. Можно видеть звезды, внешнюю поверхность планет — эту концепцию он воспринял с трудом, — но не внешнюю поверхность Корабля.