Николай Басов - Экспансия

– А если по сути? – решила настаивать Лада.

Вот тогда Рост и понял. Все понял, едва ли не до самого донышка. И загрустил, конечно. Настолько, что спустя еще пару перемен всяческой снеди, когда и Ким, кажется, уже не мог впихивать в себя переперченную рыбу, сухие коренья и почти сырые зерна, обратился к Шипирику:

– Друг, мы и так у вас загостились, извини. Нам следует улетать, причем довольно быстро. Лучше бы даже сегодня.

Шипирик посмотрел на Роста одним глазом, потом другим, дернул головой и едва ли не чище, чем мог бы выдать образованный бакумур, по-русски ответил:

– Сей-счас.

Потом что-то едва слышно сказал остальным в сером, те с каменными выражениями на клювастых физиономиях рассмотрели Роста, потом один из них, почти в таком же балахоне, как у Шипирика, без бус и нашивок, прикрыл глаза, и все было решено.

С командой из трех, не больше, мамаш племени Шипирик вывел гостей между полотнищами и продолжавшими веселиться бегимлеси к антиграву и тут на всякий случай спросил, тоже по-русски:

– Н'чго не зб'л?

– Нет, что ты, друг, все при нас, а из машины мы ничего почти и не доставали, – фальшиво уверил его Ростик и обнял за плечо.

Тут Шипирик дал волю чувствам. Он тоже так стиснул Роста, что у того захрустело в позвоночнике, и сдержанно, очень тихо, на едином попросил:

– Не сердись.

– Какие между нами счеты? – механически отозвался Ростик. Потом сообразил, что на его родном языке это звучит несколько двусмысленно, добавил на едином: – Все будет хорошо, Шипирик, не сомневайся.

Тот еще раз хлопнул Роста, потом сдержанно присел перед Кимом, Ладой и даже перед загребным, и ничего не оставалось больше, как улетать.

Уже в воздухе Ким стал жаловаться:

– Я никогда не чувствовал себя большим дураком. И ведь понимаю, что они расстарались, но… Мне и в голову не приходило, что можно есть такое. Теперь, наверное, неделю с горшка слезть не смогу.

– Скорее неделю на него взбираться… без надобности, – откомментировала Лада.

– Не-а, жрать… кя-к пэсн шп'ват, – вдруг вмешался загребной. Он был немного навеселе, мурлыкал себе под нос что-то, отдаленно похожее на звук работающего на максимальной мощности антигравитационного котла.

– Микрал, – неожиданно разозлилась Лада, – ты бы поменьше разглагольствовал.

– Всегда она так, – заступился за бакумура Ким, – кричит на загребных… Это потому, что незамужем.

– Рук-атса, – не теряя хорошего настроения, подтвердил загребной и стал петь потише.

Молчание в кабине наступило настолько тяжелое, что даже скрип управляющих штанг машины показался зловещим. Через полсотни километров Ким не выдержал:

– Рост, так мы добились хоть чего-нибудь?

– Нет, – спокойно отозвался Рост.

– Они тебе отказали? – удивилась Лада, да так, что Ким прыснул. Все-таки очень двусмысленным оказался вопрос, особенно от Лады.

– Зачем отказывать, когда можно устроить пиршество, от которого… Забудешь дорогу в гальюн.

– Они все сделали вежливо и… в высшей степени эффективно, – пояснил Ростик.

– Не понимаю, – продолжала удивляться Лада.

– Они решили не ставить свои отношения с союзными викрамами под сомнение.

– Черт знает что! – возмутилась пилотша. – Мы ведь тоже союзники. А с этим Шипириком ты даже…

– Вот поэтому нам и отказали в такой вежливой форме. По сути, – убежденно досказал Ростик, – максимально вежливо.

– Кажется, все правильно, – согласился Ким. Помолчал немного. – Даже странно, как я раньше не понял.

– Но что-то же они тебе отвечали, когда ты спрашивал их?

– Отвечали вполне стандартно, – нехотя отозвался Ростик. – Посоветовали приглядываться. Я только не понял, к викрамам или к ним, к бегимлеси. Можно было понимать их заявление и так и эдак.

– Халтурщики, – с чувством сказал Ким и вдруг бросил рычаги, Лада едва успела их подхватить, поднялся и всмотрелся в Ростика. – Ты им как-нибудь пальчиком погрозить не мог бы? Или чем-нибудь посущественнее?

– С ума сошел? – поинтересовался Ростик.

– Нет, на самом деле… Мы в них нуждаемся, и не в зеркалах каких-то, а в совете, в дружеской помощи. И они вместо этой самой помощи устраивают представление! И как мне показалось, даже разговаривают сквозь зубы.

– У них нет зубов, – невесело заметила Лада.

– Садись, дипломат, – хмыкнул Ростик. – И давай правь куда-нибудь подальше.

Ким так и сделал, хотя сердился уже, кажется, на Ростика. Он его не понимал. Рост и сам не очень-то понимал себя. Одно он знал наверняка – ставить под удар отношения с пернатиками, в приниципе дружественные и союзнические, из-за их нежелания помочь в отношениях с рыболюдьми нельзя. Это было недопустимо. Это была бы страшная, ужасная ошибка, исправить которую удалось бы с большим трудом.

– Так что же делать? – спросила Лада.

Рост не отвечал. Ким резко и даже зло поднял скорость, направляясь на Боловск. Только тогда Рост понял, что их на отдалении, выказывающем нежелание быть даже внешне агрессивными, сопровождало с десяток птиц с седоками. Но все сопровождающие были вооружены, их пушки явственно отсвечивали на вечернем солнце.

«А я и не заметил, – подумал Ростик, – теряю бдительность, что ли? Или так избаловался безопасным житьем в Храме, что дальше некуда?»

Птицы, следующие за антигравом людей, тоже поднажали, но Ким скоро стал от них уходить. Да и не хотели пернатые демонстрировать свое присутствие или надеялись, вернувшись в городок, из которого вылетели, снова расположиться за полотнами со снедью, попировать вволю. В общем, часа за два до того момента, как выключилось солнце, они исчезли с горизонта. Ким немного сбавил скорость, давление воздуха на лобовое стекло и на ограждение кабинки с пушкой спало.

– По твоей книге у меня сложилось мнение, – неожиданно заговорила Лада, – что Шипирик какой-то вождь. Служака, офицер. А он на празднике сидел в жреческом балахоне.

– Он и был солдатом. Но, наверное, солдату можно переходить в касту жрецов, – ответил Ростик.

– А назад?

Рост подумал.

– Не знаю, но кажется, нет. Понимаешь, эти жрецы у них, как и у людей в древних сообществах, подчеркивают балахонами свою бесполость, принадлежность к служителям идеи… Нет, ни в чем не уверен.

– И откуда у разумных, казалось бы, существ эта страсть к воздержанию? – невесело пошутила Лада, и снова в кабине установилось молчание.

Полный провал миссии, думал Ростик. Более явной и показательной неудачи добиться мудрено. Даже если постараться. Но как же теперь быть?

Слева, очень далеко мелькнула на мгновение узенькая полоска воды. Это была Цветная река. Рост присмотрелся, но больше она не выглядывала из бесконечных зарослей кустов и диких, каких-то необузданных цветов.