Николай Басов - Экспансия

– Есть.

Оба паренька ушли, Рост, скрестив руки, с силой потер плечи, как иногда делала мама, чтобы было не так холодно, и тоже пошел в крейсер. Теперь у них появилась надежда, хотя – что это была за надежда? Меньше чем в шестьдесят килограммов живого веса и ниже, чем Росту по плечо? Но она была и неплохо объясняла, почему переход прошел так спокойно и удачно.

Утром следующего дня, когда они уже, снизив скорость, шли вдоль берега Гвинеи, километрах в сорока, не больше, Рост вызвал к себе Гартунга. Для разнообразия он сидел на рычагах справа от второго пилота, помогая на пару Ромке, которого Лада решила научить и на летающих машинах работать.

– Ген, – почти по-товарищески обратился он к парню, – а на берегах этих ты ничего не заметил?

Он и не знал, что так сложно задавать вопросы всяким таким вот… необычным подчиненным. И тут же вспомнил, как осторожно вел себя в подобных случаях Ким.

– Я при свете ничего не вижу, только в темноте, – вздохнул рядовой. – Но незадолго до того, как включилось солнце, я понял… Один город, довольно большой, находится на том берегу острова. А другой неподалеку, километрах в трехстах. – Он подумал и добавил: – А подальше от берега они тут всюду.

На том и порешили. Дошли до замеченного Гартунгом города, попробовали войти в гавань, подняв на выдвигающейся антенне, которая находилась в центре корпуса крейсера, белый флаг со схематичным рисунком человека, взятого со знаменитого чертежа Леонардо, где он определял основные пропорции тела. Флаг этот, как догадывался Ростик, придумал кто-то в универе, и ничего против него не имел, вот только цвет показался ему смахивающим на капитулянтский. Но об этом, похоже, мудрые универские головы не подумали.

Едва они направились ко входу в гавань, обозначая свое намерение, как с береговых башен тут же принялись палить. Правда, не прицельно, скорее показывая, что не примут незнакомый и странный корабль. Поманеврировав, пришлось уйти мористее и продолжить путь вдоль берега.

Подходящую бухточку нашли еще до обеда и, хотя она показалась слишком близкой к городу, расположились в ней. Крейсер сняли сразу после очень непродолжительного отдыха. На этот раз Рост поместил в крейсер полный боевой расчет, и, как выяснилось, не зря.

До вечера они облетели значительный кусок острова и почти повсюду видели поселения. Но что это были за постройки! Глухие, ступенчатые или гладкие, как египетские пирамиды, лишь чуть ниже в пропорциях, чем те, земные, ощетинившиеся стволами пушек, неизменно открывающие огонь, едва незнакомый крейсер оказывался на дистанции поражения.

Зато их было много, в первый же вылет Изыльметьев насчитал более тридцати пирамид, а Рост при помощи своей невесть откуда берущейся способности к ориентировке решил, что их тут под сотню по всему острову или даже больше сотни.

Вернувшись на крыло и отдав приказ найти спокойное место, лучше всего где-нибудь на близком к Гвинее островке, разумеется, с хорошей стоянкой для их крыла, он принялся думать. Свои соображения высказал Ладе:

– Необходимо найти такие пирамиды, в которых засели пурпурные. Хотя они и будут самыми трудными при первичном контакте.

– Зачем нам пирамиды пурпурных?

– Не забывай, мы же хотим, помимо травы, выискать и способ сплавить всех наших… гм, лишних пленных.

Лада развела по этому поводу целое обсуждение, но… Рост знал, что все эти слова можно было бы и не произносить. Потому что теперь все зависело от того, на кого они тут наткнутся. А значит… Да, необходимо было найти кого-нибудь, кто согласился бы их выслушать, даже в идеале что-то посоветовать, зная обстановку на острове.

Хотя, ладно, черт с ней, с этой обстановкой, задача-то у них была вполне конкретная. И вот ее они должны были решить обязательно. А значит, ему следовало как-то очень точно и совершенно безошибочно настроиться, чтобы решить – как и что делать. Возможно, следовало бы взять какого-нибудь языка, или перехватить какой-нибудь караван для первичного разговора, или… еще что-нибудь.

А пока, пользуясь относительно спокойной стоянкой, хотя она тоже, в общем, не внушала чрезмерного доверия, они облетали остров, попутно составляя его карту, отмечая ориентиры и разные поселения. Рост не мог бы даже сказать, что он делает, вглядываясь в эту землю, расстилающуюся под ним, усеянную признаками присутствия разумных существ и… такую чужую и враждебную. Но он летал, смотрел, и в нем зрело ощущение, что его опыт, приобретенный еще в плену у пурпурных, как-то и тут скажется.

Например, он почему-то отчетливо видел, что, помимо явно пурпурных пирамид, тут имеются и другие, и даже двух типов. Некоторые из пирамид были все-таки окружены многочисленными постройками явно деревенского типа, хотя и сбитыми в плотные… слободы? Вторые имели слабое вооружение, но куда более обширные поля, чем это можно было представить по размерам пирамид, и, следовательно, многочисленное население.

Наконец Рост решил, что в городках со слободами обитают существа, недалеко ушедшие от их лесовиков, может быть, даже ящеры, только меньшего размера, чем двары, скорее похожие на ярков. В тех, где имелись обширные поля, возможно, жили Шир Гошоды, разумеется, вместе с махри, потому что на этих полях червеобразные с небольшими лапками вдоль тела действительно наблюдались в значительном количестве.

Проболтавшись над Гвинеей дней пять, Рост наконец решил, что пора приступать ко второй фазе, налаживать контакты. Вот только… Не следовало ли походить над этой землей еще, чтобы удостовериться в том, что он не ошибается?

Но, с другой стороны, он отчетливо ощущал, что чем больше времени его незнакомый тут крейсер будет разгуливать, тем скорее кто-то предусмотрительный предпримет какие-нибудь меры. Или вызовет крейсера пурпурных, или как-нибудь натравит океанских викрамов, чтобы они атаковали эту досаждающую всем помеху, или сделает еще что-нибудь. Что могли сделать местные против неизвестных пришельцев, не хотелось даже гадать. Уж в чем, в чем, а в изобретательности местного населения Ростик нимало не сомневался.

Витоге сделали просто, по не раз уже опробованной схеме.

Но лишь после того, как Рост у одной из пирамид, где на поле шириной чуть не в пять километров привычно, должно быть, трудились махри, заметил… Да, ему не привиделось, он увидел Докай. Это был какой-то не слишком крупный экземпляр, в странных висячих одеждах, подобных хламидам жрецов у пернатых бегимлеси. Он расхаживал по опушке леса и время от времени углублялся в заросли, то ли разыскивая какие-то растения, то ли занимаясь другими, таинственными, в представлении Ростика, делами.

Крейсер сел чуть не на поле, причем махри, разумеется, разбежались, но вот этому Докай деться было некуда. Рост приказал выбросить пандус, а потом, тщательно успокаивая дыхание и мысли, вышел из крейсера. Оглядевшись, поправив ремень с пистолетом, он твердо двинулся в одиночестве по траве, которая, как родная, зашуршала о сапоги, в сторону, где обретался неизвестный друг. Хотя – друг ли?