Николай Басов - Экспансия

Баяпошка с сомнением посмотрела на Ростика. – Так ты не знаешь? – Вздохнула. – На юг направлен также и Мурад Сапаров. Кажется, он должен быть замом Смаги, но, принимая во внимание, что личность он сильная, скоро Смага станет его замом. – Она помолчала. – Неужели тебя не известили?

Рост криво улыбнулся.

– Что еще скажешь?

– Больше и сказать нечего… – Баяпошка, как ни старалась держать лицо, все-таки тоже немножко за него расстроилась. – Знаешь, загляни к Рындину, он где-то в трюмах у викрамов бродит. Пробует с ними общий язык найти, хотя ему для этого, – она делано хохотнула, – слишком многому научиться придется.

– Рындин у викрамов? – Рост забеспокоился. – А они на него не нападут? Черт, нужно предупредить лопуха…

– Не волнуйся. – Баяпошка уже отворачивалась, чтобы понять, что делают без нее пурпурные тетки внизу, у чанов для молдвуна. – Он тоже читал твою книгу и все сам знает. Ну, Рост, заглядывай… Чтобы мы твое командирское присутствие ощущали.

Она снова помахала рукой и стала спускаться по трапу, бережно придерживая лист со своими рисунками и заметками.

А Ростик почти опрометью бросился в трюмы, устроенные для викрамов. Он пробежал их почти все, пока не обнаружил в темноватом после машинного отделения углу Рындина, который задумчиво сидел на полу у самой воды, в которой, иногда показывая спины, бродило сразу с десяток викрамов.

– Стас! – закричал Ростик еще издали. – Ты слишком близко сидишь.

Рындин медленно поднял голову, оказывается, он медитировал. Или занимался чем-то схожим.

– Нет, они сытые. – Он говорил, почти не разжимая губ.

Неужели и я так выгляжу, когда пытаюсь ментатить? Эта мысль была Росту неприятна, пожалуй, выражение Баяпошки, что в его теле был не он, оказалось еще по-девчоночьи мягким и обтекаемым.

– Знаешь, командир, они волнуются. – Подняться на ноги Рындин так и не захотел. – Пожалуй, можно сказать, они не слишком надежны. Пока, во всяком случае, когда еще можно вернуться домой. – Он озабоченно почесал затылок. – Может, потом, когда выйдем в море и им некуда будет бежать, они станут решительнее?

– Ты бы все-таки отошел подальше.

– Не переживай, они любят знакомых людей, вот я… и знакомлюсь.

– Будешь тут сидеть, когда познакомишься как следует. А пока – отойди. И впредь в зону их возможной атаки не попадай, это приказ.

– Есть. Хотя на расстоянии и труднее с ними…

Убедившись, что и тут все, в общем-то, в порядке и Рындин занимается нужным и весьма полезным в перспективе делом, Рост отправился наверх. Поднимаясь по лестницам, проходя бесконечными коридорами, он думал с давно созревшим ожесточением, что у всех есть работа, все заняты делом… Кроме него.

И еще его злило, что наверняка подняться к капитанскому мостику можно было более коротким путем, куда более быстрым и надежным. Но он даже этого не знал, вот и выбирал знакомый путь, который был, вероятно, раза в три длиннее. Но главное – это дойти, не заблудиться, не оказаться там, где ему совсем не положено находиться.

К тому же иногда, помимо всей очевидности его путешествия по кораблю, казалось – еще чуть-чуть, и, возможно, из-за того поворота выйдет несущий смертельную опасность вас-смер, приготовившийся казнить на месте непослушного раба, сбежавшего с гидропонных ферм.

Пол коридора ощутимо покачивало, не слишком сильно, тренированные ребята, которые привыкли «кататься» на антигравах, могли примириться с этой качкой, но что касается других… А есть ли на борту этого корабля «другие», мрачно думал Ростик, пробираясь вдоль стенки в свою каюту. Стенка, как ни странно, казалась самой надежной опорой, почему-то она вовсе не раскачивалась, и держаться за нее было приятно. Хотя это нарушало все законы психологии, геометрии и… что там еще есть, относящееся к расстройствам вестибулярного аппарата у не слишком подготовленного к морским путешествиям командного состава? Может быть, такая наука, как теория механизмов и машин? В общем, то самое, что описывает способы крепления разных поверхностей, их конструкционное взаиморасположение и способность отдельного человека их понимать.

Уже миновав круглосуточного охранника, который нес пост в коридоре, ведущем к офицерским кубрикам людей, на чем в свое время настоял Квадратный, Рост неожиданно встретил Ладу, которая тоже выглядела не слишком уверенной и бодрой. Она даже слегка злилась, хотя другому это было бы незаметно, но Рост отлично видел, как ее глаза полыхают беззвучными молниями. Злилась она, разумеется, на себя.

– Море, – проговорила она негромко, сразу ухвативши Ростика за руку. – Черт бы его брал.

– Значит, ты – тоже?

– Что – тоже? А-а… Да, тоже. Хотя кто бы мог подумать?

Качка, не очень ощутимая, но какая-то слишком влиятельная для такого огромного корабля, выматывала кишки, выворачивая наизнанку желудок.

– Турет сказал, это самый настоящий шторм, такого он не видел уже много лет, – добавила Лада. – Еще он утверждает, что скоро все прекратится, к счастью, тут длительных штормов не бывает, море, как он говорит, мелкое.

– Если тут такая… неприятность происходит, представляешь, что же выносят моряки у нас, на Земле?

– У нас? – Лада странно, чуть ли не плаксиво наморщилась. Потом взяла себя в руки. – Не знаю, на Земле я на море так ни разу и не побывала. Пойдем, я тебя провожу.

– Меня не надо провож…

– Тогда ты меня проводишь.

Рост едва-едва успел войти в каюту и помог Ладе скинуть офицерский бушлат, который был ей явно велик размера на три, как в дверь постучали.

– Открыто! – выкрикнула Лада. Тоже не вполне своим, а болезненным голосом. Но и это мог заметить только Ростик, другие не уловили бы изменений.

На пороге возник какой-то пурпурный в русской матросской бескозырке, и где такую только нашли, с непонятным ожесточением подумал Ростик. Потом вслушался в то, что «бескозырный» докладывал.

– Что он говорит?

– Под бортами у викрамов возникла война. – Рост уже переключался на новость, которую получил. И все-таки не мог почему-то не заметить: – Ты бы выучила единый, а то ведь не очень ловко получается.

Лада уже снова всовывала руки в рукава.

– Пусть лучше они русский учат.

По коридору, не обращая внимания на его раскачивание, они теперь едва не бежали. Матрос, или как его там, вел их кратчайшей дорогой, и Ростик решил ее на этот раз обязательно запомнить. Хотя с памятью, особенно с ориентированием, у него по-прежнему не слишком здорово выходило.

На мостике было темновато, даже после коридоров. Но так было лучше, над морем стояла какая-то хмарь, за которой почти ничего не было видно. Тут уже были Гартунг, Ромка и почему-то Израилев. Турет доложился, с его слов все выходило еще хуже.