Эдгар Берроуз - Марсианские шахматы

– Не понимаю, – пробормотал он. – У-Ван всегда был правдивым и надежным воином. Возможно ли это?.. – Он проницательно взглянул на Чека. – Твоя голова не соответствует твоему телу, парень! – воскликнул он. – В наших легендах рассказывается о древних существах, которые могли вызывать галлюцинации у людей. Если ты из их числа, может, У-Ван пострадал от твоей силы? Если это так, то О-Тар знал бы, что делать с тобой. – Он повернулся и приказал своим воинам следовать за собой.

– Подождите! – крикнул Чек. – Я голоден… Принесите мне еды.

– У тебя была пища, – ответил воин.

– Я не могу есть один раз в день, – сказал Чек. – Мне нужна еда чаще. Пришлите мне пищи.

– Тебе принесут еду, – ответил офицер, – никто не смеет сказать, что пленники Манатора голодают. Законы Манатора справедливы. – И он удалился.

Как только смолк звук их шагов, Чек сполз с плеч рикора и пробрался в нору, где спрятал ключ.

Открыв им замок, он снял кандалы с ноги рикора и вновь спрятал ключ в нору. Затем вернулся на свое место на плечи безмозглого существа.

Вскоре послышались шаги, он встал и вышел в соседний коридор. Здесь Чек спрятался и стал прислушиваться. Он услышал приглушенное восклицание и металлический звук, с которым ударился о стол поднос. Затем вновь раздались быстрые шаги, которые замерли в глубине коридора. Чек, не теряя времени, вернулся в камеру, достал ключ и вновь приковал рикора. Затем вновь положил ключ в нору, взобрался на стол и направил руки рикора на еду. Пока рикор ел, Чек прислушивался к звукам в коридоре.

Расслышав вскоре топот ног и звон оружия, он взобрался на рикора. Вновь вошел офицер с тремя воинами. Один из них был, очевидно, тот, что принес ему пищу, так как его глаза широко раскрылись при виде Чека, сидящего за столом, воин выглядел очень глупо, когда двар строго взглянул на него.

– Было так, как я сказал, – воскликнул воин. – Его здесь не было, когда я принес пищу.

– Но ведь сейчас он здесь, – строго сказал офицер, – и кандалы у него на ноге. Посмотри! Они закрыты, но… где же ключ? Он должен быть на противоположном конце стола. Где ключ? – крикнул он Чеку.

– Как я могу, пленник, знать, где ключ от моих кандалов? – возразил Чек.

– Но он лежал здесь! – воскликнул офицер, показывая на противоположный конец стола.

– Ты видел его? – спросил Чек.

Офицер колебался.

– Нет, но он должен быть здесь, – ответил он.

– Ты видел здесь ключ? – спросил Чек у другого воина. Тот отрицательно покачал головой.

– А ты? – продолжал спрашивать у воинов калдан, обращаясь к ним поочередно.

Все сознались, что не видели ключа.

– Разве мог бы я взять его, если бы он был здесь? – продолжал он.

– Нет, он не мог бы дотянуться, – сообразил офицер, – но больше ничего подобного не будет. И-Зав, ты останешься здесь и будешь охранять пленника, пока тебя не сменят.

И-Зав ничего не ответил, но подозрительно посмотрел на Чека, в то время как офицер и остальные воины повернулись и оставили пленника.

Э-Мед пересек комнату и приблизился к Таре и девушке-рабыне Лан-О. Он грубо схватил Тару за плечо.

– Вставай! – приказал он.

Тара, отбросив руку, стала и отвернулась.

– Не трогай своей грязной рукой принцессу Гелиума, животное! – сказала она.

Э-Мед засмеялся.

– Ты думаешь, я собираюсь шутить с тобой, ты, за которую будут играть? Иди сюда!

Девушка выпрямилась во весь рост, прижала руки к груди, и Э-Мед не заметил, что тонкие пальцы ее правой руки скрылись за широким кожаным ремнем, опоясывающим ее фигуру, начиная с левого плеча.

– Если О-Тар узнает об этом, ты пожалеешь, Э-Мед, – воскликнула рабыня. – В Манаторе нет закона, отдающего девушку до того, как за нее сражались.

– Что за дело О-Тару до ее судьбы? – ответил Э-Мед. – Разве я не слышал? Разве не насмехалась она над великим джеддаком? Клянусь моим первым предком, О-Тар сделает джедом того, кто сумеет покорить ее…

– Подожди! – сказала девушка ровным низким голосом. – Возможно, ты не понимаешь, что делаешь. Личность женщины Гелиума священна для людей Гелиума. За честь беднейшей из них сам великий джеддак обнажает свой меч. Великие народы Барсума трепетали от звуков войны, которая велась в защиту Деи Торис, моей матери. Мы можем умереть, но нас нельзя унизить. Ты можешь играть в джэтан за принцессу Гелиума, но даже если выиграешь, награду не получишь никогда, ты выиграешь лишь мертвое тело. Знай, житель Манатора, что кровь Главнокомандующего течет в жилах Тары из Гелиума не зря. Вот так.

– Я ничего не знаю о Гелиуме. О-Тар – наш командующий, – ответил Э-Мед. – Но я знаю, что сначала я испытаю, чего стоит приз, за который буду играть. Я попробую вкус губ той, что станет моей рабыней после ближайших игр; не серди меня, женщина. – Глаза его сузились, и лицо приобрело выражение рычащего зверя. – Если ты сомневаешься в истинности моих слов, то спроси рабыню Лан-О.

– Он говорит правду, о женщина из Гелиума, – подтвердила Лан-О. – Не серди Э-Меда, если дорожишь своей жизнью.

Но Тара не ответила. Она уже все сказала. Она стояла молча, глядя в лицо приближавшемуся дородному мужчине. Он подошел ближе, внезапно схватил ее в объятия, пригнул и старался прижать свои губы к ее губам.

Лан-О видела, как женщина из Гелиума быстрыми движением выхватила руку из-под ремня на своей груди. Рабыня увидела в этой руке длинный тонкий кинжал. Губы воина совсем приблизились к губам девушки, но им не суждено было коснуться их! Внезапно мужчина выпрямился, вскрикнул, съежился, подобно пустой шкуре, и упал на пол. Тара нагнулась и вытерла лезвие о его одежду. Лан-О, широко раскрыв глаза, ужаснулась.

– Разве лучше быть рабыней в Манаторе? – спросила Тара.

– Я не так храбра, как ты, – ответила ей рабыня, – а жизнь хороша, и всегда остается надежда…

– Жизнь хороша, – согласилась Тара, – но честь священна. Не бойся, когда они придут, я скажу им правду – что ты не виновата в этом и не имела возможности защитить его.

Некоторое время рабыня, казалось, прислушивалась к своим мыслям. Вдруг лицо ее просветлело.

– Возможно, я нашла способ, – сказала она, – снять с нас подозрение. У него с собой ключ от нашей камеры. Давай откроем дверь и вытащим его – может, мы сумеем его спрятать.

– Хорошо! – согласилась Тара, и девушки немедленно принялись осуществлять предложение Лан-О. Они быстро отыскали ключ, открыли дверь и, полунеся, полутаща, выволокли тяжеленное тело Э-Меда вниз по лестнице на следующий этаж, где, как сказала Лан-О, должны были быть свободные комнаты. Первая же дверь, которую они попытались открыть, подалась, и они, неся свой тяжелый и неприятный груз, вошли в маленькую комнатку, освещавшуюся через единственное окно. Помещение, очевидно, использовалось как жилая комната, а не как тюремная камера: она была комфортабельна и даже роскошно обставлена. Стены были обиты деревянными панелями на высоту около семи футов, штукатурка выше на стенах и потолке была покрыта яркими, но слегка выцветшими фресками. Глаза Тары быстро обежали комнату. Ее внимание привлекла часть панели, которая чуть отошла от соседней секции. Быстро подойдя, она заметила, что эта панель отделяется от другой промежутком в полдюйма. Единственное возможное объяснение заключалось в том, что здесь был какой-то тайник. Девушка ухватилась за край панели и потянула к себе. Панель медленно отошла в сторону, открыв темное отверстие в стене.