Эдгар Берроуз - Марсианские шахматы

Туран не пытался понять, с какой целью она это делает: голова бесполезна, когда ее права захватывает сердце. Туран знал только, что женщина, которую он любил, отказывается от него. Его сердце не подсказало ему разумное объяснение – она отказалась от него, чтобы не делать его положение более опасным. О-Тар посмотрел сначала на одного, потом на другого пленника, но оба молчали.

– Разве они захвачены не вместе? – спросил О-Тар у У-Дора.

– Нет, – ответил двар. – Тот, кто называет себя Тураном, вошел в поисках пищи в город, и его заманили в тюрьму. На следующее утро я обнаружил этих двоих на холмах у Ворот Врагов.

– Но они друзья и попутчики, – сказал молодой падвар. – Это Туран расспрашивал меня о тех двоих, называя их по имени и говоря, что они его друзья.

– Достаточно! – констатировал О-Тар. – Все трое должны умереть. – И он сделал еще один шаг по ступенькам.

– Но за что мы умрем? – спросил Чек. – Ваши люди гордятся справедливыми законами Манатора. Разве справедливо убивать чужеземцев, не сказав даже, в чем их вина?

– Он прав, – послышался низкий голос.

Это говорил У-Тор, великий джед Манатоса, О-Тар поглядел на него и нахмурился… Но послышались и другие голоса, требовавшие судебного расследования.

– Тогда знайте, что вы все равно умрете! – воскликнул О-Тар. – Вы обвиняетесь в корфализме, и так как без вреда для себя вас может убить только джеддак, вас ждет великая честь быть убитым собственным мечом О-Тара!

– Глупости! – воскликнул Туран. – Разве вы не знаете, что в жилах этой женщины течет кровь десяти тысяч джеддаков? Это Тара из Гелиума, дочь Джона Картера, Главнокомандующего Барсума. Она не может быть корфалом. Не могут быть им ни Чек, ни я. И знайте, что я имею право быть выслушанным вами. Пусть позволят мне поговорить с принцессой Гайей из Гатола, чей сын сейчас находится в тюрьме О-Тара, его отца.

У-Тор встал и посмотрел на О-Тара.

– Что это значит? – спросил он. – Этот человек говорит правду? Разве сын Гайи заключен в твоей тюрьме, О-Тар?

– А какое дело джеду Манатоса до заключенных в тюрьмах джеддака? – гневно спросил О-Тар.

– А вот какое, – ответил У-Тор таким низким голосом, что он походил на шепот, однако был слышен во всех уголках огромного тронного зала О-Тара, джеддака Манатора. – Ты отдал мне рабыню Гайю, бывшую принцессу Гатола, так как боялся ее влияния на рабов из Гатола. Я сделал ее свободной, женился на ней, и теперь она принцесса Манатоса. Ее сын – это и мой сын, О-Тар, и хотя ты мой джеддак, я заявляю тебе, что за малейший вред причиненный А-Кору, ты будешь отвечать перед У-Тором из Манатоса.

О-Тар долго глядел на У-Тора, но ничего не ответил; затем он вновь повернулся к Турану.

– Если один из вас корфал, то все остальные тоже. А мы хорошо знаем, что ни один смертный не обладает такими способностями. И так как вы все корфалы, то вы умрете.

Он начал спускаться к пленникам, когда заговорил Чек.

– Эти двое не обладают такой силой, как я, – сказал он. – Они обычные безмозглые существа, подобные тебе самому. Я проделал все то, о чем рассказывали тебе твои невежественные воины. Но это лишь доказывает, что я существо высшего порядка по сравнению с вами. Я – калдан, а не корфал. Ничего сверхъестественного и чудесного во мне нет. Для вас все необъяснимое является чудесами. Я легко мог убежать от твоих воинов и спастись из тюрьмы. Но я остался в надежде помочь этим двум бедным глупым созданиям, которые не спасутся без помощи моего разума. Они подружились со мной и спасли мне жизнь. Я должен отдать им свой долг. Не убивай их! Убей меня, если хочешь. Я предлагаю свою жизнь, если она утолит твой гнев. Я не могу вернуться в Бантум и все равно умру: тяжело жить среди неразумных сознаний, населяющих мир за пределами долины Бантума.

– Отвратительный эгоист! – сказал О-Тар. – Приготовься к смерти и не смей приказывать джеддаку О-Тару. Он вынес приговор, и вы все трое испытаете остроту обнаженного меча джеддака. Я сказал!

Он сделал еще один шаг вниз по лестнице, и затем произошла странная вещь. Он остался, устремив взгляд в глаза Чека, на месте, покачиваясь взад и вперед. Джед встал, хотел подойти к нему, но Чек остановил его.

– Стой, – сказал он. – Жизнь твоего джеддака в моих руках. Вы верите, что я корфал. Значит, только меч джеддака может убить меня. Поэтому ваши лезвия не опасны мне. Посмейте только причинить нам вред или приблизиться к джеддаку, пока я не разрешу, и он мертвый опустится на мрамор. Отпустите этих двух пленников, пусть подойдут ко мне – я должен поговорить с ними. Быстро! Делайте, как я сказал, иначе ваш джеддак умрет.

Стража отступила, освободив Тару и Турана.

– Делайте, что я скажу, и побыстрее, – прошептал калдан. – Я не могу удерживать его долго, тем более убить. Очень много мозгов направлено против меня, скоро я буду вынужден выпустить О-Тара из своей власти. Для вас это единственная возможность, и ее нужно получше использовать… Под гобеленом, висящим за троном, есть потайной ход. От него ведет потайной ход в тюрьму дворца, где находятся кладовые с едой и напитками. Из тюрьмы другие потайные ходы ведут во все части города. Вы идите тем, что ведет на запад, и он приведет вас к Воротам Врагов. Тогда вы будете свободны. Больше я ничего не смогу сделать. Торопитесь. Силы оставили меня. Я не Лууд. Он держал бы этого парня очень долго. Быстрее! Быстрее! Идите!

– Я не оставлю тебя, Чек, – просто сказала Тара.

– Идите, идите! – шептал калдан. – Вы мне не поможете. Идите, или я делаю все напрасно.

Тара покачала головой.

– Не могу, – сказала она.

– Ее убьют, – сказал Чек Турану.

Воин мгновение колебался между чувством верности этому чуждому созданию, отдававшему за него свою жизнь, и любовью к женщине. Затем он схватил Тару за руки и вместе с нею побежал к трону О-Тара. За троном он отодвинул гобелен и нашел потайной ход. Он прошел в него, по-прежнему держа женщину на руках, и двинулся по узкому наклонному коридору, который вел в нижние этажи, пока они не дошли до подземной тюрьмы дворца О-Тара. Здесь был целый лабиринт переходов и помещений, вмещавших тысячу укромных мест.

Когда Туран понес Тару к трону, два десятка воинов кинулись было к ним.

– Стойте! – крикнул Чек. – Или ваш джеддак умрет. – И они остановились, подчинившись воле этого странного непознаваемого существа.

Вдруг Чек отвел глаза от глаз О-Тара, и джеддак вздрогнул, как человек, пришедший в себя после кошмарного сна и все еще не полностью проснувшийся.

– Смотрите, – сказал Чек, – я оставил вашего джеддака в живых и никому не причинил вреда, хотя вы были все в моей власти. Ни я, ни мои друзья не причинили никакого вреда столице Манатора. Почему же вы нас преследуете? Дайте нам наши жизни. Дайте нам нашу свободу!