Эдгар Берроуз - Джон Картер и великан

Снова в микрофон прозвучала команда:

– Джуг! Лежать! Лежать!!!

Как усталый хищник, опустился Джуг на землю среди тел убитых им воинов. На землю из беседки спрыгнул Джон Картер. Он все еще держал микрофон, настроенный на волну коротковолнового приемника в ухе великана.

– Джуг! Иди в Корвас! – снова крикнул Картер. – Иди в Корвас!

Великан пристально посмотрел на землянина – их разделяло каких-нибудь десять футов – и ухмыльнулся...

Вновь повторил землянин великану Джугу свой приказ. Усмешка исчезла с губ чудовища, и, когда он вставал, из его груди вырвался звук, очень похожий на вздох.

Медленно повернувшись, Джуг быстро зашагал по равнине в сторону Корваса.

Не прошло и десяти минут с тех пор, как защитники Гелиума, высыпав из города, окружили землянина и принцессу, а Джон Картер, крепко обняв Дею Торис, увидел, как голова Джуга скрылась вдали за горами.

– Почему ты отпустил его, Джон Картер? – спросил Тарс Таркас, вытирая окровавленный клинок о шкуру усталого тота.

– Действительно, почему, если он был в твоих руках? – добавил Кантос Кан.

Джон Картер повернулся, оглядывая поле битвы.

– Это Пью Моджел, а не Джуг был причиной смертей и разрушения, – ответил он. – Теперь, когда его злобный хозяин, мертв, Джуг совершенно не опасен. Если бы мы и могли убить его, в чем я сомневаюсь, зачем добавлять к остальным еще и его смерть?

Кантос Кан следил, как исчезают в горах крысы, преследуя удирающих обезьян.

– Скажи, Картер, – с недоумевающим видом заговорил он, как ты умудрился поймать этих злющих крыс, погрузить на корабль и даже надеть на них парашюты?

Картер улыбнулся.

– Очень просто, – сказал он. – В Корвасе, когда я был пленником в подземном городе крыс, я заметил, что в их пещеру можно попасть только одним путем – через единственный туннель, который разветвляется далеко от входа в пещеру. Хотя в самом своде пещеры есть отверстия, до которых крысам не добраться. Я привел воинов в туннель, и из обломков, которые мы собрали наверху, мы сложили огромный костер. Дым понесло в пещеру. Она так наполнилась дымом, что крысы – сотнями теряли сознание от недостатка кислорода. Не могли же они бежать через огонь в единственном доступном для них туннеле. Потом мы спокойно вошли в пещеру и вытащили столько крыс, сколько понадобилось, чтобы загрузить корабли.

– А парашюты?! – воскликнул Кантос Кан. – Как ты ухитрился надеть на них парашюты и помешал их сорвать, когда эти твари пришли в себя?

– До самого конца крысы были без сознания, – ответил землянин. – Мы накачали в трюмы кораблей достаточно дыма, чтобы до самого Гелиума держать их без чувств. У нас было довольно времени, чтобы надеть им парашюты. Они очнулись высоко в воздухе, когда воины сбросили их с кораблей.

Джон Картер кивнул в сторону гор, где скрылись крысы.

– И, как ты мог убедиться, они были весьма оживлены и рвались в бой, едва коснулись земли, – добавил он. – Попав на землю, они просто выскочили из парашютных лямок и стали бросаться, на всех, кто подвернется. Что до малагоров, – сказал он в заключение, – это птицы. А птицы на Земле и на Марсе не питают любви ни к крысам, ни к змеям. Я знал, что малагоры предпочтут сменить обстановку, когда почувствуют запах своего заклятого врага.

Дея Торис взглянула на своего воителя и улыбнулась.

– Ну, был ли на Марсе равный ему? – спросила она. – Неужели все земляне такие?

Вечером Гелиум праздновал победу. На улицах и площадях ликовал народ. Могучие зеленокожие тарки по-братски разделяли радость гелиумцев. В честь победы Джона Картера во дворце джеддака был устроен великолепный пир.

Волнение, вызванное благополучным возвращением внучки и чудесным избавлением столицы от рук врага, до такой степени обуревало старого джеддака, что когда он поднялся над пиршественным столом, чтобы от всего Гелиума выразить благодарность землянину, он какое-то время не мог произнести ни слова.

Когда же Тардос Морс, наконец, заговорил, его речь дышала простотой и достоинством Великого Правителя. Сила благодарности этих людей глубоко тронула сердце землянина.

Поздно ночью Джон Картер и Дея Торис стояли одни на балконе, который выходил в дворцовый сад.

В небесах величаво плыли по кругу марсианские луны, заставляя тени далеких гор кружиться над равниной и лесом, сплетаясь в непрерывно меняющийся причудливый образ.

И две тени на балконе медленно слились в одну.