Глен Кук - Последний обряд

Разница между Марикой и ее братом состояла в том, что Каблин совершенно не желал рисковать своей драгоценной шкурой. На его месте она попыталась бы убить себя сама, а не подсылать убийц.

Для проверки Марика попробовала назначить большое вознаграждение за любую информацию о мятежниках. Как и следовало ожидать, почти никто на ее предложение не откликнулся, что говорило о реальной силе организации. Мятежников уважали и боялись. Простые меты не осмеливались их предавать.

– Пора нам снова внушить населению страх перед силтами, – сказала Марика.

Бел-Кенеке с удивлением уставилась на нее.

– Не хочу ни на кого давить, но если надо, придется. В себе не терплю слепоты и в других тоже не потерплю. Мятежников мы уничтожим. Даже если мне придется силой заставить все общины принять участие в охоте.

Бел-Кенеке вздохнула:

– Сейчас во всех общинах такой беспорядок… Ты же прекрасно знаешь, когда и где многие из самых сильных общин лишились своих Верховных жриц. Перестановки в этих общинах еще не закончились. Нельзя же ожидать от них твердой политики в таких условиях.

– Отсутствие верховной власти еще не означает полной анархии. Кто-то же занимается ежедневной рутиной. Вы… Впрочем, не важно. Спорить тут бесполезно. Сила есть сила. Буду признательна, если вы свяжетесь с теми общинами, где есть Верховные жрицы, и скажете им, что я планирую большую операцию против мятежников на северо-востоке. Скажите, что мне нужны все темные корабли, какие у них есть. Я намерена устроить мятежникам такую встряску, что они еще не скоро смогут снова нападать на нас. Кроме того, я хочу разыскать одного конкретного мятежника, за которым охочусь уже давно. Потеря его отбросит все движение так далеко назад, что мятежники еще многие годы не будут представлять для вас угрозы. И тогда вы избавитесь от меня, поскольку я снова улечу к звездам. А вы, если хотите, можете снова впадать в спячку и притворяться, что ничего не происходит.

Бел-Кенеке и тут не рассердилась.

– Хорошо. Как скажешь, Марика. Я прослежу за сбором твоего флота.

Она произнесла это таким тоном, что Марика вдруг вспомнила, как ее мать, Скилдзян, разговаривала со сборщицами дани из Акарда. Она неохотно шла на небольшие уступки, добиваясь, чтобы ее оставили в покое.

Проклятая слепая идиотка. Все силты – распроклятые слепые идиотки. Возможно, они заслуживают…

– Спасибо, госпожа. Я высоко ценю ваши усилия. А сейчас мне пора идти. Надо забежать в центр связи.

И Марика оставила Бел-Кенеке в обществе Грауэл и Барлог.

По дороге к связистам Марика еще раз обдумала сказанное. Она была недовольна собой. Похоже, она становится слишком нетерпеливой и непримиримой. В молодости Марика в подобной ситуации стала бы действовать хитрее, пытаясь заполучить то, что ей надо, обходным путем. Но сейчас первым ее побуждением было применить силу.

В центре связи Марика связалась с «Молотом». Во-первых, чтобы посмотреть, как дела у Багнеля и его исследовательской команды, а во-вторых, чтобы ненадолго отвлечься от неприятных мыслей. Какое все-таки счастье просто поговорить с метом, которому от тебя ничего не нужно, как впрочем, и тебе от него! Багнель сообщил ей приятные новости. Он уже набрал команду ученых, причем утверждал что все они – меты компетентные, одаренные и очень надежные.

Марике не терпелось поскорее отправиться к звездам. Родная планета больше не была для нее домом.

Если вообще когда-нибудь была.

Грауэл отошла от окна.

– Все небо так и кишит темными кораблями, Марика. Они приземляются даже на улицах вокруг монастыря. Никогда не думала, что их так много.

– Я и сама поражена, – согласилась Марика и перевела взгляд на Бел-Кенеке. – Что вы им сказали?

Всего за неделю в Рухааке собралось больше трехсот темных кораблей, и каждый из них нес, кроме команды, полдюжины вокторов.

– Я просто передала то, что ты велела.

Бел-Кенеке совсем не была удивлена результатом.

– Тебя боятся гораздо сильнее, чем ты думаешь.

– Ну, какие бы у них ни были мотивы, все равно пора выступать. Иначе боевой дух пропадет. Я хотела бы обратиться с речью ко всем этим силтам. Нельзя ли где-нибудь собрать их всех вместе? Завтра наступление.

– Я подумала о том, что ты захочешь произнести речь, и обо всем договорилась с Редориад. Рядом с западной стеной их монастыря находится большой пустырь. Половина темных кораблей приземлилась именно там.

– Спасибо.

Ночь обещала быть ясной. Скоро наступит соединение больших лун. На этот час Марика и назначила свою речь.

Она не сказала собравшимся ничего особенного. Не попыталась ни вдохновить их, ни пробудить ненависть. Марика лишь сообщила сестрам, что у нее для них есть важная работа, и если они сделают ее хорошо, то покончат с мятежниками, которые давно уже угрожают всему миру. За час до рассвета деревянный темный корабль поднялся в воздух и повел воздушную армаду на северо-восток, туда, где, по мнению Марики, находилось сердце теневой империи Каблина.

Марика была уверена, что встретит отпор, и не ошиблась. В этих краях было спрятано много подземных сооружений. Мятежники столько сил затратили на их строительство, что стояли насмерть, защищая свою собственность.

Все Повелительницы быстро научились справляться с тяжелыми нейтрализаторами. Гибель нескольких темных кораблей напугала их и заставила наконец объединиться. Как только одна из Повелительниц обнаруживала что-то враждебное, она сразу вызывала подмогу. И лишь когда удавалось собрать достаточно сил, темные корабли садились, и начиналось наступление. Впереди шли вокторы, а Повелительницы поддерживали их своим талантом.

Через шесть часов после начала охоты было захвачено четырнадцать подземных крепостей и убито более тысячи мятежников.

Марика не участвовала в битве напрямую. Ее темный корабль висел высоко в воздухе, а сама она обшаривала континент с помощью прикосновения и время от времени передавала:

«Каблин! Я пришла за тобой!»

Она была уверена, что Каблин прячется сейчас где-нибудь в глубоком бункере и, съежившись от страха, наблюдает, как гибнут его крепости.

Грауэл и Барлог наблюдали за Марикой, нервничая все сильнее и сильнее. Они видели, что душой ее снова завладела тьма.

Чем упорнее сопротивлялись мятежники, тем сильнее становилась ненависть Марики. Ее отношение к Каблину внезапно изменилось. Больше она не могла думать о нем как о своем маленьком брате, о щене, бывшем в детские годы ее лучшим другом. Забыла Марика и юнца, которого, рискуя своим будущим, спасла у развалин Критцы, и взрослого мета, захваченного ею в плен после пожара в Макше.