Глен Кук - Последний обряд

Марика благодарно прикоснулась к душе Чериш, и та растаяла, сливаясь с Всесущим. Чериш. Единственная силта, которая, подобно самой Марике, никогда не сдавалась.

Марика собрала призраков.

Она осталась одна. Единственный темный корабль во всей системе, не считая, конечно, «Звездного странника». Чужаки повернули назад. Даже те их корабли, которые только что улепетывали, теперь возвращались, чтобы убить ее.

Марика в последний раз обрушила на них Великого Темного, а потом нырнула вместе с ним в Ниоткуда. На расстоянии в сто миллионов миль она вынырнула и стала ждать.

Но люди не пришли. Видимо, они ее потеряли.

Тогда Марика попросила старшую Помощницу еще раз напоить команду золотистым напитком. Подкрепив силы, она снова прыгнула и вынырнула всего в четырех милях от «Звездного странника» и окружавшей его стаи маленьких десантных корабликов.

«Прощайте, старые ведьмы! – передала она Серк. – Прощайте, вечные мои враги. Вы снова проиграли».

Она швырнула Великого Темного и с удовольствием слушала предсмертные вопли Серк, пока лучи вражеских пушек не прошли так близко, что одна из Помощниц завопила так, будто у нее горела шерсть.

Только тогда Марика нырнула в Ниоткуда. Она решила возвращаться тем же путем, каким прилетела сюда.

За все хорошее приходится платить, и за любой удачей следует полоса неудач. Но то, с чем столкнулась Марика, когда через неделю после своего бегства из родного мира добралась до звездного корабля, было уже не неудачей, а полной катастрофой.

Пришельцы опередили ее. В системе находился тяжелый крейсер и куча выпущенных им десантников разного размера. Очевидно было, что многие усталые Повелительницы уже встретили здесь свою смерть.

Марика тоже страшно устала. Устала от убийств, от нескончаемой борьбы… И все же она прыгнула. Вынырнув из Ниоткуда так близко к своему звездному кораблю, что ее просто не могли не заметить, Марика с ужасом убедилась, что атака пришельцев превратила его в кучу металлолома. Все корабли экспедиции капитана Джексон были в том же состоянии. В системе не осталось ничего живого, кроме разве что обитателей колонии. Марика прикосновением исследовала обстановку на планете. Там оставалось всего несколько силт и ни одной Темной Повелительницы.

Марика подтащила к себе местного Великого Темного, разделалась с командой крейсера и улизнула в Ниоткуда, не дожидаясь, пока заметавшиеся в панике десантные кораблики ее обнаружат. Но в той звездной системе, где она вынырнула, ждал в полной боевой готовности еще один крейсер. Марика не стала ввязываться в битву. Она хотела только одного – отдохнуть.

Но и во втором, и в третьем мире было так же опасно. Запас золотистого напитка подходил к концу, а Марика так и не нашла, где бы ей отдохнуть. Помощницы слишком давно находились в Пустоте. Их силы были на исходе.

В запасе у нее оставался только один мир. Находился он на дальнем конце облака, и найти его было трудно. Это была одна из находок Хенапл. Марика решила тогда, что если она потеряет звездный корабль, то укроется именно в этом мире. Все ее силты знали об этом.

Но выдержат ли они такой долгий переход?

Долететь Марика все-таки долетела, но спуститься сама уже не могла. Ей помогли это сделать те немногие силты, которые добрались до укрытия раньше нее. Оказавшись на земле, Марика рухнула без сил. Как в тумане доносились до нее голоса испуганных силт. Они всерьез боялись потерять ее.

Время от времени Марика приходила в себя только для того, чтобы глотнуть бульона и снова впасть в забытье. В бреду ей казалось, что она снова спорит с Грауэл и Барлог, с Багнелем, Градвол, Килдзар или даже с Каблином. А когда до ее слуха доносились яростные споры обитательниц импровизированного лагеря, она думала, что это тоже бред.

Однажды Марика даже вышла, шатаясь, из своей палатки. Она высмеивала и проклинала всех своих силт за то, что они поддаются отчаянию. Но никто не понял слов понатского диалекта, которые выговаривал ее заплетающийся язык. Марика потеряла сознание раньше, чем сумела заставить их понять. А они положили ее обратно на подстилку и вернулись к своим пораженческим разговорам.

Чуть погодя в палатку зашла какая-то Повелительница и сообщила о появлении еще двух темных кораблей.

– По-моему, вы страдаете не просто от усталости, госпожа, – прибавила она. – Жаль, что с нами нет ни одной сестры-целительницы.

Марика попыталась подняться.

– Я не больна! Мне некогда болеть!

Повелительница заставила ее улечься обратно.

– Уставшее тело сильнее подвержено болезни, госпожа. Отдыхайте.

– Я в жизни никогда не болела. Ни единого дня!

– Вот и хорошо. Вы сильны духом, госпожа, а значит, быстрее поправитесь.

Что ж, возможно. А может быть, эта болезнь – на самом деле болезнь духа. Когда лежишь без сил, поневоле начинаешь размышлять. А размышления Марики все больше были невеселыми. Джиана. В самом деле Джиана. Как возмущалась она в молодости, когда ее так называли! А ведь это правда. Силты просто чувствовали исходящий от Марики запах смерти. И больше она не могла делать вид, что все это – только бредни сумасшедших старух. Хотела этого Марика или нет, рок все равно шел за ней по пятам.

Даже теперь она пыталась отбросить эту мысль. Но от правды не убежишь. Она всегда несла гибель тем, кого любила, и за спиной ее оставались лишь кости мертвых и руины сожженных городов. А теперь вот еще и мертвые планеты.

Лучше было ей погибнуть тогда, в Понате, вместе со своей стаей. Или ее могли бы убить Грауэл и Барлог, когда она впервые показала им, на какие ужасы способна. Ей вообще лучше было бы не появляться на свет. Ей или Каблину.

А сестры все спорили и спорили без конца. То они хотели продолжить борьбу с захватчиками, то приходили к выводу, что это безнадежно. В один из моментов просветления Марика тоже внесла свою лепту в эти бесконечные разговоры. Она уже многое успела обдумать.

– Поздно, – сказала она. – Мы с вами устарели, сестры. Силты обречены с того самого момента, как Серк впервые столкнулись с людьми. Мы можем бороться, но это нам уже не поможет, как не помогло Серк после того, как мы их нашли. Сколько у нас темных кораблей? Восемь? Девять? И вы думаете, что такими силами мы можем изменить судьбу? Конечно, нет. Так зачем же тогда пытаться? Дома мы никому не нужны. Наше время прошло, и все меты повернулись к нам спиной. Мы изгнаны, и мы осиротели.

Силты слушали Марику молча. Так подобает внимать словам Верховной жрицы. Но почтение только раздражало Марику. Она считала, что не заслужила такого к себе отношения.

– Вы поняли? Мы силты. У силт нет будущего. Выживем мы или нет, все равно у нас не будет наследниц. И родной мир, и колонии навеки потеряны. Размножаться мы не можем. Новичков набирать нам негде. Мы – последние из племени силт. Поймите это. По сл ед ни е. Свидетельницы ушедшей эпохи. И если мы продолжим борьбу, это не пойдет на пользу ни нам, ни нашему народу. А если посмотреть на вещи более широко, то станет понятно, что мы можем только навредить. Мы должны оставить народ в покое. Оставить мятежникам и чужакам. Не надо мучить их дольше – им и так надо будет прилагать все усилия, чтобы выжить.