Кир Булычев - Нужна свободная планета (сборник)

– Наверное, – произнес Удалов разочарованно. Ему было жалко такого редкого сна.

– Между прочим, – продолжала Ксения, – вчера нам счета принесли. Опять за электричество два сорок два. Это надо только подумать, сколько энергии холодильник жрет!

– Два сорок три, – автоматически поправил ее Удалов. – А пришельцу для того, чтобы к моему разуму проникнуть, пришлось без света несколько планет оставить.

– Два сорок два, – сказала Ксения. – Я смотрела.

– Ну да, два сорок три.

– Ты что, шутить со мной вздумал? Ведь я как счет получила, сразу его в шкатулку спрятала. Когда залезть успел?

– Не видел я твоего счета, – искренне обиделся Удалов. – Просто так показалось мне, что два сорок три.

– Ну уж погоди.

Ксения вынула из комода под зеркалом расписную шкатулку федоскинской работы с изображением тачанки, подаренную к свадьбе удаловскими соучениками по школе, раскрыла ее и сверху достала голубой листок – счет за электроэнергию.

– Вот. Полюбуйся.

Но листок мужу не отдала, потому что увидела, что на нем написано: «2 руб. 43 коп.».

– Лазил, – сказала она убежденно.

– Не лазил, а догадался, – ответил Удалов.

– Лазил. Ревнуешь, проверяешь, где письма храню.

– Нужна ты кому-то.

– Вот-вот, была нужна, Семенской мне какие предложения делал!

– Так этот Семенской тебя двадцать лет как забыл.

– А почему забыл? Потому что я лучшие годы на тебя потратила. Все тебе отдала, что было во мне свежего, нераспустившегося. Как березка в весеннем наряде…

Ксения провела руками по широким бедрам и заплакала.

– Ну-ну, – сказал Удалов, собираясь на службу. – Ну не надо, чего уж там…

Удалов шел на работу не спеша. Пришлось покинуть дом раньше, чем рассчитывал, и он выбрал дальний путь – по набережной, мимо собора, мимо дома купцов Анучиных восемнадцатого века, через рынок, сентябрьский, разнообразный, веселый.

По пути Удалов думал о событиях, приведших к власти Петра Первого. Раньше ему об этом думать не приходилось, все недосуг. А сейчас он понял, что, к сожалению, знает мало, крайне мало, в объеме школьного учебника. И очень хотелось разобраться в роли боярина Шакловитого, но учебник об этой роли сообщал крайне мало.

Впереди Удалова спешили в школу дети. Корнелий догнал одну девочку, поглядел на ее тонкий блестящий портфельчик из искусственной кожи и произнес вслух:

– Афта морнинг ти ай гоу ту скул.

Причем произнес с более-менее правильным произношением.

– Что? – спросила девочка, обернувшись. – Вы тоже этот урок проходите?

– Прохожу, – признался Удалов. И покраснел от нечаянной лжи. В школе он учил немецкий, а потом языками не занимался. И странно было не то, что он сказал английскую фразу и знал притом, что она английская. Фразу можно было случайно подслушать и запомнить. Беда заключалась в другом: Удалов знал весь учебник английского языка для пятого класса средней школы. Весь, целиком, и мог по первому требованию процитировать любую страницу, включая выходные данные книги, помещенные на последней странице: тираж, имя корректора и дату сдачи учебника в печать.

Потом, думая о событиях, Удалов даже удивлялся, как он не догадался к тому времени, что это и есть космический дар. Но он не догадался. Удивился и пошел дальше.

На скамейке у техникума сидели будущие речники и зубрили тригонометрию. В голову Удалова хлынули тангенсы и прочие функции и тут же перемешались с исчерпывающими сведениями о приготовлении мучных блюд, потому что из соседнего дома вышла крайне толстая женщина с поваренной книгой в руке.

«Дела, – подумал Удалов. – Чего только не взбредет в ум».

У входа на рынок на шатком столике лежала стопка белых книжек. Рядом – мелочь в розовой мыльнице. На белой книжке была изображена древняя царица и имелась надпись: «Тайна золотого гроба». Многие люди, выходя с рынка, останавливались у столика и приобретали книжку, надеясь, что она просто про шпионов. Знакомый Удалову работник местной газеты Миша Стендаль тоже купил книжку про золотой гроб и, поздоровавшись с Корнелием, спросил:

– А вы чего же?

– Я археологией не интересуюсь, – громко ответил Удалов. – Скучновато изложено.

– Граждане! – перебила Удалова продавщица. – Покупайте новый роман о тайнах Египта! Кто убил Нефертити? Загадка старого дома на берегу африканской реки Нил!

– Вот, – сказал поучительно Стендаль. – Мало читаете, Корнелий Иваныч.

– Читаю, сколько могу, – произнес Удалов с достоинством. – Не меньше других. А этот труд имеет специальный характер. Для специалистов.

– Он знать не может, – возразила продавщица. – Мы эту книгу сегодня в ночь получили. Да и стою я здесь всего минут пятнадцать. Бывают же люди, придумывают что угодно, только чтобы настроение испортить.

– Ах так! – возмутился Удалов, теряя контроль над собой. – Откройте вашу тайну на странице… допустим, на странице сто тридцать. Открыли? Начинаю с одиннадцатой строчки сверху.

Стендаль шелестел страницами. Вокруг останавливались любопытные.

– «Тут же, на севере столицы, – полуприкрыв глаза, барабанил Удалов, – были найдены украшения с именами других царей и цариц: в ограниченном количестве Аменхотеп IV, в большом количестве Семнох-ке-ре, далее его жены Ми-йот, Тут-анх-йо-та, его жены Анес-эм-ийот. Однако вместе с щитками Нефр-эт…»

– Стой! – вскричал Стендаль. – Вы фокусник?

– Миша, – ответил Удалов укоризненно. – Вы же меня знаете. Меня каждая собака в городе знает.

Удалов обернулся за поддержкой к населению. Многочисленные люди стояли вокруг, держа в руках раскрытые на сто тридцатой странице белые книжки, и шевелили губами, проверяя Удалова.

– А ну-ка, – сказал лысый дядя в гимнастерке. – Ты читай нам со страницы сто двадцатой. И с самого верха. Может, ты сто тридцатую специально заучил.

– Сколько угодно, – сказал Удалов. – Только дело не в том…

– Читай-читай.

Люди принялись искать сто двадцатую страницу.

– Вы бы за книжки платили, а то обложка белая, хватают все, кто потом купит? – говорила продавщица, но ее не слушали.

– «Го», – сказал Удалов. – Это перенос со страницы сто девятнадцать. «Го для Рэ. Кийа» с добавлением многолетия «жива она»!

– Правильно, так тебе перетак! – пришел в восторг человек в гимнастерке, достал из кармана галифе большое красное яблоко и протянул Удалову: – Ешь, не стесняйся. С твоими талантами учиться надо.

– Спасибо, – сказал Удалов, застеснявшись.

Ему вдруг представился собственный вид со стороны. Стоит начальник ремстройконторы у входа на рынок и бормочет про Древний Египет. Стало стыдно.

– Корнелий Иваныч, – сказал Стендаль, догоняя кинувшегося наутек Удалова. – Мне с вами надо поговорить.

Вслед несся голос опомнившейся продавщицы: