Сергей Кириллов - Смертник на бронетянке 2

Будто бы оживший велоцираптор, сошедший с экранов фантастического фильма, причем в центре фигуры динозавра — усмехающаяся девица. Когти на ногах оставили длинные борозды в плитке, от резкого укуса я успел уйти в сторону, но пропустил следующий выпад. Небрежный удар когтистой рукой оставил у меня выщерблины на бронепластинке, пробивая ее с такой легкостью, будто я до этого не тестировал материал с помощь пил и лезвий. Боль отразилась в теле волной паники и холодным потом, а шлепнувшее по ране щупальце Ойтаци вытащило из разреза осколки черных кристаллов фантазита, но на подлечивание я отвлекаться никак не мог. Стараясь заглушить пагубные ощущения, я заскользил по проступившей через разрушенную плитку земле несколько метров в сторону проскочившей мимо девушки и с размаху ударил наручами, отправляя тушку динозавра в полет вместе с хозяйкой.

Пролетев по земле, скрежеща металлом, из которого выбило несколько искр, когтистая встрепенулась и приоткрыла рот, смотря на меня исподлобья.

— Пайдо, еще сопротивляешься? — сплюнув на землю, девица отпрыгнула назад и сомкнула когти вместе, отставив одну ногу назад, а вторую — согнув в колене. Я почти что почувствовал жажду смерти, исходящую от когтистой, и, напрягшись, пытался предугадать направление атаки, понимая, что в глухую оборону могу и не успеть уйти. Свист ветра — почувствовав онемение вместе с медленно нарастающей болью, глянул на плечо, с которого сорвали лейбл Мироходцев и оставили три глубокие борозды в мясе, сочащиеся кровью и разрастающимся кристаллом, тихо хрустящим, словно бы в рану отложили яйца какие-то паразиты. Когтистая промчалась со скоростью, недоступной никому из людей, разве что высокоранговые адепты школы Воздуха могли бы использовать что-то подобное, но все равно были бы медленней в несколько раз.

К счастью, нападавшая не могла поддерживать подобную скорость постоянно, но произошедшего оказалось достаточно, чтобы дать девице уйти в отрыв — спрыгивая вниз, с насыпи, она была все ближе и ближе к цели.

— Егор.

— Да я уж увидел! Сразу б сказал, что не потянешь засранку, — с укором сказал кузен, но я лишь угукнул, изо всех сил стараясь успокоиться и разогнать начинающуюся детранквилизацию.

— Я вылетаю! — вдруг вклинилась в разговор Танька, подключившись к нашему каналу, но я уже краем глаза успел заметить ее фигурку в воздухе. Затянутая в бежевый с коричневым наряд, который даже купальником назвать язык не повернется, она сейчас блистала обвесом из трофейной «Сушки», которую мы с таким трудом добыли на аэродроме. Схожий с обвесами танкодевочек третьего уровня, этот набор не сильно влиял на сестру: на ногах нечто вроде сапожек, с закрепленными на них устройствами, имитирующими двигатели, с левитационным фантазитом внутри; крылья на подвижных креплениях, а в руках — уменьшенный вариант авиационной пушки ГШ-30-1.

— Ты представляешь, какой будет эффект, если ты откроешь огонь в городе? — протараторил я максимально быстро, но, похоже, что Танька понимала это и без меня. Помахав рукой, она унеслась вперед, с легкостью перегнав и флаер, и, наверняка, беглянку, пока я, медленно разгоняясь, пытался наверстать упущенное. Рука продолжала саднить, но инородные кусочки фантазита вроде бы вывалились, хотя детальный осмотр и не помешает.

Бегом, бегом, через дорогу и вперед, к перекрытому участку набережной! Наперерез шустрой девчушке никто не бросился, и мне оставалось лишь наблюдать за тем, как она с разбегу бросается в воду. Короткая очередь пушки, ударившая по ушам, отозвалась эхом над «Воронежским морем», и затем Танька поспешила вниз, пока на когда-то гладкой поверхности бежали волны от зависшего над водой флаера.

— Ушла, — коротко объявил Егор, поднимая машину от воды и сажая на бетоне. Испытывая смешанные чувства, я наблюдал за кругами на воде, стараясь заодно не обращать внимания на боль — все же исцеление «зараженных» ран длилось дольше, чем хотелось бы, не считая того факта, что это первый раз, когда подобное произошло вне Разлома.

— Братик! — подбежав ко мне, сопровождаемая лязгом металлических каблуков при каждом шаге, Танька бросилась в объятия. — Что же такое, почему ты меня сразу не позвал! Я теперь сильная, я могу тебя защитить! — стараясь не смотреть на сочащуюся кровью рану, девушка положила голову мне на плечо и попробовала обнять, но сама чуть не порезалась о мелкие осколки стекла, которые я успел насобирать своим тельцем в ресторане.

— Спасибо, но, надеюсь, не придется больше, — выдавив всю возможную уверенность для этой фразы, я нахмурился, сам в сказанное не веря, и прижал родные кудряшки к щеке посильнее.

— Сашка, ты как? Норма? — дядя Дима казался, мягко говоря, встревоженным, но вместе с тем его аура успешного мужчины никуда не делась, отчего он выглядел даже живее, чем обычно.

Сидя в гостиной его усадьбы, я чувствовал себя не в своей тарелке, так что нормой подобное не назвать в любом случае, пусть даже он не это имел в виду. Шикарные мягкие диванчики и кресла из кожи бурой расцветки, низкий столик с закусками и освежающими напитками, вроде свежевыжатого сока из натуральных апельсинов, клубничного морса и даже березового сока, к которому у нас в семье всегда была особая любовь. Увидев баночку, я даже будто бы вновь очутился в беззаботном детстве, и приятное успокаивающее ощущение обволокло не хуже ретранквилизующих объятий сестры.

К слову, Танька тоже была здесь — избавившись от обвеса, она вырядилась в деловой брючный костюм, и теперь ерзала, поскольку больше привыкла к юбкам. Егор, как и его отец, был облачен в темно-синий костюм-двойку, но без галстука, для подчеркнуто неофициального характера встречи, тогда как я, на правах раненого, обошелся брюками и рубашкой с коротким рукавом, не скрывающим повязки с лечебной мазью. Рэйки пусть и хороши в исцелении, за счет активации собственных ресурсов организма, но подобная комбинация позволяет прийти в форму быстрее, раз уж из меня выдернули кусочки мышц.

— Более-менее, — в итоге ответил я, избавляясь от лишних расспросов тем, что схватил со стола канапешку с плесневым сыром и, понюхав ее, поморщился, но проглотил из любезности. Если столько денег за душой, неужели нельзя есть нормальную еду?

— Идут! — громко прошептала секретарь дяди по внутреннему передатчику, и все постарались принять эдакую «аристократическую» осанку, будто лом проглотили. Вздыхая, я попытался повторить, но оценить было некому, потому что в распахнувшиеся двери вошли.

Мужчина лет сорока на вид, хотя кто сейчас скажет по факту, из-за омолаживающих процедур. Окладистая бородка была модно выстрижена по бокам, шевелюра зализана назад, а костюм без галстука выглядел немного небрежно. Позади мужчины шла Маша, все еще в прежнем платье — наверное, как символ того, как она переживает, но я не придал подобному значения — по лицу девушки все и так читалось без проблем.