Фредерик Браун - Конец великой войны [По страницам военной фантастики]

Профессор закрыл глаза руками. Раздался залп. Из груди Бальдвина вырвалось продолжительное, свистящее «А-х!»

Он прислонился к решетке, глядя сквозь нее со свирепой энергией. Профессор зарыдал, как ребенок.

— Мы видели, как надо умирать, — сказал Бальдвин, и в эту минуту дверь снова открылась и вошли полковник и солдаты, державшие ружья на прицел.

— Вы видели, джентльмены? — спросил полковник.

— Теперь, вероятно, моя очередь, — просто сказал профессор.

— Вас не принуждают, сэр. Как фанатично упрямы вы все, англичане! Я куплю это изобретение за вашу собственную цену — за миллион фунтов стерлингов, если хотите — и только вы двое разделите эту сумму. Подумайте, прежде чем решать опрометчиво. Потом не будет возврата, как вы знаете.

— После того, там, на дворе? — сказал ему Бальдвин с жестким смехом. — Вы не знаете нас, приятель. Продолжайте вашу бойню.

— Уведите этого человека! — распорядился полковник, указывая на профессора.

Полковник остался в комнате. Затворив дверь, он быстрой крадущейся походкой приблизился к Бальдвину.

— Теперь послушайте, — прошептал он. — Те двое ничего не значили. Это вы главное лицо. Никто не узнает о нашем договоре. Вы легко можете убедить британское правительство, что опыты с вашим открытием не оправдали ожиданий. Подумайте, что такое миллион фунтов стерлингов для вас — лучшего аэронавта Европы! Мы обставим всеми удобствами вашу работу тут. — Бальдвин обернулся к нему с насмешливой улыбкой. — Подумайте! — продолжал полковник. — От вас зависит спасти жизнь профессора: мне стоит только подать знак из окна.

Он подошел к окну, следя за Бальдвином горящими глазами. Выражение лица Бальдвина изменилось. Он пытливо оглянулся назад.

— Подите сюда, — махнул ему полковник.

Бальдвин подошел и остановился рядом с ним, следя за направлением его протянутой руки.

— Если я уроню мой платок, — сказал полковник, — ваш друг перестанет жить. Какой ваш ответ?

Совершено незаметно рука Бальдвина скользнула в карман сюртука его собеседника.

— А? Что вы сказали? — спросил он.

— Какой ваш ответ?

— Вот какой! — крикнул Бальдвин, внезапно отступая с револьвером полковника, крепко зажатым в правой руке. — Стойте смирно! — пригрозил он. — Если вы опустите руку…

Под влиянием удивления и неожиданного испуга полковник выпустил из рук платок.

— Проклятие! — воскликнул Бальдвин.

Снаружи раздался обрывистый залп. Полковник прыгнул назад и, как кот, съежился в углу. Бальдвин быстро прицелился и выстрелил.

— Один для вас, — сказал он.

Он выстрелил еще раз и полковник упал вперед, хватая воздух руками.

Бальдвин быстро повернулся. Дверь распахнулась и в комнату вбежали солдаты со сверкающими штыками и свирепым выражением на лицах. Он выстрелил дважды — направо и налево — со смертоносной точностью. Двое упали. Остальные ответили недружными выстрелами.

Бальдвин упал, прижимая рукой сердце и дико смеясь сквозь зубы. Он с усилиями приподнялся на локте и насмешливым жестом указал на себя пальцем.

— Все вперед! — с торжеством крикнул он.

Они побежали на него с опущенными штыками.

Электромагнитные глубинные бомбы // The Electrical Experimenter. 1918, январь.

Один из самых посещаемых в Лондоне баров был переполнен публикой. Но среди банальных типов деловых людей, журналистов, американцев обращал на себя внимание маленький, невзрачный человечек в очках. Пальцы руки, в которой он держал стакан вермута, были выпачканы не то какой-то жидкостью, не то табаком. Он напряженно прислушивался к разговору двух офицеров и, наконец, нерешительно обратился к ним с вопросом:

— Скажите, что сегодня нового в газетах? Я еще не успел прочесть.

Офицер взглянул на человека и ответил:

— Вчера немцам с помощью ядовитых газов удалось оттеснить нас от Ипра.

Тут произошло нечто странное. Невзрачный человек расхохотался так громко и пронзительно, что все невольно оглянулись на него. Потом так же неожиданно выпил остатки вина в стакане и пошел к выходу.

— Вовремя убрался, — рассерженно крикнул ему вслед офицер. — Посадить бы его на несколько дней в окопы…

Молодой человек, стоявший до сих пор в стороне, обратился к лакею:

— Кто это?

— Не знаю, сударь, но думаю, что он не совсем к уме. Все, что известно, это, — что он приехал вчера из Америки.

Молодой человек пожал плечами и перешел из бара в находившийся рядом с ним ресторан. За маленьким столом в углу он увидел человечка, так нелепо державшегося в баре. Тогда Амброз Левендель обратился к лакею:

— Я займу этот стол.

Он указал на стол рядом со странным человечком. Заказав то, что ему было нужно, он откинулся на спинку стула и оглядел зал.

Сразу же внимание его было приковано к прелестной молодой женщине, сидевшей за соседним столиком. Ее темная, изящная головка склонилась над газетой, и Левендель свободно мог разглядывать ее. Бледное лицо, глаза, окруженные синевой, узкие черные брови, точно на японских гравюрах, и яркий, красиво очерченный рот. Теперь молодая женщина слегка подняла голову, и Левендель заметил, что она тоже заинтересована его невзрачным соседом.

Минуту спустя Амброз прибегнул к обычному способу и обратился с расспросами к лакею:

— Это мисс де Фрейн, сударь, — шепнул ему тот. — Она писательница.

За время завтрака Амброз Левендель пришел к двум умозаключениям. Первое было, что его прелестная соседка тоже заинтересована странным человечком, второе — что с ней не так-то легко познакомиться.

При встрече с его взглядом она не опускала глаз, и в них он прочел даже интерес к себе, но держалась она с большим достоинством и это сбивало Левен-деля. По отношению же к своему соседу он пришел к определенному решению. Кончив завтрак, он встал и подошел к нему.

— Извините, — сказал он, — я не знаком с вами, но хотел бы задать вам вопрос.

Говоря это, Левендель все время чувствовал на себе взгляд прелестной соседки. Ему было видно, как она поставила чашку с кофе на блюдечко и слегка наклонилась вперед.

— Задать мне вопрос? — воскликнул человечек. — Да пожалуйста! Только не обещаю вам отвечать на него.

— Я был в баре и слышал ваш разговор с офицером. Не скажете ли вы мне, что значит ваш смех?

— Присядьте, молодой человек, — помолчав, сказал незнакомец. — Вы американец?

— Да. Меня зовут Амброз Левендель и до августа месяца я был атташе при местном посольстве.