Владимир Фарбер - Истина, достойная удивления [СИ]

— Аранге…, что с валийского переводится как Земля. На этой планете процент суши больше чем на любой другой колонизированной планете, подходящей камагирцам. Па, ты с мамой создавал какой-то вирус! Он готов?

— Почти… Осталось только проверить его на ком-нибудь, способен ли вирус выполнить то к чему предназначен.

Левера уложили в постель. Хейва дала сыну снотворное и уже пол минуты спустя парень спал мертвым сном. Оставив детей ученые родители ушли в свою лабораторию. На столе стоял небольшой контейнер, сделанный в основном из стекла. Он был заполнен жидкостью, в которых плавали размножались мелкие клеточки вирусов.

Шприцом Эдем извлек пару десятков капель, а затем подлив их под микроскоп, осторожно внедрил в несколько вирусов парочку генов, а затем перенес шприцом всю эту гадость в колбу.

— Вроде бы готово! Осталось только проверить, но вирус будет с ног сшибающим.

— Мне становится страшно от твоих слов. — Произнесла Хейва бледнея. Ты уверен, что следует смешивать это с тем? — Супруга ткнула в колбу, а затем в контейнер.

— Милая… Гибрид позволит свершить полную и бесповоротную метаморфозу, плюс деградация на несколько десятков поколений. Если ввести эту гадость в две три пары человек и развивать их в течении нескольких поколений, то получившиеся потомки станут существами совсем другого вида, абсолютно несовместимыми с нами. Да ты и сама это знаешь!

Эдем долго разглядывал колбочку, а затем вздохнул… Он схватил другой шприц и вновь достал капли вируса из контейнера и вновь положил их под микроскоп. Его рука потянулась за другими генами и в этот миг Хейва опомнилась и вскрикнула:

— Что же ты делаешь, сумасшедший?

— Само совершенство… — Гены введены и новая колба заполнена. И вновь капли гадости ложатся под микроскоп и третья серия генов вводится внутрь. Вот и готово. Если все они приживутся вместе, то я готов буду от счастья поцеловать весь контейнер.

Хейве стало по-настоящему жутко, кто действительно знает к чему сможет привести супер вирус. Она еле сдерживала себя чтобы не взять и не выбросить всю эту отвратительную гадость в утилизатор.

— Ты знаешь, что уже завтра мы приземляемся, милая?

— Я надеюсь, что на этой планете нет доминирующих… — Со вздохом произнесла женщина, но Эдем лишь нагло рассмеялся и объяснил, что лично он видел с корабля по крайней мере пять городишек, так что для вируса найдется немало работы. — Кстати через двадцать минут начинается большой совет. Я считаю, что хоть нас там и не ожидают, но будут нам рады.

Пришлось Хейве соглашаться. И вот закрыв лабораторию, становившуюся все более и более опасной супруги отправились узнать все, что наблюдатели уже смогли выяснить и чем они готовы поделиться.

Две сотни представителей разных научных категорий собрались в тесном зале и старательно принялись шуметь, хотя должно быть они просто излишне желали высказаться. И все-таки нашелся человек готовый воплем и яростными тычками успокоить обалдевшее население комнаты.

— Тихо, тихо. — Орал он. — У меня электро-шокер, в комнате есть еще человек двадцать с таким же холодным оружием, так что если кто-нибудь желает получить электрический удар, он просто должен продолжать вопить. Слова возымели магическое действие. Одиночка блаженно улыбнулся. — Итак, кто желает высказаться пусть поднимет руку. — Это чуть вновь не привело к панике, но неизвестный справился и с ней. Так что по одному люди принялись излагать все, что зафиксировалось их глазами и ушами и накипело в их душах.

Да, на планете есть свои люди. Да, там есть язык, цивилизация несложная — она на начальном уровне. Язык уже зафиксирован и проходит полный анализ… уже почти возможно внедрить его в голову любого камагирца. Завтра аппарат внедрения будет полностью готов.

Люди продолжали и продолжали. Вполне вероятно, что знания всех вместе взятых в этой комнате о планете превышали в десятки раз знания всех людей планеты о ней самой.

Уже через пятнадцать минут у Эдема от всей нахлынувшей информации жутко разболелась голова и он решил покинуть собрание, отоспаться в своей каюте, но ноги несли его совсем в другую сторону. Неожиданно ученый наткнулся на своего сына, Каинда.

— Что с тобой отец? — Спросил пацан, но Эдем смог только выдавить… Отведи меня в каю… — Он хотел сказать в каюту, но не хватило сил… Беда была в том, что на камагирском языке каюта будет «Гавтробун», а Эдем смог выдавить из себя только «Гавт», а это было имя одного из многочисленных ученых этого корабля, который был старым знакомым всего семейства. Каинд же услышав, что его отец хочет к Гавту, добросовестно повел его туда. Старик хоть и попытался произвести словесное и физическое сопротивление, но у него это не получилось.

Минут через десять они уже стояли у приоткрытой двери каюты Гавта. Каинд помог родителю расположиться на кресле, да и сам сел совсем рядом. Минут пять они сидели не зная, что делать дальше. Неожиданно пацан заметил что стоящий в углу компьютерный комплект подает заметный сигнал по шнуру к небольшому обручу лежащему на кровати.

Любопытство, свойственное существам в таком детском возрасте, в каком был Каинд, вынудило его подняться и неспешно направиться к обручу. Мгновение и тот на голове пацана, а точнее на его ушах. Еще миг и он уже нажимает на зеленую кнопку. И сразу же по каюте раздался вопль боли, который вернул Эдема в относительный порядок.

Отец вскочил, оказался рядом с сыном и осторожно попытался снять обруч, но ничего у него не вышло, а Каинд все вопил и вопил. Эдем оглянулся в поисках какого-нибудь ножа, которым сможет разрубить провод соединяющий обруч с компьютером. Нож найден. Эдем схватил его, размахнулся и… Услышал вскрик Каинда:

— Не надо, отец… Сейчас все закончится… Да, еще всего лишь один миг… Только короткий миг. Все. — Сразу же световые крепления испарились и обруч чуть ли не сам соскользнул с головы.

— Что это было, Кай? — В глазах Эдема все еще светилась жуткая тревога.

— Бав тундо ла варсо. — Ответил парень, но это ничего не объяснил ученому. — Я говорю, что теперь знаю еще один, какой-то абсолютно незнакомый мне до селе язык… Одень это отец и ты абсолютно не пожалеешь.

Эдем долго вздыхал, а затем все-таки нерешительно повиновался совету сына. Первое что он ощутил — это раскаленный нож впивающийся ему прямиком в голову. Затем боль немного ослабла, а уже миг спустя странные звуки и их сочетания, а затем и объяснения к ним принялись не просто врываться, но и окутывать сознание несчастного.

Казалось прошла вечность прежде чем поток мучений полностью и бесповоротно истек.

— Со мной тоже все в порядке! — Произнес он, но к своему удивлению понял, что использовал еще абсолютно незнакомый час назад язык. Более того он понял это не сразу, а услышав, как сын бросил на все том же языке «Ну тогда пойдем отсюда», он осознал, что теперь ему будет очень сложно сказать что-нибудь на нужном языке, ведь новый язык ощущался, как родной.