Кир Булычев - Предсказатель прошлого

Июль 2094 года на Вологодчине выдался неровным, скорее прохладным и дождливым, нежели жарким и сухим. Но немало случалось и теплых, солнечных дней.

В один из таких дней Кора Орват, впервые за два года вырвавшаяся на родину в отпуск, лежала на траве на берегу лесной речки Гусь, подставив северному солнышку красивое обнаженное тело. Будучи человеком принципиальным, Кора считала, что загорать в купальнике нецелесообразно, так как загар ложится неравномерно.

Деревня Пьяный Бор широко и вольно раскинулась по высокому берегу, дома в ней все как на подбор рублены из вековых сосен.

Вдоль берега медленно брело деревенское стадо.

Пастушок Вася, присланный родителями в деревню, чтобы побаловаться парным молочком, увидел лежащую в траве Кору и, подойдя к ней, спросил:

– Не холодно, Кора Игнатьевна?

– Мне приходилось лежать и на льду, – отрезала Кора, которая не терпела назойливости. Она перевернулась на живот и стала рассматривать божью коровку, ползущую вверх по травинке, а травинка все гнулась да гнулась, пока божья коровка не упала на землю. Ей бы отыскать для восхождения травинку покрепче, а то и куст, но божья коровка, подобно человеку, снова полезла по той же самой травинке.

– Кора Игнатьевна, – спросил пастушок Витя, – а вы на Луне были?

– Была.

– А на Марсе были?

– И на Марсе была.

– А в Галактический центр летали?

– Летала.

Божья коровка уже добралась до середины травинки. Кора стала придерживать кончик травинки, чтобы она не согнулась. Ей было интересно узнать, какова конечная цель божьей коровки.

– А я в Галактический центр не летал, – сообщил Витя. – У вас на попке комар сидит.

Кора отпустила травинку, хлопнула себя, комар улетел, а божья коровка упала на землю. Кора поняла, что ненавидит пастушка.

– Кора Игнатьевна, а правда, что вы сыщик? – спросил мальчик.

Кора не ответила. Она снова придерживала конец травинки.

– Я думаю, что это правда, – сказал Витя. – Можно я вас шлепну, чтобы комара убить?

Кора поняла, что готова сдаться.

– Бей! – разрешила она.

Важнее было узнать, чего же хочет божья коровка.

Витя размахнулся и с удовольствием шлепнул молодую женщину.

– Убил? – спросила Кора.

– Пятно осталось, – сказал Витя.

Божья коровка доползла до конца травинки, подумала немного – то ли продолжить путешествие по пальцу Коры, то ли вернуться обратно. Потом, видно, вспомнила и, оттолкнувшись от травинки, упала на землю. Перехитрила Кору.

– А правда, что вы агент номер три ИнтерГалактической полиции?

Божья коровка подошла к травинке и возобновила восхождение.

– И у вас наградной бластер с автографом президента Федерации?

– Иди, мальчик, иди, – сказала Кора. – Слишком любопытные пастухи долго не живут.

– А сколько они живут? – спросил Витя, но пошел прочь за коровами.

Ему было шесть лет, и жизнь только начиналась.

Кора Орват уже потеряла четыре тела, и пятое, выращенное из ее собственных, хранившихся в Первом отделе клеток, было совсем новым, а так как было материализовано лишь неделю назад, то еще совсем не загорело.

– Кора! – послышался от крайней избы голос бабушки Насти. – Куда ты запропастилась, противная девчонка? Немедленно обедать! Суп стынет.

Кора улыбнулась. Она так стосковалась по родному бабушкиному голосу! Жизнь пролетает в трудах и опасных приключениях.

Кора поднялась, накинула легкий плащ и побежала вверх по склону.

Баба Настя, отлично сохранившаяся стройная женщина семидесяти трех лет, без единого седого волоса, все зубы на месте, морщины – только в уголках глаз, уже накрыла на стол. Теперь она хлопотала у печки, доставая оттуда горшочек с борщом.

По комнате расходился сказочный аромат.

Кора забежала на минутку в туалетный блок, привела себя в порядок, затем зашла в свою спальню и мгновенно переоделась к обеду. Деревенская жизнь деревенской жизнью, но опускаться нельзя! Тем более если вспомнить, что фамилия Орват относится к старой шляхте из великопольского селения Кживда, а старая польская шляхта всегда переодевается к обеду.

Переодеваясь, Кора с любовью поглядела на портрет своего прапрадедушки Бронислава, активного участника польского восстания 1863 года, сосланного за это в российскую глухомань – деревню Пьяный Бор Великогуслярского уезда Вологодской губернии. Здесь пан Бронислав женился на русской девушке Параше, народил детей и прожил сто три года. На портрете кисти великого Выспянского бригадный генерал Орват был изображен в пике карьеры – на голове уланская рогатувка, усы достают до ушей, взгляд орлиный, ладонь на гарде сабли.

– Ну и что нового на работе? – спросила бабушка, усаживаясь напротив внучки.

Из гуманных соображений бабушке ничего не говорили о настоящих занятиях Коры.

Считалось, что Кора трудится юрисконсультом в Галактическом центре и потому ей приходится часто летать по делам в отдаленные районы Галактики.

– Мне так не хочется думать о работе, бабуся, – взмолилась Кора. – Дай мне насладиться беззаботной жизнью!

– Может быть, тебе лучше построить новую семью? – спросила бабушка, избрав другую линию нападения. – Остепенишься, заведешь детей, я буду с ними гулять…

– Одного раза достаточно! – отрезала внучка.

Первый брак Коры был неудачен, и она не любила о нем вспоминать.

Бабушка не стала настаивать. Она любовалась внучкой и думала о том, что профессия юрисконсульта очень опасна для такой нежной девушки, как ее Кора. Как жаль, что Кора не стала литературоведом или математиком!

Нежное солнце проникало на веранду старого деревенского дома, нахальная оса кружилась над сахарницей, слышно было, как квохчут куры, как замычала на лугу корова и соловей в роще запел было песню, да спохватился, что день в полном разгаре, рано еще петь…

Кора была одета в простой, правда, сшитый в Париже сарафан, синий, в мелкий белый горошек, непослушные золотые волосы сдерживала голубая лента, узкое серебряное колечко с рубином было единственным ее украшением.

«Такая нежная красавица – моя внучка, – думала бабушка Настя. – И как ей не повезло. Неужели она так и не отыщет себе достойного спутника жизни?»

«Чудесно, – думала Кора, – чудесно получить передышку, не чуять близкого дыхания преследующей смерти, не ощущать тягучего запаха крови, не слышать, как визжат электронные стрелы и лязгают пули о бронежилеты. Да, пожалуй, зря я не стала математиком или энтомологом – почему бы мне не изменить жизнь? Ведь еще столько бабочек не описано и не изучено во Вселенной…»

– Бабушка, – спросила Кора, – как ты относишься к энтомологии?

– Прекрасно! – воскликнула бабушка, которая угадала, что в головке ее любимой внучки проносятся мысли о перемене специальности.