Джастин Кронин - Город зеркал. Том 2

– Пока что нормально, – сказала Лора.

Невероятно, но они укладывались в расписание. Прошедшие часы, будто тоннель, привели их к этому моменту. Каждое решение было окончательным; другого шанса не будет.

Лора подошла к рейлингу и принялась выкрикивать команды, будто строча из пулемета, перекрикивая рев генераторов и визг дрелей. Майкл подошел следом. Первый лист прилип к борту. Оставалось еще шесть.

– Хочешь узнать, как они это сделали?

Лора кинула на него странный взгляд.

– Как пассажиры покончили с собой.

Он не собирался заводить этот разговор. Слова сами вырвались, будто это была еще одна тайна, от которой ему хотелось избавиться.

– О’кей.

– Они припасли немного топлива. Не слишком много, но достаточно. Загерметизировали двери и пустили выхлоп корабельных двигателей в вентиляцию. Будто уснули.

Лицо Лоры ничего не выражало. Потом она едва заметно кивнула.

– Рада, что ты хоть что-то сказал.

– Может, и не надо было.

– Не извиняйся.

Он понял, почему он сказал ей это. Если до такого дойдет, то они смогут сделать то же самое.

Свет покидал их.

Посыльные побежали с командного поста на галерею. Питер с холодной отчетливостью ощутил слабость их обороны. Периметр в шесть миль, необученные новобранцы, враг, ни с кем не сравнимый, начисто лишенный страха.

Хотя Апгар ничего и не сказал по этому поводу, Питер понимал, о чем тот думает. Возможно, Эми сбежала с Алишей, чтобы сдаться; возможно, драки не появятся, в конечном счете. Возможно, появятся в любом случае. Быть может, в этом и смысл. Он вспомнил свой сон: образ Эми, уходящей, не оборачиваясь, в свете луны. Все, что заставляло его не останавливаться, это уверенность в том, что случится в следующие несколько часов. У него есть роль в этом спектакле, и он ее сыграет.

На платформу поднялся Чейз. Питер едва узнал своего начальника администрации. В форме офицера, но без знаков различия, неаккуратно споротых, в спешке, возможно, в знак уважения; в руках у него была винтовка, и он делал вид, что как-то умеет с ней обращаться. Такая, будто висела над камином не один год. Питер уже хотел что-то сказать, но остановил себя. Апгар скептически приподнял брови и этим ограничился.

– Где Оливия? – наконец спросил Питер.

– В президентском убежище, – с некоторой неуверенностью ответил Чейз. – Надеюсь, ничего страшного.

Все трое начали слушать рапорты с постов. Стояли готовые к нападению. По долине протянулись тени. Прекрасный вечер, облака, ярко окрашенные последними лучами солнца.

Эми не надо было знать, где находится это место. Она знала, что место само найдет ее.

Они галопом мчались прочь от солнца, земля под копытами коней летела. Позади них вздымалось облако песка и пыли, с копыт коней срывались комья грязи. Внутри нее росло некое ощущение. Оно усиливалось с каждой милей, будто радиосигнал, становящийся все мощнее. Аллюр Солдата был мощным и ровным.

Ты прекрасно заботился о нашем друге, сказала ему Эми. Какой ты отважный, какой сильный. Тебя будут помнить всегда. Тебя ждут зеленые поля; ты с честью пребудешь в вечности среди своих сородичей.

Солдат сбавил темп и постепенно перешел с галопа на шаг. Они остановили коней и спешились. Губы Солдата были покрыты пеной, галоп не прошел для него даром. Его темные бока блестели от пота.

– Здесь, – сказала Эми.

Алиша кивнула, но ничего не сказала. Эми уловила в выражении лица подруги оттенок страха. Отошла в сторону и стояла молча в ожидании. Ветер обдувал ее уши и короткие волосы, а потом вдруг исчез. Все будто замерло, окутанное величайшим спокойствием. Шли последние минуты дня. Ее тень, упавшая на землю, становилась все длиннее и длиннее. Она ощутила момент соприкосновения солнца с землей, там, за холмами, звук, будто вздох. Закрыла глаза и позволила своему сознанию нырнуть во тьму; волны разошлись по безмятежной глади озера, где-то высоко вверху.

Энтони, я здесь.

Молчание.

Да, Эми. Они готовы. Они твои.

Наступала ночь.

Идите ко мне, подумала она.

Ночь наступила.

Их называли нариками. Но в прежней жизни они были людьми, самыми разными.

Их призвали отовсюду, со всех концов континента, из каждого штата и каждого города. Сиэттл, Вашингтон, Альбукерк, Нью-Мексико, Мобайл, Алабама. Воняющие химикатами болота Нового Орлеана и продуваемые всеми ветрами равнины Канзаса, покрытые льдами каньоны Чикаго. В целом, они представляли собой мечту ученого-статистика, идеальная выборка всего населения Великой Североамериканской Империи. Родом с ферм и небольших городов, безликих пригородов и расползшихся вширь мегаполисов, всех цветов кожи и всех вероисповеданий, живших в трейлерах, домах, квартирах, особняках с видом на море. В человеческом состоянии у каждого из них была отдельная личность. Они надеялись, ненавидели, любили, страдали, пели и плакали. Они знали, что такое потеря. Они окружали себя разными предметами, находя в этом утешение. Они ездили на машинах. Они выгуливали собак, носили малышей в слингах и стояли в очередях в бакалее. Они говорили глупости. Они хранили тайны, они копили обиды, раздувая затухающие угли горести. Они поклонялись самым разным богам или вообще никому не поклонялись. Они просыпались по ночам от шума дождя. Они извинялись. Они посещали различные церемонии. Они рассказывали истории своей жизни психологам, священникам, возлюбленным и чужим людям в баре. Они испытывали неожиданную, ничем не вызванную радость, которая будто пришла свыше; они очень хотели прославиться, и иногда у них это получалось.

Потомки рода Зараженных, взявшего начало от Энтони Картера, Двенадцатого из Двенадцати, они были имманентно менее кровожадны, чем их сородичи; наблюдатели из числа людей часто замечали, что нарики удовлетворяли свою жажду безрадостно, в силу лишь необходимости, и это, выделявшее их среди остальных Зараженных, позволяло легче их убить. Тупой, как нарик, так говорили. Это было правдой, в которой содержалась и более глубокая истина. Им действительно это не нравилось; убийство невинных было им не по нраву. Но внутри их жила невыразимая ярость, свидетелем которой никогда не становились обычные люди. Более столетия они ждали, предчувствуя тот день, когда прозвучит зов и они проявят эту скрытую силу.

В прежней жизни они были разными людьми. Потом стали чем-то другим. А теперь стали армией.

Сумерки, чернота, звезды в небе Техаса. Они ринулись на запад стеной шума и пыли. Во главе стаи, будто острие копья, были двое всадников. Алишу полностью захватило ощущение текущего момента. Еще никогда она не вела вперед такую армию, еще никогда она не была заодно с такой природной силой. Для Эми же это было ощущением невероятного расширения, единства с огромным количеством душ. В тот момент, когда Картер отдал их ей, они перестали быть для нее чем-то внешним. Они стали частью ее осознания и ее воли. Ее Легионом.