Кир Булычев - Жертва вторжения (сборник)

– Иди, что ли, перерожденец, – сказала Райка и подтолкнула мужа.

Он послушно пошел домой.

На следующее утро первым поднялся профессор Минц. Он постучал палкой половой щетки в потолок, и вскоре со второго этажа спустился его сосед Корнелий Иванович Удалов.

– Чего так рано? – спросил Корнелий.

– Сегодня хочу посмотреть, как сработала система.

– Это которую вчера Лаубазанцы пробовали?

Удалов обычно в курсе дела, чем занимается Лев Христофорович. А уж когда речь идет о таком перспективном приборе, он понимает, что его можно использовать в деле исправления человечества, особенно если речь идет о несовершеннолетних преступниках или о неблагополучных семьях.

– Пошли, – предложил Минц, – погуляем.

– Опасаешься в одиночестве оказаться в их районе? – улыбнулся Корнелий Иванович.

– Разумеется, всяческие выбросы энергии возможны, – сказал Минц, – но, думаю, скандалов не будет. А если так, то использование моей системы будет делом сложным и деликатным.

Он больше ничего не стал разъяснять другу. Они оделись и пошли гулять по городу с таким расчетом, чтобы часам к десяти оказаться в районе дома Гамлета Лаубазанца.

Минц даже захватил сотовый телефончик, чтобы позвонить Гамлету.

А вдруг понадобится участие?

Минц мог только догадываться о том, что происходит в утренней тиши на квартире Гамлета, и, догадываясь, он рассказывал об этом Удалову, а тот слушал внимательно и верил каждому слову.

Сегодня мы знаем, что Минц в своих предположениях не ошибся…

Первым проснулся Гамлет. Но вставать не хотелось, хоть в теле ощущались бодрость и желание вмешаться в покойное течение жизни.

Он взглянул на Раису. Во сне ее лицо несло на себе выражение красивой безмятежности и доверчивости.

«Странно, – подумал Гамлет. – Я ведь знаю, что Раиса нехороший человек, и единственный выход для меня – выгнать ее из дома, расплеваться с родным братом, отправиться в Петербург, затеряться там и заняться чистой наукой. Что мне нужно? Рубашка, белье, подушка, кусок хлеба и компьютер».

Тут, правда, Гамлету пришлось прервать поток сознания, так как он вспомнил, что с его внешностью в Петербурге не так легко пройти регистрацию. Может, он нужнее в Швейцарии?

Раиса открыла глаза и потянулась.

Увидела рядом с собой Гамлета и улыбнулась ему, как не улыбалась со дня свадьбы.

– Погоди, Гамлетик, – сказала она, – я завтрак приготовлю. Ты ведь у меня гренки уважаешь с омлетом.

Гамлет беззвучно ахнул.

Раиса ланью, молодой пантерой, спрыгнула с кровати, и Гамлет залюбовался ее прекрасным сочным телом.

– Ах, – сказала она от двери, – ты меня смущаешь взглядом, буквально раздеваешь, шалунишка!

Раздевать ее и не надо было, потому что Раиса обычно спала обнаженной.

Гамлету хотелось попросить прощения за то, что он неделикатно смотрит на жену, за то, что еще не вскочил и не побежал жарить Раечке яичницу, и за то, что до сих пор не попросил у нее прощения.

Но вместо этого его язык произнес следующее:

– Раиса, кофе покрепче, мне надоело пить по утрам всякую бурду.

Это заявление привело Гамлета в ужас, хотя произнес его собственный язык. Дело в том, что бурду по утрам варил он сам, а кофе при этом экономили именно по инициативе Раисы. Готовил кофе он так: чашечку «Нестле» для Раечки и стакан напитка «Северное кофейное» для себя.

В голове у Гамлета зашуршало.

Он понял, что главный мыш залез к нему в сознание и намерен поговорить.

И вправду. Мышиный голос произнес:

– Мы тут посоветовались и решили. Будем просить вас, Гамлет Суренович, занять пустующее место мышиного короля. Нам нужен гуманный и решительный защитник интересов нашего многочисленного, свободолюбивого, но гонимого народа. Тем более что вы теперь прославитесь твердым характером, решительностью и иными королевскими качествами.

Конечно, Гамлету хотелось попросить прощения у мышей, потому что он совершенно недостоин носить такой высокий титул, но вместо этого он мысленно произнес:

– Я подумаю. Не исключено, что и приму ваше предложение. Но и вам, мои дорогие, придется кое в чем изменить свое поведение. Сократить вредительство до минимума.

– Ура! – закричал мышиный голос и исчез.

Раиса заглянула в комнату, она уже надела красивый фартук в пионах прямо на обнаженное тело, и это ей шло.

– Любимый, – произнесла она слово, которое ее язык отказывался выговорить уже два года, со дня свадьбы. – Любимый, завтрак на столе. Или ты хочешь… – тут лукавая улыбка коснулась ее полных губ, – чтобы я принесла его в постель?

И оба они засмеялись.

Потом они сели завтракать.

Гренки были изумительные, омлет нежный. Он был приготовлен любящими руками. Гамлет это понимал и глядел на жену ласково.

– Я подумала, – сказала Раиса, – что нам этой мышиной шкатулки много. Чего мы будем беречь чужие колечки? Может, продадим и купим квартиру попросторнее?

– Погоди, – отрезал Гамлет. – Не исключено, что мы с тобой покинем этот город. Мне пора двигаться дальше, расти как ученому. Ты как полагаешь?

– Я – как ты, милый, – ответила Раиса. – Хотя жаль покидать родимый край. Он нам дал все…

И тут до них донесся тонкий многоголосый стон.

– Что это? – удивилась женщина.

– Я думаю, это мыши. Они выбрали меня королем, а я хочу уехать.

– Вот видишь, – сказала Раиса. – Мыши тоже переживают.

Зазвенел телефон.

– Ах, ну кто нарушает наш покой! – воскликнула Раиса. – Мне так хотелось побыть с тобой наедине.

– Нам предстоит еще множество счастливых дней, – сказал Гамлет. – Может быть, у человека к нам дело…

Он взял трубку.

Звонил профессор Минц.

– Доброе утро, – сказал он. – Простите за беспокойство, но мне, как вашему коллеге, хотелось бы узнать, есть ли результаты.

– Честно говоря, – ответил Гамлет, – результатов пока нет, нулевые результаты. Но я был бы рад видеть вас сейчас у себя дома. И вот Раиса улыбается, ждет вас.

Раиса кивнула. Она все поняла и не возражала. Ей профессор понравился. Солидный мужчина. Если бы не такой добрый, сильный, решительный муж, она бы соблазнила лысенького стариканчика.

А Минц внизу, на улице, отключил телефон и сказал Удалову:

– Корнелий, кажется, опыт удался, и тебе сейчас предстоит узнать его результаты.

Они направились к подъезду панельной пятиэтажки. Минц протянул руку к двери в подъезд, и тут сзади раздался оглушительный визг тормозов.

Рядом замер, покачиваясь, вседорожник.

Дверца открылась, и из него выскочил на мостовую сам Армен Лаубазанц. Охранники выползали за ним, старались построить вокруг шефа живую стену, но Армен их мягко оттолкнул и спросил:

– Ну как, профессор, навестим нашего брата?