Рома Ньюман - Психокинетики-2

— Извините, можно вас?

Они вышли из людского потока.

— Господин Малахов, я…

— Дядя Вова, — располагающе улыбнулся Владимир Данилович. — Зови меня просто дядя Вова.

— Хорошо… Дядя Вова, у вас найдется минут десять?

— Для тебя — да. Что ты хотел, Сереж?

Сергей пожал плечами.

— Сам не знаю. Могу я угостить вас кофе? Кажется, нам есть о чем поговорить.

Они отправились в кофейню неподалеку. Разместились в угловой кабинке, возле окна. Серега взял себе латте, Владимир Данилович — обычный черный кофе.

Кравчук задумчиво постукивал пальцем по стаканчику, прикидывая, в каком направлении вести разговор. Малахов спокойно сидел напротив, ожидая вопросов.

— Итак, — заговорил Серега, — вы сказали, что владеете тактильной телепатией. Расскажите поподробнее.

— Касаясь предметов, я вижу истории, связанные с ними.

— Вы так вычислили моего брата?

Малахов отхлебнул кофе.

— Он выбросил маску. Я ее коснулся, остальное — дело техники.

— Круто. Как это выглядит? Вы берете вещь, а дальше пошла раскадровка, как в кино?

— Возможно, я не совсем корректно выразился. Не то чтобы «вижу» — это в большей степени интуитивная работа. Знание поступает из информационного пространства, я лишь интерпретирую его в соответствии со своим воображением, мышлением. Все довольно субъективно.

— Вы многое поняли о моем брате?

— Его связь с неизвестным источником силы впечатляет. Чего-то большего не скажу… Давно он такой?

— Давно. С пятнадцати лет. Как-то он провалился под лед и чуть не утонул. Ему пришлось высушить весь пруд, чтобы не погибнуть. А как проявились ваши способности?

— Одно время я был оперативным работником КГБ. Получил ранение. Зрение сильно ухудшилось, но взамен появились экстрасенсорные способности.

— Значит, и у вас все началось с экстремальной ситуации?

— Сильный стресс наиболее часто дает толчок развитию психокинетических возможностей. Организм же работает совершенно иначе. В крови происходит мощный выброс довольно редких гормонов, активизирующих инертные участки мозга.

— И как вы к этому относились вначале?

— Было страшно.

— Вам кто-нибудь помогал?

— Ты имеешь в виду, был ли наставник, который разъяснил, что вообще происходит и как жить дальше?

— Типа того.

— Нет, такого человека не нашлось. Я в одиночку открывал себя заново. Правда, потом я несколько лет проработал в отряде психокинетиков, что позволило мне лучше понять себя, окружающий мир и природу сверхъестественных сил.

— Целый отряд телепатов… Вы работали на правительство?

— Мы выполняли определенные поручения руководства страны, но свободное время посвящали научным изысканиям.

— Что за поручения, если не секрет? Устраняли террористов?

Малахов едва заметно улыбнулся.

— Чаще всего мистики на службе у государства занимаются довольно рутинной работой: составляют методички по развитию экстрасенсорных способностей для оперативного состава, участвуют в разработках экспериментальных видов вооружений и так далее. Бывают, конечно, исключения, но в целом обычная служба. И сразу отвечу на твой возможный вопрос: нет, нас не содержали в секретном бункере под землей, истязая бесконечными опытами, мы были простыми госслужащими на окладе. Приезжали к девяти утра, уезжали после шести вечера. Пять дней в неделю, с перерывами на обед.

— И вас не запугивали убийством близких, если откажетесь работать?

Малахов засмеялся неожиданно для себя самого. Парень нравился ему все больше.

— Нам платили прекрасное жалованье, обеспечивали жильем в центре Москвы, детскими садами для наших детей. Помимо прочего, позволяли заниматься исследовательской деятельностью. Это куда эффективнее шантажа и запугиваний.

Сергей неуверенно вертел в руках бумажный стакан.

— А какие именно способности вы исследовали?

— Практически все известные. Я написал книгу, в которой попытался классифицировать их по формам проявления.

— Расскажете мне об этом? Или это секретная информация?

Малахов склонил голову набок. Он наблюдал яркую, светлую ауру, переливающуюся вокруг тела молодого человека. Безусловно, младший брат был не менее одаренным, чем старший.

— Сереж, мне кажется или ты хочешь спросить вовсе не о том, о чем задаешь вопросы?

Кравчук опустил глаза.

— О чем ты хочешь поговорить на самом деле?

— О многом.

— Я готов тебя выслушать.

Сергей посмотрел профессору прямо в глаза.

— Могу ли я вам доверять?

Владимир Данилович взглянул в окно и несколько раз понимающе кивнул.

— Знаешь, у меня есть мечта. Я бы очень хотел, чтобы большинство жителей планеты открыли в себе талант телепатии. Не обязательно каждый встречный. Достаточно, чтобы у телепатов было численное преимущество. Возможно, тогда и сформируется идеальное общество. Ведь мир телепатов — это мир без недомолвок и непонимания. Без языковых барьеров, лжи и подлостей за спиной. Люди смогут делиться идеями, чувствами и эмоциями в их первозданном, неискаженном виде. И ты всегда сможешь ощутить, насколько искренен человек напротив. А искренность порождает доверие.

Владимир Данилович снял правую перчатку, протянул ладонь.

— Позволь показать, насколько я искренен.

Сергей в замешательстве смотрел на небольшую, но крепкую кисть Малахова. Возможно, именно этого момента он ждал всю свою жизнь. Когда впервые проявилась его способность к левитации, он осознал, как сильно нуждается в наставнике. Эту роль взвалил на себя старший брат, но и у Александра не было ответов на некоторые вопросы.

И вот нужный человек нашелся. Сидит напротив. Телепат, хранитель знаний. Лишь протяни руку, сделай шаг навстречу — все изменится. Поймешь себя и мир вокруг. Совершенно очевидно, что он раскроет все твои секреты. Тайны, затрагивающие не тебя одного. Такова цена момента.

Именно здесь, за столиком кафе, он должен сделать важный выбор. Можно оставить все как есть, не открываться дяде Вове, не выдавать себя и брата, прийти домой и забыть о странном мужичке в перчатках. А можно достичь самой главной, самой личной цели — того, к чему стремился. Что для этого нужно? Пресловутый «прыжок веры».

Серега подался вперед и крепко сжал ладонь Владимира Даниловича.

Мягкие волны малаховской телепатии побежали по коре головного мозга. Сознание Сергея постепенно наполнялось деликатной энергетикой Владимира Даниловича, лучившейся мудростью и покоем. Желание довериться малознакомому человеку росло с каждой секундой.

Кравчуку передалось настроение профессора делиться информацией. Без лишней суеты он вдруг обнаружил, что знает об Артеме Лапшине и истории их знакомства с Малаховым. Отныне Сергей был в курсе расследования, проводимого дядей Вовой, посвящен во все теории и догадки офицеров ФСБ. Знания возникали сами собой, будто вспоминались позабытые моменты из детства.