Владислав Жеребьёв - Исходный код

– Приехали, – подал голос старший. – Вылезай и не делай глупостей.

– Какие уж тут глупости, – Курехин звякнул браслетами и кряхтя выбрался наружу. Резкий белый свет прожекторов, освещавший парковку и большую часть территории перед зданием, больно резанул по глазам.

– Топай, топай, – добавил второй и занес было руку, чтобы снова врезать Курехину по спине, но, встретив осатаневший взгляд майора, почему-то быстро отказался от своей затеи. – Прямо и никуда не сворачивать.

Сворачивать впрочем, было некуда. Территорию огораживал высокий забор, по верху которого проскакивали синие всполохи разрядов, а по периметру не спеша прогуливалась охрана, почти такие же здоровяки в пепельной форме, что прибыли за Всеволодом, только с оружием у них было побогаче, да кепи вместо общевойсковых беретов.

Так же, как и в тюрьме для пришлых, черный вход небоскреба был напичкан электронными приборами, призванными осложнить жизнь нарушителя. Чтобы проникнуть внутрь, нужно было приложить пропуск к считывающему устройству, произнести кодовое слово, потом пройти проверку сетчатки и под конец анализ ДНК. Крохотная игла при снятии отпечатка делала молниеносный прокол и, прихватив с собой пару капель крови посетителя, исчезала внутри цитадели. Попав наконец внутрь, троица оказалась в тамбуре, перегороженном толстым плексигласом, из-за которого сквозь маленькое окошко на посетителей тоскливо поглядывал дежурный. Переписав, на этот раз по старинке, в пухлую потрепанную тетрадь имена и регалии, он сверялся с внутренней базой по компьютеру, а затем просил сдать огнестрельное оружие и колюще-режущие предметы, которые принимал через вмонтированный в перегородку железный ящик, а потом размещал и опечатывал в пирамиде за спиной. Однако на этом действо не заканчивалось. Теперь дежурный составлял опись на бланке и давал на ознакомление бойцам. Те придирчиво сверялись с цифрами, проговаривая себе под нос номера оружия, ставили подпись и возвращали бланк назад, чтобы через секунду получить его уже с круглой печатью.

– Ну, вы даете, – Всеволод восторженно покачал головой. – Видел я меры предосторожности и бумажную волокиту, но чтоб такое?! Парни, вы чемпионы.

Старший боец хмуро взглянул на майора и указал на скользнувшую вбок дверь.

– Дальше пойдешь один, – сказал он.

– А нафига тогда стволы сдавали?

– Вооруженным людям в башню хозяина вход воспрещен, – развел руками младший. – Не сдали бы стволы, дежурный не открыл бы проход. Даже в промежуточный тамбур. – И, как бы опомнившись, толкнул майора вперед. – Топай давай, – пробурчал он. – Хозяин не любит, когда посетители задерживаются. У него режим. Ступив во второй тамбур, Всеволод терпеливо дождался, когда за ним закроется дверь, а преграда впереди уйдет в сторону, а затем буквально оглох от шума. Перед взором майора открылся огромный машинный зал, под завязку заполненный компьютерами и людьми. Шум, суета, завывание кулеров и перемигивание лампочек на системных блоках слились в одну сплошную чертову карусель. Белые халаты и строгие костюмы служащих, техники в синих робах, с умным видом снующие от одной коммуникационной стойки к другой, и конечно же вездесущие камеры охраны, не спеша поворачивающиеся на своих штативах.

– Вы Курехин?

За всем этим вавилонским столпотворением, иначе и не назвать, Всеволод и не заметил, как к нему со спины мягко подкатил сегвей. Остановив устройство, с него легко спрыгнула девушка лет двадцати пяти. Брючный костюм-тройка, бейдж на груди и дежурная улыбка не понравились оперативнику сразу.

– Я, – пытаясь перекрыть гомон, прокричал он в ответ.

– Возьмите, – странная особа протянула Курехину пару беруш, и тот, незамедлительно воспользовавшись ими, с облегчением вздохнул.

– Так лучше? – голос девушки Всеволод слышал отчетливо, а вот все шумы полностью исчезли. Увидев удивленный взгляд Курехина, девушка поспешила объяснить: – Это наша наработка. У меня приемник и передатчик. Поскольку все мы не более чем мыслеобразы, я пингую вашу личность и подсоединяюсь напрямую. Удобно для шумных помещений и в разряженном пространстве. Все мы пленники своего тела, но некоторые вещи можно обойти, обманув мозг.

– Премного благодарен, – Всеволод вновь взглянул на девушку и решил, что с откровенной неприязнью он поторопился. Озорной взгляд, немного вздернутый нос и россыпь веснушек на щеках делали ее похожей на мальчишку, вдруг решившего поиграть в настоящую взрослую жизнь. Впрочем, все остальное у незнакомки было отнюдь не от мальчишки, и Курехин тут же устыдился мыслям, всплывшим у него в голове. Как-никак, примерный семьянин, однолюб, а тут такое…

– Совсем забыла представиться. Катрин, – девушка сделала легкий книксен, затем уверенно поманила за собой. – Мы вас ждали. Идемте, позвольте провести быструю экскурсию по святая святых, управляющему центру локации. Для пришлых это небывалый случай, но хозяин настоял. Долго вы…

– Я? Долго? – Майор даже поперхнулся. – Да ты, деточка, даже не представляешь, через что мне пришлось пройти…

– Представляю, – усмехнулась девушка, не обратив, или сделав вид, что не обратила, внимания на снисходительный тон майора. – Вас вели, Курехин. Это единственный путь по локациям, который невозможно пройти самостоятельно. Люди либо гибнут, либо сходят с ума и сами заканчивают свою жизнь. Группа инженеров отчаянно глушила мутантов на первом этапе, отводила боеголовки на локации всеобщего коммунизма, да и дальше оберегали вас как няньки. Это не простая задача, я бы сказала. Мальчики трудились в три смены. Буквально падали от усталости, так как не могли оторваться от клавиатуры и показаний приборов. Но закончим, пожалуй, минорную тему и перейдем к более приятным делам. Вас, Курехин, ожидает удивительная экскурсия по комплексу. У нас тут есть такие вещи, которым бы и штаб-квартира ЮНЕСКО позавидовала.

За год до известных событий. Москва

Капустин сидел в мягком кресле и не спеша потягивал предложенный хозяином кабинета коньяк. За своей внешней неотесанностью и брутальностью полковник ГРУ имел тонкую артистичную натуру. В двадцать два года он блестяще окончил институт и решил податься в артисты, о чем его дед, генерал-лейтенант ГРУ, и слышать не хотел.

– Вот, значит, что надумал, сопля зеленая! – гремел старший Капустин, возвышаясь над внуком. – В пляски он пойдет, значит? В клоунаду?!

– Но, дед… – мямлил провинившийся. – Я о сцене мечтаю…

– Значит, о сцене? – глумился дед. – Ну так я тебе ее устрою. Возраст у тебя самый подходящий. Годик в учебке, пару-тройку лет по контракту, как папаша твой покойный в свое время, а потом и посмотрим, как твоя карта ляжет.