Владислав Жеребьёв - Исходный код [litres]

– Как ты его там уместил? – удивленно поинтересовался Давыдов, наблюдая, как двадцатикилограммовое противотанковое ружье сначала, как по волшебству, появляется из сумки, а потом занимает свою позицию на капоте машины.

– Не время, – Хел потянул затвор, и четырнадцатимиллиметровый патрон встал на место. – Постреляем.

Бумс! Старенькое противотанковое ружье времен Второй мировой не могло похвалиться скорострельностью, но калибр делал свое дело. Пули одна за другой плотно ложились в точку между глаз невиданной твари, и наконец начинали действовать. После первого комплекта тварь, похоже, полностью дезориентировалась и, не добравшись до машины метров триста, закружила на месте, рыская в воздухе уродливой мордой. Гранаты повредили брюхо, пару ног у монстра оторвало еще в помещении, но сила и адская выносливость заставляли ее идти напролом.

К третьему комплекту присоединились и резкие окрики АК: это уже Всеволод и Семен, засев по обоим бокам «Нивы», били по здоровенной мишени. В ход пошла еще пара ВОГов, а когда Хел загнал последний комплект и, довольный, отошел от ружья, дело было сделано. Изрешеченная пулями гора дурно пахнущего мяса извивалась в луже собственной черной крови и испражнениях. Вонь разлеталась невыносимая. Даже стоя с подветренной стороны, люди зажимали носы руками и пытались побороть рвотные спазмы. Тело треугольного гада выгнулось в предсмертной агонии, и затихло, оставив на бетонке длинные глубокие следы от когтей.

Бой продолжался минут десять. Измотанные и обессиленные люди тяжело опустились на землю. Вытянувшись во весь рост, Всеволод глубоко вздохнул и, зажмурив глаза, произнес:

– Если так пойдет и дальше, у нас просто не хватит патронов.

Тринадцать дней до часа икс. Реальность. Санкт-Петербург

Взяв с собой Петрыкина и Ханкишиева, майор погрузил всю эту веселую компанию в служебный УАЗ.

– Куда едем, товарищ майор? – поинтересовался лейтенант, с интересом поглядывая на сидевшего в отсеке для арестованных Арика. Вид у того был печальный и философский одновременно. В своей майке и тренировочных штанах гражданин Ханкишиев походил на греческого мыслителя и бессребреника, за свое вольнодумство и передовые взгляды попавшего в темницу.

– К нему едем, – майор кивнул на арестованного и, выжав сцепление, выехал со двора. – У него там сейф дома, а в нем пара нужных бумаг.

– А я там зачем?

– Ну, поддержку штанов еще никто не отменял, да и потом посмотреть нужно будет коробочку. Может, там пиропатрон стоит. Этот козел код неправильный введет, бах – и нет квитанций.

По ночному Питеру ездить одно удовольствие. Шумные и суетливые, вечно многолюдные проспекты медленно остывали после бурного дня. Пышущий жаром асфальт, разогретый за день солнцем и бесчисленными колесами кредитных иномарок, становился тих и спокоен, а синяя полоса на борту и надпись «Полиция» позволяли забыть о суете этой жизни и отдаться во власть второму мужскому развлечению после оргазма – езде на автомобиле. Благо отдел и дом Ханкишиева были расположены на одном берегу Невы, и вечных проблем с разведенными мостами удалось избежать. Быстро пролетев на мигающий желтый, уже через десять минут уазик притормозил у арки, ведущей в тихий патриархальный дворик, забранный в толстую решетку, и сурового охранника в будке.

– Эй, вы чего, совсем сдурели, – не разобрав спросонья, начал мужик, спешно натягивая через голову черную куртку. – Тут же проезд, – но, увидев синюю полоску на борту, осекся и с опаской поглядел на хмурого Всеволода, что не церемонясь тащил за шкирку не особо и сопротивляющегося Арика.

– Арик Вахтангович, что же это? – всплеснул охранник руками при виде Ханкишиева, закованного в браслеты.

– Заткнись и занимайся своей работой, шпану гоняй от ворот, чтоб не ссали, – зло пробубнил Ханкишиев. Продолжить диалог ему не дал сильный тычок между лопаток. Получив ускорение, Арик понесся в сторону подъезда. Выудив из бездонных карманов тренировочных штанов длинный ригельный ключ, открыв дверь и повозившись с сигнализацией, он пропустил господ полицейских внутрь.

Супруги, к облегчению Арика и общей радости полицейских, дома не оказалось, лишь записка на столе, что дражайшая половина отбыла с братом навестить любимых племянников.

– Жирно живешь, – Всеволод по привычке скинул ботинки в прихожей и вступил ногами на толстый ворс восточного ковра. По стенам вперемешку висели несуразные картины в богатых рамах и плети искусственных растений в безвкусных вазончиках. Помпадуристая [18] Помпадуристость – автор имел в виду версальский стиль «Помпадур». Маркиза де Помпадур (marquise de Pompadour). Имя при рождении – Жанна-Антуанетта Пуассон. Любимым стилем мадам де Помпадур был рококо, но в слегка искаженной форме. Она покровительствовала Франсуа Буше и другим представителям этого направления – живописцам, скульпторам, краснодеревщикам. (Примеч. ред.) мебель с пышными подлокотниками и мягкими полосатыми спинками занимала большую часть зала. Полок с книгами, журналов или других следов мозговой деятельности хозяина жилища не наблюдалось.

– Вот он, сейф, – Арик заспешил к дальней стене и, сдвинув влево пузатого херувима в золотом подгузнике, показал стальную дверцу.

– Взгляни, – Курехин кивнул Петрыкину, и тот, поставив на пол кейс, вытащил оттуда хитрое устройство с присосками.

– Что это? В первый раз такое вижу, – удивился Арик.

– Новейшая разработка, – охотно поделился лейтенант. – Улавливает не только колебания работы взрывного механизма, но и химические соединения. Если там, к примеру, тротил, то прибор тут же покажет опасность.

Обследование ничего не дало, и Арика отправили открывать сейф.

– Вот они, – пухлая пачка расписок легла на стол, и хмурый хозяин квартиры повел носом в сторону бара, где притаились пузатые бутылки импортного алкоголя.

Не обратив внимания на душевные порывы Арика, Курехин взял пачку, развязал тесемки и с интересом начал проглядывать записи. Бухгалтерия была хорошая, все чин по чину. Приход, расход, дата и сумма были выведены старательным почерком. Попадались и компьютерные распечатки. Внизу маячили фамилии участников проекта. Одна из них принадлежала Арику, вторая значилась не иначе как Юнг.

– Забери и отдай в лабораторию. Пусть графологи посмотрят, что это за европеец.

Всеволод подошел к Арику и снял наручники.

– Завтра зайдешь в отдел, – решил он. – Подготовим тебя к встрече с этим Юнгом, если ты, конечно, все еще сотрудничаешь. Дело-то не закрыто.

– Начальник! – взвился на стуле кавказец.

В кармане Курехина завибрировал телефон. Вытащив аппарат, майор поднес его к глазам и, тяжело вздохнув, нажал на кнопку приема.