Владислав Жеребьёв - Исходный код [litres]

– Я тебе попутаюсь! – рыкнул ошалевший от такой наглости Капустин.

Переругиваясь и матерясь, смежные ведомства принялись за работу, и через несколько секунд Лютиков и Блохин тоже оказались на свободе. В воздухе повис немой вопрос, на который Семен поспешил ответить кратко и по существу:

– Капитан Давыдов, особый отдел.

– Однако!

– Чукотские побасенки оставим на потом, – оборвал удивленные возгласы Давыдов. – Сейчас на повестке дня два вопроса. Первый: где единственное незаинтересованное лицо в этом проекте, а конкретно – наш майор.

– А второй? – поинтересовался Блохин.

– Второй – это штурм здания. Дороги перекрыты, все службы оповещены. Через полчаса здесь будет зона химического заражения. На шоссе перевернется грузовик с химикатами, и местным бойцам будет не до нас. У меня в пешей доступности спецназ имеется. Ребята готовы пойти на штурм по первому сигналу. Кстати, я удивлен, почему вы тут без кавалерии.

– Что мы ищем? – нехотя пошел на вынужденное перемирие полковник, вовсе не обрадованный замечанием капитана по поводу своего просчета. Объяснять, что вся операция была на живой нитке, а ГРУ вязало руки, зараженное до самого мозжечка идеей вселенского заговора и оттого больное на всю голову, Винни этому мелкому, невзрачному и оттого еще более опасному типу вовсе не собирался.

– Пока не знаю. Сетевые хранилища, софт, управляющие программы, USB-накопители с встроенным хаспом [37] Хасп – HASP (англ. Hardware Against Software Piracy) – мультиплатформенная аппаратно-программная система защиты программ и данных от незаконного использования и несанкционированного распространения. (Примеч. ред.) , – да что угодно.

– А сервера? Мейнфрейм? Нам нужна их стопроцентная работоспособность.

– Ну да, – Семен смущенно почесал небритую щеку. – Какое-то время точно. У меня в комплексе засланный казачок. Он и отработает переброску психотипов, так что из зоны приема мобильников не выходить. Импорт может произойти в любой момент, а пока ищем и прижимаем научников.

– Темнишь ты, Семен, – вдруг уперся Лютый, недобро поглядывая на бывшую жертву обстоятельств. – Темнишь и играешь только на себя. Выкладывай, что знаешь, или я возьму вот этот самый глок и засуну его тебе туда, откуда происходят все законопроекты нашей Думы. Я ясно выражаюсь?

– Да уж куда яснее, – на Давыдова вдруг нахлынула невероятная усталость. Годы упорной работы, лицемерия и лицедейства, месяцы пребывания в чужой шкуре чуждой для него личности, вынужденные безумные поступки ради иллюзорной цели, так, кстати, и не определенной до конца, – все это в один миг упало на него, будто стопудовая гиря. – Черт с вами, слушайте… Три года назад через отдел шифрования прошла сводка о непонятном использовании GSM-сигнала на территории Российской Федерации. Установить источник не получилось, так же и вычленить приемник, для которого тот зашифрованный импульс предназначался. Была организована комиссия, произведено расследование, после чего инцидент лег в хранилища, предварительно опечатанный и с грифом «совершенно секретно». Я этого тогда еще не знал и работал над проблемой, к этому случаю отношения не имеющей. Но два года назад все изменилось.

Семен откашлялся, внимательно посмотрел на столпившихся вокруг него мужчин. Им, казалось, было плевать на происходящее вокруг. В любую секунду сюда мог ворваться спецназ или еще что похуже и уже не в столь любезных выражениях нашпиговать наглецов свинцом, будто индейку черносливом. Но им было плевать. Чего больше всего боятся люди? Правильно, неизвестности, и лишиться одного из своих страхов – это ли не высшая цель?

– Продолжай, – хмуро кивнул полковник. – На весь рассказ у тебя не более десяти минут. Народ тут вроде расслабленный, но не до абсурда же. Пойдут проверки, перекличка в радиоэфире, и этот коридор превратится в муравейник.

– Ну, хорошо, – усмехнулся Семен. – Дело ваше, но я бы предпочел сначала выбраться отсюда, а уж потом рассуждать о вечном…

– Продолжай, – в голосе Капустина зазвучала та самая металлическая нотка, которую побаивались все его подчиненные. – Продолжай, или…

– Да ладно, продолжаю, – Семен повертел в руках пистолет и вдруг, ни с того ни с сего, всучил его в приоткрытую ладонь здоровяка. – Держи и слушай…

Использование частот в личных интересах, особенно если это частоты зарегистрированные, или, не приведи бог, закрытые, есть преступление, которым следовало бы заняться. Но нас мягко, но настойчиво отговорили от этой затеи, а через какое-то время меня вызвали в кабинет начальства и поставили задачу: перехватить, а если нет возможности – уничтожить проект «Новый рубеж». Суть его изначально заключалась в помощи военным преступникам третьего рейха, чьи преступления, высокая должность или осведомленность не оставляли им права на жизнь. Первичные разработки были японские – отряда семьсот тридцать один и конкретно всем известного Сиро Исии [38] Сиро Исии (1892–1959) – японский микробиолог, генерал-лейтенант Императорской армии Японии. Военный преступник, проводивший биологические опыты над корейскими, китайскими и советскими военнопленными. Родился в деревне Сибаяма, округ Самбу, префектура Тиба. Изучал медицину в Императорском университете Киото. В 1922 году получил назначение в 1-й армейский госпиталь и медицинскую школу в Токио. (Примеч. авт.) . Конечно, разработки были не лично его, но группа ученых под его руководством шагнула далеко вперед. Путем подключения подопытного к некому устройству, чертежи и схемы которого привели наших технарей в бурный восторг, посредством радиосвязи и химических блокираторов, введенных в кровь, ученые снимали с пленных некий отпечаток личности, коим можно было управлять импульсными радиочастотами. Как у них это получилось и сколько смертей было до того, как первый эксперимент увенчался успехом, доподлинно неизвестно. Ясно лишь то, что именно фашистская Германия, в тот момент плотно работавшая со специалистами Японской Императорской армии по многим направлениям, взяла эти разработки на карандаш.

Главный военный врач Квантунской армии Исии, кстати, не погиб, а был арестован после Второй мировой войны американскими спецслужбами, а затем – о чудо! – выпущен на свободу и скончался через десять лет от рака горла. Часть наработок, разумеется, канули в лету. Другая, львиная доля была обнаружена в ходе захвата Берлина группой наших военных буквально в трех кварталах от Рейхстага и фельдъегерской почтой отправлена в Москву пред светлы очи Сталина, который тоже был далеко не дурак и после отчета собственных научников оценил и пустил в разработку «Новый рубеж» под коммунистическим соусом. Правительство СССР в то время – с сорок девятого по шестьдесят восьмой год – активно участвовало в разработке готового продукта, понимая, что если они не успеют раньше американцев, то весь ядерный щит, ракетные комплексы и прочие страхи окажутся пустяками перед грозящей опасностью.