Кир Булычев - Космический десант (Сборник)

– Он папу съел? – спросил Максимка.

– Корнелий! – закричала Ксения, высовываясь по пояс из окна и заглядывая в бегемотову пасть, словно надеялась увидеть там ноги Удалова.

– Ксюша, – сказал Удалов, отделяясь от стены, – бегемоты, как известно, травоядные.

– Балбес! – откликнулась Ксения. – Я тебя в бегемоте гляжу, а ты, оказывается, на улице в голом виде выступаешь? Где на нем написано, что он травоядный? Может, он тебя за траву считает? Вон будку какую нагулял… Грубин, гони его со двора! Детям скоро в школу.

– Погодите, – вмешался старик Ложкин, появляясь в окне с коричневым томом Брема в руках. – Бегемоты совершенно безопасны, если их не дразнить. Кроме того, перед нами молодая особь, подросток. Грубин, смерь его в длину.

– Чем я его смерю?

– Руками.

– Я его трогать не стану. Дикое же животное.

– Откуда у нас во дворе дикое животное? – спросил Ложкин. – Ты соображаешь, Грубин, что говоришь? Он что, своим ходом из Африки пришел?

– Не знаю.

– То-то. Цирковой он. Я по телевизору смотрел, как в цирке бегемоты выступают.

– Правильно, – добавила старуха Ложкина. – Выполняют функции слона, только размером экономнее. А ты бы, Грубин, пошел штаны надел. В одних трусах на общественной площадке бегаешь. К тебе, Корнелий Иванович, это тоже относится.

– Ну! – поддержала старуху Ложкину Ксения. – Докатился!

– Так бегемот же во дворе, – оправдался Удалов, послушно отправляясь к дому.

Когда минут через десять Удалов вернулся во двор, возле бегемота стояли Ложкин и Василь Васильич, а также гражданка Гаврилова. Думали, что делать. В руке у Ложкина был Брем. В руке у Василь Васильича – длинная палка, которой он постукивал бегемота по морде, чтобы сохранить сирень.

– Стоит? – спросил Удалов.

– Куда же ему деться?

– Так, говоришь, в цирке выступает? – спросил Василь Васильич Ложкина. – Значит, ему приказать можно?

– Попробуй.

– Сидеть! – приказал бегемоту Василь Васильич.

Бегемот потянулся к сирени, и снова пришлось легонько стукнуть его палкой по ноздрям.

– Где же его цирк выступает? – спросил Удалов.

– Где угодно, только не в нашем Гусляре, – ответил вернувшийся Грубин. – Я точно знаю. Цирк уж месяц как закрыт.

– Мужчины, скоро его со двора прогоните? – крикнула сверху Ксения Удалова. – Что, мне за милицией бежать прикажете?

– Из зоопарка, – сказала Гаврилова. – Я точно знаю.

– Ближайший зоопарк в трехстах километрах. И все больше лесом, – возразил Грубин. – Вернее всего, это животное синтетическое, теперь химия достигла громадных успехов. Может быть, где-то здесь уже целая фабрика работает. Смешивают белки и аминокислоты.

Бегемот с тоской и укором взглянул на Грубина. Тот замолчал.

Удалов взял у Василь Васильича палку и стал подталкивать бегемота в бок. Делал он это не очень энергично и с опаской. Раньше ему не приходилось гнать со двора бегемотов.

– Мое терпение лопнуло! – пригрозила из окна Ксения.

Бегемот глядел на Удалова. Из маленьких глаз текли крупные слезы.

– Погоди, Корнелий, – остановил его Василь Васильич, – ты же его палкой, как корову. Нехорошо получается.

– Вдали от дома, от семьи, – проговорила старуха Ложкина. – Одинокий подросток, а что он будет в лесу делать?

– Пропустите, – послышался детский голос.

Сквозь тесную группу жильцов прошел сын Удалова Максимка. Он прижимал к груди батон. Поравнявшись с отцом, Максимка остановился и поглядел Корнелию в глаза. Удалов безмолвно кивнул.

Обеими руками Максимка протянул бегемоту батон, и животное, после некоторого колебания, словно не сразу поверив в человеческую доброту, приоткрыло пасть и приняло дар.

Затем Максимка достал из кармана школьной курточки чистый носовой платок и утер бегемоту слезы. Удалов громко кашлянул:

– Всегда бы так.

…К вечеру освободили от рухляди сарай в углу двора. Когда-то там стоял мотоцикл Погосяна, да потом Погосян уехал из Гусляра, и в сарай складывали что не нужно, но жалко выкинуть.

В старое корыто налили воды, а в детскую ванночку собирали пищу – у кого остался недоеденный суп или овощи. Дверь в сарай закрывать не стали, чтобы бегемот не скучал.

К вечеру полгорода знало, что в доме шестнадцать по Пушкинской живет приблудный бегемот, неизвестно чей, не кусается, питается пищевыми отходами. Люди с других улиц приходили посмотреть. Экскурсиями ведал Ложкин: как пенсионер, он был свободнее других.

На следующее утро в городской газете появилось такое объявление:

Найден молодой бегемот.

Масть серая, на клички не отзывается.

Владельца просят обращаться по адресу:

г. Великий Гусляр, Пушкинская ул., 16, вход со двора

Никто на объявление не откликнулся. Дали телеграмму в областной зоопарк, запрашивали, не потеряли ли там бегемота. Если потеряли, то можно взять обратно в целости.

А тем временем проходили дни. Бегемот много ел, спал, гулял, узнавал Максимку, ходил с ним гулять к колонке, где Максимка обливал его водой и тер щеткой. Как-то через неделю Грубин с Василь Васильичем взяли с собой бегемота на пляж. Была сенсация. Бегемоту на пляже нравилось, он опускался в реку Гусь по самые ноздри, ребятишки забирались на его широкую спину и ныряли. Спасатель Савелий, играя мышцами, предложил Грубину:

– Может, уступишь его нам заместо дельфина, вытаскивать утопающих?

– Нет, – ответил Грубин. – Спасибо за предложение.

– Почему же? – удивился Савелий. – Мы ему зарплату определим, пойдет на благоустройство вашего двора.

– Во-первых, – объяснил Грубин, – бегемот не наш. Во-вторых, он по сравнению с дельфином – круглый дурак. Еще потопит кого. Ты где-нибудь читал, чтобы бегемоты людей спасали?

– Ничего я не читал, – признался Савелий. – Некогда. Дела.

В последующие дни были другие события: ночью бегемот убежал, и его поймали с фонарями у самой реки, еще через день он наступил на кошку, и пришлось кошку везти к ветеринару, в четверг он догнал Гаврилову, схватил сумку с продуктами и проглотил целиком, включая пачку стирального порошка «Лотос», отчего целый день из бегемота шла пена. В пятницу он забрался на кухню к Василь Васильичу и выпил горячий суп из кастрюли на плите – потом ему мазали язык сливочным маслом. В субботу жильцы дома № 16, охваченные грустью, сошлись на совещание.

– Разумеется, – начал Ложкин, – мы ставим эксперимент для науки и делаем благородное дело…

– Принюхайся, сосед, – перебил его Удалов. Во дворе сильно пахло хлевом. Бегемот, как и всякое живое существо, не только ел. – Жаль, что он не синтетический, как Грубин предполагал.

– Я от своей теории не отказываюсь, – сказал Грубин. – Вы даже представить не можете могущества современной химии.