Роберт Хайнлайн - Кот, который ходил сквозь стены [litres]

– Погодите. Что все это значит?

– Стандартный договор на личную охрану и сохранение имущества с гарантией оплаты. Вы же не думаете, что можете поднять ночью с постели взвод добровольцев и не заплатить за это? Дарзанебы. Дармовой закуски не бывает.

– Гм… майор, у вас случайно нет под рукой мази от геморроя? «Препарейшн-эйч», «Пазо»?

– Вообще-то, я пользуюсь «Тигровым бальзамом». А что?

– Она вам понадобится. Возьмите свой стандартный договор и сверните так, чтобы получилось побольше острых углов…

Я остался на тринадцатом канале, отказавшись от дальнейших попыток найти канал для экстренных вызовов. Пока я не видел смысла кричать «Мэйдэй» на одиннадцатом, поскольку уже поговорил с единственным человеком, от кого могла прийти помощь. Прижавшись шлемом к шлему Гвен, я коротко обрисовал суть дела и добавил:

– Оба идиота настаивали, что никаких бандитов тут нет.

– Может, это были не бандиты, а всего лишь аграрии-реформаторы, пытавшиеся выступить с политическим заявлением. Надеюсь, мы не столкнемся с правыми экстремистами! Ричард, я лучше помолчу, пока сижу за рулем. Незнакомая машина, незнакомая дорога… если это называется дорогой.

– Извини, милая! Ты прекрасно справляешься. Я могу чем-нибудь помочь?

– Высматривай вешки. Это очень поможет мне.

– Конечно!

– Тогда я смогу все время следить за дорогой. Тут есть рытвины хуже, чем на Манхэттене.

– Не может быть.

Мы разработали систему, которая помогала Гвен, доставляя ей минимум беспокойства. Увидев ориентир, я сразу же указывал на него. Когда Гвен тоже замечала его – но не раньше, – она хлопала меня по колену. Больше мы не разговаривали: соприкосновение шлемов мешало ей вести машину.

Примерно через час впереди появился луноход, который на большой скорости устремился к нам. Гвен постучала у себя над ухом, и я прислонился к ней своим шлемом.

– Очередные аграрии-реформаторы? – сказала она.

– Может быть.

– У меня закончились патроны.

– У меня тоже, – вздохнул я. – Уговорим их сесть за стол переговоров. В конце концов, насилие никогда ничего не решало.

Гвен выдала недостойный дамы комментарий и добавила:

– А как насчет той пушки, которую ты забрал у сэра Галахада [48] Галахад – один из рыцарей Круглого стола, отличавшийся целомудрием и нравственной чистотой. ?

– Ох… милая, я даже не взглянул на нее. Подай мне дурацкий колпак.

– Ты вовсе не дурак, Ричард, просто чересчур одухотворенная личность. Проверь его.

Вытащив конфискованный пистолет из-за пояса скафандра, я внимательно его осмотрел, затем снова соприкоснулся шлемами с Гвен.

– Милая, ты не поверишь. Он не заряжен.

– Ха!

– Вот уж точно «ха». Других комментариев нет. Можешь меня процитировать.

Швырнув бесполезный пистолет в угол лунобуса, я посмотрел на быстро приближающийся луноход. Зачем носить незаряженное оружие? Безумная глупость!

Гвен снова постучала по уху, и я соприкоснулся с ней шлемами.

– Да?

– Могу поспорить, что патроны к пистолету остались на трупе.

– Не стану спорить, я и сам сообразил. Гвен, если бы я собирался обыскать тот труп, пришлось бы сперва уложить двух других. Не слишком удачная мысль.

– Согласна. Да и времени нет. Вот они.

Но до нас они не доехали. Метров за двести чужой луноход свернул влево: водитель давал понять, что стремится избежать столкновения. Когда он проезжал мимо, я прочитал на борту надпись: «Добровольческая служба охраны правопорядка, Гонконг-Лунный».

Вскоре на связь вышел Марси.

– Бозелл говорит, что нашел вас, но не может связаться с вами по радио.

– Не знаю почему. Вы же со мной связались.

– Я сообразил, что вы не на том канале. Знаете, Полночь, что бы вы ни делали, вы обязательно делаете не так.

– Вы мне льстите. И что я должен был сделать на этот раз?

– Оставаться на втором канале, вот что. Он зарезервирован для наземных машин.

– Каждый день узнаю что-нибудь новое. Спасибо.

– Тот, кто этого не знает, вообще не должен управлять транспортным средством на поверхности этой планеты.

– Вы совершенно правы, капитан.

С этими словами я отключился.

Гонконг-Лунный показался на горизонте задолго до того, как мы добрались до него, – пилон для экстренной посадки, большие тарелки для разговоров с Землей и другие, еще больше, для связи с Марсом и Поясом астероидов, решетки солнечных батарей. По мере приближения зрелище становилось все более впечатляющим. Естественно, все живут в подземельях… но я часто забываю о том, что большая часть лунной тяжелой промышленности находится на поверхности. Странно, что я об этом забываю, ведь большей частью своих богатств Луна обязана ослепительному солнечному свету, жестоким ночным морозам и бескрайнему вакууму. Но, как и сказала моя жена, я слишком одухотворенная личность.

Мы миновали новый комплекс «Ниссан-шелл» – гектары труб, крекинговых колонн, перегонных кубов, вентилей, насосов и пирамид Бассарда. Из-за длинных теней в лучах восходящего солнца картина напоминала творения Гюстава Доре и Питера Брейгеля-младшего в аранжировке Сальвадора Дали. Сразу за ним мы обнаружили северный шлюз.

Из-за тетушки Лилибет нам разрешили воспользоваться малым шлюзом. Сперва прошел Билл с тетушкой – несомненно, он это заслужил, – а за ним, протолкнувшись вперед и оставив позади Екатерину с детьми, последовала леди Ди с оставшимся в живых мужем. Достопочтенная Диана вновь отличилась, потребовав, чтобы ее доставили в космопорт, а не к городскому шлюзу. Мы с Биллом не дали ей побеспокоить Гвен своими царственными повелениями, но ее популярность среди нас упала еще ниже (если такое было возможно). Я с радостью увидел, как они исчезают в шлюзе. Все сложилось отлично: муж Екатерины появился из главного шлюза как раз в тот момент, когда мы избавились от важных персон. Гвен обняла Екатерину, пообещав позвонить ей, и Найджел О’Тул увел свою семью (включая тельце несчастного мальчика) в тот же шлюз.

Потом настала наша очередь… и тут же выяснилось, что Древо-сан не проходит в малый шлюз. Пришлось отправиться к другому, более вместительному, но и более медленному. Я увидел, как один рабочий снимает труп с орудийной башенки «Услышь меня», а другие разгружают лунобус под бдительным присмотром четырех вооруженных охранников. Мне стало интересно, что за груз мы везли, но меня это не касалось. (А может, и касалось – вдруг именно этот груз стал причиной бойни и смерти нескольких человек.) Мы вошли в шлюз вместе с кленом-бонсай, чемоданом, сумочкой, пакетом с париком, тростью и искусственной ногой.

За шлюзом тянулся длинный наклонный туннель с двумя гермодверями. У второй двери стоял автомат по продаже краткосрочных лицензий на воздух, но на нем висела табличка: «НЕ РАБОТАЕТ. Просьба оставить полкроны за 24 часа». На автомате стояло блюдце с монетками, и я положил туда крону – за Гвен и за себя.