Николай Лернер - Мир приключений, 1918 № 01

— Не раньше, чѣмъ священникъ соединитъ насъ узами брака! — воскликнула она. — Пока я принадлежу еще самой себѣ.

— Нѣтъ, ты принадлежишь мнѣ! — И онъ снова склонился къ ней.

Въ эту критическую минуту кучеръ натянулъ возжи, и лошади остановились у подъѣзда сѣраго, непривѣтливаго на видъ дома.

Роджеръ выругался про себя, а затѣмъ громко расхохотался и, выскочивъ изъ коляски, дернулъ ручку звонка.

Внутри дома послышались торопливые шаги, въ окнахъ замелькали огни, и вслѣдъ за этимъ распахнулась тяжелая дверь, откуда выглянуло испуганное лицо стараго слуги.

Роджеръ, ничѣмъ не отвѣтивъ на привѣтствіе послѣдняго, вернулся къ коляскѣ, поднялъ на руки дѣвушку и внесъ ее въ домъ. Опустивъ ее на полъ, онъ окинулъ недовольнымъ взглядомъ пустой каминъ.

— Пріятное, клянусь Богомъ, возвращеніе домой! — крикнулъ онъ. — Вотъ какъ ты хозяйничаешь въ Глинтрелѣ во время моего отсутствія! Принеси торфу и яровъ! Затопить каминъ… Подать ужинъ и вино! Да по'скорѣй!

Старый слуга исчезъ, не дослушавъ до конца его словъ.

Не прошло, казалось, и полминуты, какъ въ комнату вошли человѣкъ шесть прислуги съ ведрами тлѣющаго торфа, съ виномъ и паштетами, съ зажжеными свѣчами въ канделябрахъ. Превращеніе зала совершились поистинѣ съ театральной быстротой. А Роджеръ тѣмъ временемъ продолжалъ, какъ маятникъ, ходить взадъ и впередъ по залѣ; только, когда ушли всѣ слуги, остановился и, обратившись къ старику, встрѣтившему его у входа, сказалъ:

— А теперь, Тимофей, гдѣ находится его преподобіе? Проводитъ пріятно время въ своихъ аппартаментахъ, тогда какъ Глинтрель приходитъ постепенно въ разрушеніе и запустѣніе? Иди къ нему и разбуди его… разбуди и приведи сюда. У меня есть для него дѣло. Чортъ возьми, онъ, пожалуй, отупѣлъ отъ бездѣятельности.

Старый слуга съ недоумѣніемъ взглянулъ на него, и Роджеръ едва не вспыхнулъ снова, но въ эту минуту миссъ Бриджетъ, которая пришла, наконецъ, въ себя, съ умоляющимъ видомъ протянула къ нему руки.

— Роджеръ, прошу небольшой милости… совсѣмъ небольшой! Дайте мнѣ еще нѣсколько времени, чтобы приготовиться къ этому… этому таинству.

Капюшонъ ея свалился назадъ, обнаживъ прелестную напудренную головку и блѣдное личико. Гнѣвъ Роджера смѣнился страстнымъ волненіемъ.

— Скорѣе веди сюда его преподобіе, Тимофей! — сказалъ онъ дрожащимъ голосомъ, не спуская глазъ съ дѣвушки. — Скажи ему, чтобы онъ былъ здѣсь ровно черезъ часъ, да позаботься, чтобы онъ не забылъ своего требника для вѣнчальнаго обряда.

— Бидди, присядь къ столу, — сказалъ онъ, когда старикъ вышелъ изъ комнаты. — Здѣсь все твое. Вотъ вино. Тебѣ нужно согрѣть свои губки; ты скорѣе тогда разрѣшишь мнѣ поцѣловать тебя.

Онъ засмѣялся и налилъ ей вина, въ стаканъ.

— Садись же, милая!

Онъ поставилъ стаканъ на столъ и придвинулъ кресло, обитое полинялымъ бархатомъ.

Но миссъ Бриджетъ не двинулась съ мѣста. Темный плащъ ея былъ теперь разстегнутъ, и блескъ ея серебристаго платья казался луннымъ сіяніемъ въ этомъ мрачномъ залѣ. Да и лицо ея свѣтилось голубоватымъ свѣтомъ луны, такъ оно было смертельно блѣдно.

— Роджеръ, — сказала она, — мы должны исповѣдаться, прежде чѣмъ приступить къ совершенію таинства брака. Я исповѣдуюсь вамъ во всемъ, что лежитъ у меня на совѣсти.

Роджеръ засмѣялся и склонился къ ней.

— Лучше мнѣ, разумѣется, чѣмъ священнику. Я не питаю большого пристрастія къ духовному сословію. Жду исповѣди. Твои грѣхи безвинны, я въ этомъ увѣренъ.

Миссъ Бриджетъ оставила безъ вниманія его слова.

— Роджеръ, — продолжала она, не спуская глазъ съ его лица, — не знаю, спросили вы себя или нѣтъ, почему я согласилась на ваше предложеніе… почему я такъ охотно захотѣла спасти вашего брата?

— Изъ человѣколюбія, разумѣется, — отвѣчалъ Роджеръ, — но можетъ быть по какой-нибудь другой причинѣ.—Онъ сказалъ это тихо, протягивая руку, чтобы обнять ее за талію. — Дѣвушки любятъ, чтобы ихъ насильно заставляли дѣлать то, что имъ нравится.

— Что имъ нравится? — Миссъ Бриджетъ произнесла эти слова съ такой ироніей, что Роджеръ невольно опустилъ руку. — Что имъ нравится? Я выхожу за васъ замужъ потому, что люблю Патрика. Я готова на пытку, на смерть, чтобы спасти его; если для этого необходимо выйти замужъ, я выйду замужъ.

Кровь хлынула къ лицу Роджера.

— Ты любишь Патрика?

— Да… Берите же, если хотите, пустую оболочку безъ души и сердца.

Гордость сомкнула его уста на минуту, но затѣмъ любовь взяла верхъ надъ гордостью. Онъ снова схватилъ ее въ свои объятія и впился въ ея лицо горящимъ взглядомъ.

— Я предоставляю своему брату такія тонкости, какъ души и сердце. Для себя же, миссъ Бриджетъ, я предпочитаю вашу поразительно красивую оболочку…

Въ голосѣ и словахъ его слышался на этотъ разъ весьма опредѣленный оттѣнокъ; ревность и страсть довели его любовь до безумія. Миссъ Бриджетъ громко вскрикнула отъ ужаса. Но страхъ ея замеръ въ слѣдующую минуту… Она и Роджеръ, широко открывъ глаза и, затаивъ дыханіе, сразу повернулись къ двери. Они услышали стукъ копытъ галопирующей лошади и спустя нѣсколько времени стукъ въ двери подъѣзда.

— Что это? — воскликнула миссъ Бриджетъ, задыхаясь отъ волненія.

— Не знаю. Вашъ отецъ, весьма вѣроятно.

— Мой отецъ? Быть не можетъ! А впрочемъ… Моя дѣвушка замѣтила, надо полагать, исчезновеніе моего плаща и подняла тревогу.

Слова ея были прерваны новымъ стукомъ въ двери.

— Сюда! — крикнулъ Роджеръ. — Сюда! Спрячьтесь на минуту за эту портьеру, пока я переговорю съ нимъ.

И, не дожидаясь отвѣта, онъ потащилъ ее на другой конецъ комнаты.

— Если это мой отецъ, я сама могу переговорить съ нимъ, — воскликнула она, приходя въ себя. Слова ея были заглушены цѣлымъ потокомъ ударовъ въ дверь. Роджеръ не слушалъ и насильно заставилъ ее спрятаться за портьеру.

Когда портьера спустилась, миссъ Бриджетъ сразу почувствовала холодъ и сырость каменной стѣны и затхлый запахъ пыли, скопившейся здѣсь въ теченіе многихъ десятковъ лѣтъ.

Удары тѣмъ временемъ продолжали сыпаться на входную дверь. Миссъ Бриджетъ услышала, какъ Роджеръ вышелъ изъ комнаты. Она ждала… ждала, что вотъ сейчасъ раздастся голосъ сэра Ричарда. Но звуки голоса, которые донеслись до ея слуха, заставили всю кровь ея прилить обратно къ сердцу; она почувствовала вдругъ такую слабость, что еле удержалась на ногахъ.

— Тимофей, это ты? — услышала она голосъ Патрика. — Открой поскорѣе… не знаешь ли чего-нибудь о моемъ братѣ? Да открой же… открой! Дѣло спѣшное.

Миссъ Бриджетъ стояла, упираясь руками въ холодную стѣну. Она не разобрала отвѣта Роджера, но услышала, какъ открылась дверь, а затѣмъ — никогда потомъ не могла она того забыть — затѣмъ нѣчто среднее между всхлипываньемъ и вздохомъ безграничнаго облегченія.