Александр Спиридонов - Берлога для Уммки

— А если не подпишу?

— Тогда будут сложности.

— Придется рискнуть.

Получив два экземпляра договора, которые должны были быть заверены печатью и подписью главного бухгалтера Дворца, Спиро уложил их в тоненькую пластиковую папочку. Теперь оставалось отдать их директрисе, которая возьмет их с собой в Ханадырь. Через недели две документы вернутся, и можно будет идти дальше — формальности на этом еще не кончались. Что ж, времени впереди много, можно будет вплотную заняться «Золотым Умкой», размещением его в Сети. Алекс было направился к двери, но Натали сделала останавливающий жест.

— Фрау Лец приобрела билет самостоятельно и тот, что купили мы, она вернула. А вот ваш, — она протянула Алексу синенькую книжечку с логотипом Даймондедовских авиалиний.

Спиро посмотрел на билет непонимающим взглядом.

— Как же так, мы ведь вроде с ней договорились, что я остаюсь. Мне билет понадобится только в сентябре…

— Нас никто не предупреждал.

— А я могу его сдать? Рейс только вечером.

— Сожалею, но оплата произведена безналичным расчетом и возврат невозможен.

Удар получился ниже пояса. Но отступать Спиро был не намерен.

— Я отказываюсь от него. Мне необходимо остаться здесь.

— Минутку.

Появился начальник отдела — женщина с хищным птичьим профилем и колким взглядом. Вникнув в ситуацию, она сухо заметила:

— По вашей вине пропадет билет. Если отказываетесь, пишите заявление.

Приняв лист бумаги с торопливо написанным заявлением об отказе, с некоторым любопытством взглянула на Алекса:

— Вы понимаете, что теперь отправляетесь в свободное плавание? — и, пожав плечами, добавила: — Дело ваше.

Рейсовый автобус «Мозгва-Электростул» отошел от Изюмайловского парка в десятом часу, и какое-то время Алекс вертел головой по сторонам, обозревая быстро меняющиеся картинки вечернего мегаполиса, потоки машин, толпы людей. В наступающих сумерках засветились гирлянды огней, реклам, вывесок, витрин. Мелькнула перечеркнутая красной линией надпись «Мозгва» и пошли, сменяя друг друга, названия городов-спутников: Раутово, Каббалашиха, Электроямск. Наконец все это сменилось обычным подмозговным лесом, и он задремал, укачанный мерно гудящим двигателем.

Через час, высадившись на остановке, Алекс окунулся в темноту улиц чужого города. Сквозь кроны высоких деревьев пробивался свет уличных фонарей. Какой-то случайный прохожий подсказал ему нужное направление. Выйдя на небольшую площадь, он обнаружил по правую сторону освещенное светом прожекторов здание Храма Спорта. На углу двух улиц он прочитал название — «Проспект Линча». Как и в Ханадыре, центральная улица сохранила свое левоповоротное название. Преодолев примерно киломилю вдоль проспекта, разделенного посередине аллеей тополей, Спиро миновал местный Дом Счастья с лаково блестящими в свете уличных фонарей массивными колоннами.

«Да сколько можно идти? Неужели опять заблудился? И телефонов не видать».

Увидев вывеску междугородней телефонной станции, он вошел внутрь. При его появлении сидящий на скамеечке тип в обтрепанном пиджаке встрепенулся и сделал попытку встать. Оказалось, что Алекс не дошел до жилища Роншара совсем немного. Повесив трубку, он вышел в прохладу ночи. Пьяница было увязался за ним, периодически хрипло издавая что-то вроде «Браток, погоди», но Спиро поднажал и тот отстал.

Дом, в котором жил самокатчик, был старым добротным зданием, возведенным в эпоху культа Ласта. Подъездная решетка — маленькая копия решеток средневековых городских ворот — была поднята и прикручена к станине алюминиевой проволокой. Коммунальные службы не дремали — развороченный асфальт и канава, наполненная дождевой водой, преградили путь. Очевидно, решетку должен был дополнить небольшой подъемный мост.

Первый этаж. Наконец-то. Дверь с приколоченным к ней древним почтовым ящиком отворилась, и Алекс увидел знакомую по фотографиям пышную шевелюру Леру. Они обнялись.

— Вот так сюрприз! Позвонил утром, мы уже устали ждать… Последним автобусом? Да ты проходи, раздевайся! Слушай, ты куда пропал? Последнее письмо в Эгвекитаун я отправил полтора года назад. От тебя ни слуху, ни духу! Я понял так, что Ассоциации конец. Что случилось? Это связано со Сдвигом?

— Да, после него возникли проблемы. Я почти год провел на метеоточке, потом перебрался в Ханадырь. Думал, ненадолго, но, похоже, застрял капитально… Куда можно сумку положить?.. Но, главное, намечается выход из тупика.

Спиро прошел в комнату, увешанную географическими картами, вымпелами и плакатами. В центре стоял круглый стол, уставленный тарелками.

— Значит, здесь ты обитаешь…

— Осмотрись, если хочешь. Комнату мы тебе подготовили. Вот туалет, ванная, кухня, а это моя жена Энн, — представил Роншар выглянувшую из-за кухонной занавески молодую женщину с челкой темных волос. Ее лицо показалось Алексу немного заспанным.

Леру выглядел чуть старше, чем представлял себе Спиро. В копне его шевелюры было немало седых прядей. Привычка горбиться, меховая безрукавка и валенки на ногах придавали ему сходство со сторожем на дровяном складе.

— Не обращай внимания, у нас тут на первом этаже не жарко — тянет из подвала. Там склад сухого льда мясной лавки. Но в жару это даже неплохо.

Спиро с любопытством всмотрелся в дверь, украшенную закрученным корневищем какого-то растения. Вместе с нарисованной на ней деревом и несколькими катайскими иероглифами получалась композиция в восточном стиле.

— Это моя комната и кабинет одновременно.

Старинный сундук, письменный стол с кипой бумаг, пишущая машинка, стеллажи книг. Над кроватью красовался флаг Гроссийской Федерации времен колунистов и икона под стеклом, в потемневшем киоте. В комнате, отведенной для Алекса, на стене также висело несколько икон и развесистые оленьи рога. У книжного шкафа возвышалась пирамида из объемистых пачек, перевязанных бечевкой. Оберточная бумага одной из них была разорвана и можно было прочесть на корешках выглядывающих книг: Л. Роншар. «Старость не радость. Секреты оздоровления».

— Твое? Это что, весь тираж?

— Почти, — махнул рукой Леру. — Ждет своего часа.

Когда уселись за стол, Леру включил старинную радиолу и поставил пластинку. Спиро неожиданно узнал знакомую мелодию. Это звучала песня Ури Бризова, чьи строчки были взяты эпиграфом к «Золотому Умке»: «Нью-Игарка, мадам, Лос-Дудинка, иностранный поселок Тикси».

— Надо же, какое совпадение! — невольно вырвалось у Спиро. И встретив вопросительный взгляд хозяина, пояснил: — Потом поймешь.

Спиро почти не сомневался, что Роншар станет участником романа-игры, ведь он давно знал об идее объединения Полукружья и даже свой будущий велопробег посвящал именно ей. Правда, это было еще до Сдвига.