Фрэнк Лонг - Мир выживших [Авторский сборник]

Он подошел и улыбнулся мне. Но как только я увидела его близко, то сразу невзлюбила. Он был таким ужасно исхудалым, и его рука была забинтована, и выглядел он так, будто явился с поля боя.

— Сколько вы хотите за комнату? — спросил он.

— Двенадцать долларов, — сказала я ему.

Я хотела избавиться от него и думала, что высокая цена его отпугнет, но он сунул руку в карман, вытащил пачку банкнот и начал их считать. Я тотчас встала, вежливо ему поклонилась, схватила его и повела в холл. Я не хотела упускать подобную возможность. У кузена Хирама есть игра, в которую он играет с ракушками, и я поняла, что молодой человек станет устрицей для кузена Хирама.

Я потащила его наверх и показала комнату, которая, казалось, его устроила. Но когда он увидел ванну, то начал прыгать, как школьник, захлопал в ладоши и начал вести себя так странно, что я начала подозревать, будто он сходит с ума.

— Это самый подходящий размер! — крикнул он. — Надеюсь, вы не против, если она будет наполнена целый день. Я принимаю ванну достаточно часто. Но я должен положить в нее немного соли. Я не могу купаться в пресной воде!

«Он, конечно, странный… — подумала я. — Но я не против. Такой шанс выпадает нечасто».

Наконец он успокоился и вытолкнул меня из комнаты.

— Все в порядке, — сказал он. — Но я не хочу, чтобы меня беспокоили. Когда принесете соль, спуститесь в зал и закройте дверь. Ни под каким предлогом никто не должен заходить в эту комнату.

Он закрыл дверь перед моим носом, и я услышала звук ключа в замке. Мне это не нравилось, и мне не понравились звуки, которые начали издаваться из-под двери. Сперва я услышал громкий вздох, как будто что-то неприятное лезло из его груди, а потом я услышала забавный глотательный звук, который мне не понравился. Он не терял времени. И я услышала громкий плеск и глоток, а затем, примерно через пятнадцать минут, все стало тихо, как смерть.

Больше мы не слышали о нем ничего до вечера, когда я послала Лиззи за солью. Сначала она попыталась открыть дверь, но та была заперта, и Лиззи пришлось положить сумку в холле. Но она не ушла. Она прижалась к стене и стала ждать. Примерно десять минут спустя дверь открылась, и длинная, тонкая рука протянулась и взяла сумку. Лиззи сказала, что рука была желтая, мокрая и самая тонкая, которую она когда-либо видела.

— Но он худенький молодой человек, Лиззи, — объясняла я ей.

— Возможно, — сказала она. — Но я никогда прежде не видела человеческое существо с подобными руками!

Позже, в районе 10 часов, должна сказать, я сидела в зале с шитьем, когда почувствовала что-то влажное на своей руке. Я взглянула наверх и обнаружила, что с потолка капает красное. Я видела именно то, о чем говорю. Потолок был весь влажный, и с него капало красное.

Я вскочила и побежала в зал. Я хотела кричать, но кусала губы, пока кровь не начала стекать на мой подбородок, что заставило меня прийти в себя и стать решительной.

— Скорее всего, это тот молодой человек, — сказала я сама себе.

Я вскарабкалась по лестнице, мрачная как смерть, и постучала в его дверь.

— Я буду стоять здесь, пока ты не выйдешь! — крикнула я. — Открой немедленно!

Я услышала, как что-то шлепало за дверью.

«— Оно ненасытно. Подлый, голодный зверь! Почему оно не думает ни о чем, кроме своего желудка? Я не хотел, чтобы оно выходило. Но ему сейчас не нужен свет. Когда его аппетит пробуждается, он меняется без облучения. Господи, но я с трудом забрал его снова. С каждым разом все труднее и труднее!»

Внезапно он, кажется, услышал стук в дверь. Его чудаковатая болтовня закончилась, и я услышала, как ключ повернулся в замке. Дверь приоткрылась, и он взглянул на меня. На него было страшно смотреть. Щеки впали, и под глазами были ужасные большие круги. На голове виднелась повязка.

— Я хочу, чтобы ты ушел сейчас же, — сказала я. — Здесь творятся странные вещи, и я не могу их вынести. Тебе придется уйти.

Он вздохнул и кивнул.

— Возможно, что так, — сказал он. — Я хотел уйти в любом случае. Здесь есть крысы.

— Крысы! — я ахнула, но не очень удивилась. Я знала, что в доме есть крысы. Они превратили мою жизнь в кошмар. Я никогда не могла избавиться от них. Даже кошки боялись их.

— Я не переношу крыс, — продолжил он. — Я собираюсь и ухожу.

Он закрыл дверь передо мной, и я услышала, как он стал бросать свои вещи в сумку. Дверь открылась снова, и он вышел на лестничную площадку. Он был ужасно бледен и облокотился о стену, чтобы удержаться, а затем он начал спускаться по лестнице.

Я смотрела, как он спускался, и когда он ступил на первую ступеньку, то пошатнулся и прислонился к стене. Потом он, кажется, стал ниже, и пошел вниз по последнему пролету, переступая через три ступеньки разом. Затем он совершил прыжок по направлению к двери. Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь подходил к двери так быстро, и я начала подозревать: он что-то сделал, из-за чего ему теперь стыдно.

Итак, я развернулась и пошла в комнату. Когда я взглянула на дверь, то чуть не упала в обморок. Она вся была скользкой и мокрой, и семь мертвых крыс лежали на спинах в центре комнаты. И они были такие бледные, каких я никогда не видела. Их носы и хвосты были абсолютно белыми, и они выглядели так, как будто в них не было ни капли крови. А затем я вошла в альков и взглянула на ванну. Я не расскажу вам, что я там увидела. Но помните, я говорила вам о потолке внизу? Я говорила, что с него капало красное, и альков от него не отличался.

Я выбежала из комнаты настолько быстро, насколько могла, и закрыла и заперла дверь, а затем спустилась и позвонила кузену Хираму.

— Приезжай срочно, Хирам, — сказала я. — Здесь произошло что-то ужасное!

До этого дела шли довольно хорошо. Я весь день полировал лампы, и у меня появились на руках большие мозоли, размером практически с куриное яйцо. Я пошел в башню, заперся внутри и достал книгу, которую читал в течение недели. Это был перевод «Арабских ночей», сделанный юношей по имени Лэнг. Какое это великое утешение для парня, когда он сам закрылся от всех у края мира. А я всегда любил читать о молодом короле Черных островов. Я читал первую главу о короле Черных островов и дошел до предложения «И тогда юноша снял свою мантию, и султан с ужасом осознал, что он был человеком только по пояс, а нижняя часть его тела обратилась в мрамор». И тогда я случайно посмотрел в окно.

Ледяной южный ветер яростно стучал дождем по стеклу, и сначала я не видел ничего, кроме прозрачного блеска на мокром стекле и неясную сияющую линию темных, огромных волн. Тогда поразительный и неописуемый предмет прижался к окну и заслонил черное море и небо. Я ахнул и вскочил.

— Чудовищный кальмар! — пробормотал я. — Должно быть, на берегу разыгрался шторм. Это щупальце разобьет стекло, если я не сделаю что-нибудь…