Кирилл Чернов - Суданская Альтернатива [СИ]

Готовился и я. Именно на конец 1903 года, январь 1904 года должны были быть готовы мои заказы по артиллерии. 152 мм, 120 и 75 мм Канэ во Франции, и БК к ним с мелинитом, там же и в России, причём 75 мм фугасы. В России меня ждали десять батарей по шесть орудий переделанных из 107 мм пушек в гаубицы, с БК и тоже с мелинитом. В Германии сотня Максимов станкачей, в Дании две сотни Мадсенов. Русский автопром заканчивал выполнять мой заказ в 50-ть больших грузовиков, автокраны, экскаваторы, дорожную и строительную технику, дирижабль, и ряд других заказов, перекупка которых могла бы помочь России в первый этап войны. Такие например, как бронепоезд, аэростаты, морские катера, полевые радиостанции на повозках, шанцевый инструмент.

Две трети или три четвёртых из всего этого я планировал продать России с началом войны, с небольшой, но выгодой для себя. И всё же главная подготовка должна была идти в самой России, войну русские должны были выиграть сами, и всё для этого возможно я им уже дал. Если война как в реале пойдёт по варианту реала, когда «львами командовали шакалы и бараны», то продай я в России сотню гаубиц, и три сотни Максимов, отправь своих «Львов» и Гвардию, всё равно это не поможет.

Из книги генерал-лейтенанта Максимова Е.Я. «На страже Империи», из главы «Укрощение дракона».

«В силу моей деятельности мне после прибытия в Россию из Африки, достались дела внутренние, разведка, и контрразведка, но с осени 1902 года, я полностью переключился на последние.

В ноябре 1902 года, с прибытием японского военного атташе полковника Акаси Мотодзиро в Россию мы его взяли в разработку, и через несколько месяцев мы знали обо всех его делах в России и за рубежом, его круге общения и связях. Акаси был важен, но больше для дел политических. Для дел военных я в феврале 1903 года, перебрался на Дальний Восток и действовал там. Именно там нам предстояло нейтрализовать японскую, британскую разведку, и начать, как говориться шпионские игры. И превратить врагов японцев в наших друзей и помощников.

Владивосток, Харбин, Порт-Артур, Дальний, Инкоу, Мукден, Ляоян, Хабаровск, там до 1903 году уже были направлены наши люди, и они многое уже успели сделать. Многих японцев и их людей они уже сумели вычислить или держали на карандаше. Бордели, парикмахерские, кабаки, и прочие заведения которые держали азиаты или имели отношение взяли под контроль, азиаты торговцы, портные, сапожники тоже, и их круг связей. Некоторых мы сумели перевербовать на себя, и они стали двойными агентами, несколько человек внедрили к японцам.

Мне и моей группе, предстояло взять их под плотный колпак, и с началом войны сделать японцев как можно сильней подслеповатыми и глуховатыми в России. Надо признать мой оппонент Фуццо Хаттори из „Чёрного океана“ поработал очень хорошо, сеть его агентов была многочисленной, а они были подготовлены. Поскольку жандармы и военные не особо мышей ловили, свою работу мы делали в частном порядке или через Охранную стражу КВЖД. Там в декабре 1902 года был создан отдел по работы с местным населением, он и стал нашей базой на Дальнем Востоке, я в нём получил должность помощника заместителя отдела.

Решали и языковую проблему. Фонд „Благовест“ отобрал сотню молодых людей, и отправил часть их в столицу на факультет Восточных языков Императорского Санкт-Петербургского университета и Владивосток в Восточный институт, изучать китайский, корейский, маньчжурский и японский. С началом войны они должны были добровольцами поступить на военную службу в армию и флот. Для офицеров и унтеров КВЖД тоже сделали курсы языков, мы активно стали привлекать проверенных китайцев и корейцев из местных, для них были созданы курсы русского языка. Всё это делали для накопления к войне как можно большего количества переводчиков, чтоб не быть в ней бессловесными входя в контакты с местным населением. Были отправлены в северную Корею, Ляодун, южную Маньчжурию, несколько групп натуралистов, чтоб решить нашу вечную проблему с картами и ориентирование на местности.

В частном порядке начали работу по созданию сети агентов в самой Японии. Здесь мне пригодились мои бурские связи, несколько ирландцев с британским подданством и паспортами САСШ уехали жить и работать в Японию, был и один испанец. Из самой России люди тоже были. Они, поменяв подданство на европейские и американское, так же отправились в Японию. Начали мы сами заниматься и морскими делами, рассаживать своих агентов в крупных портах Англии, Германии, в Сан-Франциско, Гонолулу, Порт-Саиде, Коломбо, Сингапуре, Шанхае, Гонконге, Маниле, Сайгоне.

Всё это было только частью, той большой работы по подготовке к войне с Японией, которую начали вести „африканцы“ и все те, кто продолжал, служит честно России. А в нашем Отечестве славу Богу всегда были такие люди.

Вот их через фонд „Соратник“ и „Союз добровольцев России“ начали формировать добровольческие части, которые с началом войны должны были влиться в армию и внести свой вклад в победу. А для этого их предполагалось не всегда использовать как линейные части.

Ещё в первой половине 1902 года, начали подбирать для формирования кадры для ведения необычной войны. Для войны в удалении от основных сил и баз снабжения, в достаточно дикой и гористой местности, против превосходящих сил противника. То есть в северной Кореи, Маньчжурии и Ляодуне.

„Горцев“ набирали в Сербии и Черногории, в России из горных народов Кавказа, и тех, кто был уроженцем горного Урала, Алтая, восточной Сибири, и уже отслужил в армии. Для них гористая местность не будет создавать сложности, они в подобной родились и выросли, тем более подбирали помоложе и по физическим данным выше среднего, впрочем, как и по умственному развитию.

Из добровольцев — „горцев“ были сформированные усиленные роты в 220–230 человек, и получилось следующие. Сербы, черногорцы, кавказцы, которых прозвали „дикая рота“, и две роты из России, итого до 1200 человек. В феврале 1903 года, они прибыли на Дальний Восток, были включены в Охранную стражу КВЖД, и начали отлаживать боевое слаживание. Делали они это на хунхузах, как говорил один мой африканский знакомый совмещали полезное с полезным. И надо сказать им было чем заняться. В 1903 г. в районе плоскогорья Чанбайшань на границе Китая и Кореи действовали несколько хунхузских отрядов общей численностью до 10 тысяч человек, подчинявшихся „авторитету“ Ван Лаодао. При этом непосредственно в распоряжении последнего было „всего“ около 600 хунхузов. К началу войны с Японией хунхузов в это районе стало в разы меньше, а спокойствия у местных жителей и боевого опыта у добровольцев больше.

Вооружали их по варианту суданских львов. Винтовки и карабины Мосина нового образца, револьверы и браунинги, на роту два станковых пулемёта, по ручному на взвод, имели четыре вьючные ракетные установки и четыре миномёта калибром 63 мм и четыре горных орудия. Очень хотели купить японские горные пушки образца 1898 года, она имела дальность 4,3 км, но, не получилось, выбирали между Круппом образца 1896 года и испанской Plasencia, образца 1874 года в 78,5 мм, испанская весила меньше и, но Крупп имел большую дальность и более тяжелые снаряды, поэтому через Судан он был и куплен.