Марина Буторина - Мотылек-самоубийца [СИ]

Из проулка, откуда они сами выскочили несколькими секундами ранее, появляются, поднимая клубы пыли и шурша гравием под ногами, темные фигуры. Рей не уверена, люди ли перед ней: их лица до глаз скрыты повязками, на головах — причудливые головные уборы, похожие на то, что она наматывала себе при жизни на Джакку. Все они выглядят так, будто своей одеждой и амуницией пытаются переплюнуть друг друга. Ей не удается определить, кто среди них за главного.

Пять… шесть… девять. Девять.

Рей выдыхает с возбуждением, чувствуя, как тело начинает трясти перед схваткой. Никто ничего не говорит им. Наемники на время замирают, захватив их в широкое кольцо. Они в нерешительности переглядываются, с опаской прислушиваясь к гулу ее посоха. Один из девяти держит в руках парализующую сеть, у остальных наготове бластеры и виброножи.

Затем позади Рей звучит выстрел: Финн стреляет первым и, судя по сдавленному крику, ранит одного. Отовсюду начинают палить бластеры — Рей успевает отбивать их заряды размашистой «мельницей» и со своей стороны, и со стороны Финна, едва не прошив лезвием его самого.

Тогда наемники кидаются в ближний бой. Финн успевает выстрелить еще дважды — и ей неизвестно, успешно ли, — прежде чем увязает в рукопашной схватке. Рей кидается вперед, чтобы не задеть его посохом.

Сначала ей везет: один, второй, а потом и третий человек валится на землю, кто-то бездыханный, а кто-то корчащийся от ран.

Но затем Рей отвлекается на болезненный крик Финна — она озирается, замечая, что друга повалили на землю и ранили ножом. Это промедление оказывается для нее ошибочным.

Острая боль пронзает ее не защищенное посохом бедро, она наотмашь бьет нападающего, но промахивается, и сзади на нее набрасывают сеть. Рей пытается прорезать ее, но со скованными сетью плечами посох становится неповоротливым оружием.

Ее поспешно валят на землю, натянув сеть сзади. Рей дезактивирует оружие, чтобы не ранить саму себя, и перестает вырываться. Ее захлестывает слепая ярость. Она выкидывает руку, отбрасывая две фигуры от Финна, а затем принимается душить ближайшего к ней наемника, силовым захватом отрывая того от земли. В этот момент сеть включают, и все ее тело пронзают разряды. Рей трясется, но из последних сил сохраняет захват. Однако через мгновение наступает онемение, и ее рука бессильно падает.

Финн держится за плечо, в попытках подняться, но к нему подскакивают сразу трое и бесцеремонно крутят его.

— Этого, может, не оставлять? — спрашивает один у другого.

— Нет! — возражает тот, кто держит сеть Рей. — За него тоже назначена награда. Тащите парализующее.

Вечерний свет окончательно сменяется тьмой, в которой с трудом можно различить чужие движения. Кто-то проходит мимо, выдирая сквозь ячейки сети посох из ее рук.

Рей лихорадочно соображает, хотя ее тело оцепенело и нет никакой надежды хотя бы повернуть голову. В ней трепещется мысль, что взломщик не просто сбежал, а добрался до «Сокола», и сейчас к ним на подмогу мчится Чуи, и вот, через мгновение-другое, он выскочит из-за поворота и несколькими точными выстрелами своего боукастера раскидает негодяев.

Из проулка, действительно, неслышно появляется фигура, но это не Чуи.

«Вот и главарь», — с гаснущей надеждой думается Рей, пока она наблюдает, как высокая фигура в темном плаще и с затененным капюшоном лицом медленно приближается к группе людей, возящихся с пленниками. У него тяжелая уверенная поступь, и разум Рей озаряется вспышкой узнавания прежде, чем тьма наполняется алым светом беснующегося оружия.

Все происходит быстро. Наемники выкрикивают проклятия, замечая незнакомца, но тот укладывает первых двух, не успевших вовремя увернуться, — несколькими широкими рубящими взмахами меча. Прочие отскакивают от него подальше, прицеливаясь из бластеров, но фигура в черном выбрасывает вперед руку и выбивает у двоих почву из-под ног, отбивает мечом выстрел третьего и стремительно ломает в силовом удушении шею четвертому.

Со скоростью и проворством, плохо вяжущимися с его крупной фигурой, незнакомец бросается вперед и пропадает из поля зрения Рей. До ее слуха доносятся треск меча, пронзающего плоть, звуки выстрелов и предсмертные крики, глухой удар чего-то тяжелого о землю. Затем все смолкает, кроме тяжелого сдавленного дыхания Финна, который не может подняться, связанный по рукам и ногам.

Судя по шуршанию гравия, к Рей приближаются торопливые шаги. Темная фигура опускается перед ней на колени, торопясь распутать сеть, с чем Рей уже и сама наполовину справилась.

Она не поверит, пока сама не увидит.

Освободившись от пут, она вскакивает на колени, тянется к незнакомцу и одним резким движением откидывает капюшон.

У Бена глаза темнее ночи и застывшее безжизненное выражение лица, но Рей все равно кидается вперед, ему на шею, стискивает его что есть мочи и чувствует, как под ее руками тяжело ходят его плечи, в то время как она сама едва сдерживает то ли смех, то ли рыдания. По щекам бегут слезы — она не знает от чего: от страха ли за себя и Финна или от облегчения видеть его живым.

Руки в перчатках обхватывают ее ребра, и Рей оказывается в тесных объятиях, а его горячее дыхание раздается возле ее уха. Они успокаиваются, дыша в унисон.

— Эй! — к реальности Рей возвращает возмущенный оклик Финна. — Может, развяжете меня?

До «Сокола» Бен несет ее на руках, хоть поначалу она и пытается идти сама.

Финн старается не отставать от его широкого шага. Ее друга Бен предпочитает не замечать, как делает и сам Финн в отношении Бена. Рей достаточно того, что никто не грызется и не пытается навредить другому.

В темноте она пытается разглядеть черты его лица — заметить произошедшие с ним перемены и, возможно, разгадать мысли. Хотя она чувствует наверняка, как в нем переплелись смятение, радость, страх и… негодование? Чувствует ли он ее так же хорошо, как она его?

Будто отвечая на ее мысленный зов, Бен обращает к ней свое лицо. В темноте она не может различить его выражение, но чувствует на себе его взгляд, словно тот может согреть и обжечь одновременно.

Когда их небольшая процессия поднимается на «Сокол», Рей понимает, что забыла сказать ему: на борту чувствительные к Силе дети.

В салоне их встречает гробовая тишина. Резвящиеся над распростертым на полу телом Чубакки близняшки замирают, раскрыв в ужасе рты. Сначала у Рей мелькает мысль, что они испугались незнакомого человека, но потом она замечает, что их изумленные глаза устремлены к ее намокшей от крови штанине и к порезанному плечу Финна.

Чуи приподнимает голову и, завидев Бена и их ранения, вскакивает и спешит к медицинскому отсеку для хранения. Он выдвигает секцию и начинает шумно рыскать в поисках всего необходимого.