Михаил Успенский - Райская машина

Да оно и везде прописано: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие небесное».

Поразил меня и небывалый альтруизм, проявленный сильными мира сего. Главы крупнейших государств поклялись, что покинут Землю в последнюю очередь, как и подобает капитанам гибнущих кораблей. Действительно, в привилегированном положении оказались страны и народы, находящиеся у черты гуманитарной катастрофы или уже в ней пребывающие. В Африке дела совсем худые, как и рассказывал Киджана. И всего два средненьких Узла: один в Асуане, другой в ЮАР. Вот беженцев и везут к нам да ещё в пару Узлов помощней. И оплачивает эту благотворительность Международный валютный фонд.

Очень мало материалов по Китаю. Там вообще непонятка. Узел в Трёх Ущельях по мощности не уступает крайскому, но кого они отправляют в Парадиз и в каких количествах – большая тайна. Как и то, что за этот Узел идёт не признаваемая Пекином гражданская война.

Рассуждения прервал звонок в дверь. Звонок у нас был довольно противный и резкий. Я решил открыть – чёрт с ними, какой спрос с таджика? Какое-то время колебался – не прихватить ли карабин, но потом понял, что со званием гастарбайтера оружие несовместимо…

Господи, я тут всего-то несколько дней, а уже отупел от цыганской нейролингвистики и ничего не соображаю! Как же люди-то живут?

Я заложил дверь в кабинет малярной щёткой и пошёл в прихожую. У меня-то глазок был, и в нём покачивались два лица – мужское и женское. Наличие женщины меня почему-то успокоило, и я отворил.

– Алала! Божьи люди пришли потолковать с вами о душе! Она подвергается серьёзнейшей опасности! – затараторила женщина. Облачена она была в серую сутану, а спутник её – в светлый летний костюм. Оба примерно моих лет.

– Пожалуйте! – сказал я, забыв, что имя моё Умар. Совершаю глупость за глупостью… Хотя, может быть, узнаю от этих проповедников что-нибудь полезное?

Полезное? От проповедников?

Для начала они спели пару куплетов на каком-то незнакомом языке – я даже группу определить не смог…

– Брат академик Палагушкин неопровержимо доказал, – роскошным баритоном поведал мужчина, – что все книги ошибались…

Его спутница в доказательство тут же выхватила из сумки довольно толстую брошюрку и растерзала – хорошо хоть в прихожей, где мусора уже хватало.

– Так уж и все? – не поверил я.

– Все до одной, – не смутился проповедник. – Даже Евангелия недоговаривают…

– Даже Евангелия? – поразился я.

Проповедница тем временем бесшумно проскользнула мимо меня в зал. И стало ясно, что именно они проповедуют! Ищи-ищи, моя бывшая Елена Олеговна всё ценное ещё когда забрала!

А мужчина не сдавался:

– Христос не открыл людям последнюю, самую главную тайну!

– Неплохо бы узнать, – сказал я. – И в чём она заключается?

– А в том, – торжественно сказал проповедник, – что Пришествие Его к нам и было Сошествием во Ад!

И пламенно пропел ещё один безумный псалом.

– Вот ведь как бывает, – посочувствовал я. – Выходит, Земля и есть Преисподняя?

– Конечно! – обрадовался мужчина. – А разве вы раньше этого не замечали?

– Конечно, есть отдельные недостатки, – потупился я. – Но в целом…

– Спаситель утешил людей тем, что существует и Тьма Внешняя, – сказал проповедник. – Где муки ещё сильней и горше, нежели в земной юдоли…

– Верно, – кивнул я. – Как узнаешь, что кто-то живёт ещё хреновее, так на душе и полегче станет. Да он неплохой психотерапевт, этот ваш Христос!

Мужчина выкатил глаза:

– Вы нигилист, что ли? Сестра, сестра Лакримоза, прочь отсюда! Здесь рассадник нигилизма!

Прибежала сестра Лакримоза. Сумка её раздувалась.

– Клади вещи взад, падла, – сказал я и взял одно из вёдер. – Тут у меня известь негашёная, плесну в шары – а поводырь у тебя уже есть!

– Да и подавись своими тряпками, – отвечала сестра Лакримоза. – Для беженцев пожалел! Позор!

Казалось бы – нечего тут ей брать, ан нет: помимо моих обновок не побрезговала сестра и старыми джинсами, и кирзачами, и хламидой Киджаны…

– Всё, всё выгребай, – неумолимо сказал я. – Сейчас милицию вызову!

– В Химэй не унесёшь богатства земные, – укоризненно прокурлыкал проповедник. – А кому-то они, возможно, помогут дожить до Перехода в Простор… Мы не станем докладывать о ваших настроениях, если вы пожертвуете…

– Ты сейчас у меня квач проглотишь, – пообещал я.

Я проверил сумку и выпихал божьих людей за дверь. Больше никому открывать не буду!

Выбили, паразиты, из колеи! Что-то важное приходило ведь в голову, но не дождалось хозяина и ушло…

Я подошёл к окну.

День помалу клонился к закату, а двор моего детства перестал существовать. Там, где были когда-то могучие старые тополя, детские песочницы, доминошный стол и лавочки, высилась теперь кирпичная «свечка» повышенной комфортности, словно донжон в средневековом замке. Башню окружала высокая чугунная ограда. За оградой толпились иномарки – отнюдь не ржавые и не растасканные на запчасти.

Наш дом, как и весь квартал, когда-то считался господским, но в этом наверняка поселились сами боги… Правда, мы теперь могли из своих окон любоваться их красивой жизнью совершенно свободно, а с биноклем так и вообще. Вот возьму сейчас карабин да разожгу в себе классовое негодование!

Не сидели у подъездов старушки, не катались дети на велосипедах. Даже попрыгать на джолли-джамперах было им негде. Я всё надеялся увидеть кого-нибудь из знакомых – непонятно зачем. Я таджик Умар, а не преступник Мерлин. Но я же ещё и Достигший!

Вздохнул я и вернулся к работе с документами. И так увлёкся, что не заметил и не услышал, как вернулся лайбон и как возился на кухне. Он позвал меня поужинать, и только тут я вспомнил, что ничего не ел с самого утра.

После чебуреков меня обуяла дикая лень и отвращение к печатной продукции, хоть и на экране.

– Спать буду! – объявил я.

Киджана вздохнул. Видно, не увенчались успехом его поиски. Осунулся седой воин, запечалился…

– Отгадай загадку! – снова предложил он и, не дожидаясь ответа, спросил: – Кто там в хижине у стенки прячется?

– А крыса, – мгновенно сказал я.

– Ты сам крыса! Это вдова, которой не дали напиться бычьей крови!

Ну да, ну да. Как же я не догадался! А ещё пытаюсь разобраться в нынешней картине мира!