Андрэ Нортон - Победа на Янусе (сборник)

- Я не могу… - она закрыла руками мокрое от слез лицо. - Как может человек идти к знанию, которое здесь есть, и не получить его? Это наказание свыше.

- Ты уверена, что так будет всегда - наказание в конце пути? - твердо начал Нейл и сам себе удивился. - Допустим… - он путался в словах, а слова были, как вода для иссушенного зноем путника, - что Иллиль и Айяр станут сильнее, а Нейл и Эшла ослабеют. Прошло слишком мало времени с тех пор, как мы изменились.

- Ты действительно так думаешь, или просто говоришь в утешение?

- Мне казалось, что эти слова - утешение, но теперь… теперь я так не считаю.

- Это Зеркало Танта. В нем Сила и Видение. Когда-нибудь, возможно, Видение будет нашим… И богатство Видения!

- А теперь, - Нейл встал и потянул ее за собой, - нам лучше уйти.

Эшла кивнула.

- Если бы я могла вспомнить побольше - Путь Просящего и Дающего…

- Я помню меньше тебя, - быстро сказал Нейл.

- Но ты воин, носитель меча, для тебя путь Дающего, а не Просящего, - нетерпеливо воскликнула она и остановилась, прижав руку к губам, словно испугавшись своих слов. - Я вспоминаю только обрывки… Но когда-нибудь я узнаю все! Иллиль придет полностью, тогда я и узнаю. Но ты прав: сейчас это место для меня запретно. Мы избежали Гнева только потому, что пришли с чистым сердцем и в неведении.

Они спустились по лестнице. Но возле ворот Сторожевого Пути Нейл поскользнулся и тяжело упал на каменную мостовую под аркой.

- Не думаю, что смогу идти дальше, независимо от того, вызову я Гнев, или нет, - просто сказал он.

- А я не верю, что этот кров откажет нам, - ответила она. - Дай мне свой меч, потому что я что-то вспомнила.

Она взяла его оружие за лезвие в форме листа и положила его на мостовую прямо перед аркой.

- Ключ сохранит путь открытым.

Затем Эшла открыла мешок Нейла и ахнула, увидев его содержимое. Они поели хлеба, выпили воды из фляги. Последнее, что Нейл видел перед тем, как заснуть - как Эшла вытряхивает из мешка его запасную одежду и прикладывает ее к себе. Затем он уснул, положив голову на плащ. Его убаюкивало бормотание воды, бегущей по древней дороге.

Сияющий меч перед ним - предупреждение… Нейл пошевелился, больно оцарапал плечо о каменную стену и сел. Да, меч лежал на полу и сиял, но не зеленым светом, как это было ниже ворот, а холодным светом серебра. Нейл засмеялся: это было отражение дневного света - бледного, но достаточного, чтобы его отразила отличная полировка лезвия.

Шорох в противоположном конце их убежища - Эшла тоже села, сонно щурясь. Теперь она была одета в костюм охотника, взятый из мешка Нейла, а на ее поясе был длинный нож, который Нейл, ложась спать, положил рядом с собой.

- Как спала? - спросил он вместо приветствия.

- Видела много снов, - уклончиво ответила Эшла. - У меня такое ощущение, что нам надо уходить отсюда.

Она выразила ту же мысль, что была у Нейла. Здесь было холодно, и казалось, что они пришли незваными, им тут не рады. Им давно пора уходить. Нейл прошелся, проверяя ногу. Трудновато, но идти можно - прихрамывая. Он разломил пополам кусок хлеба и протянул половину Эшле.

- Теперь назад, к реке, - сказал он.

Да, конечно, к реке, и на запад, к морю. Они должны найти тех, кто ставил ловушки с сокровищами, и узнать, что скрывается за всем этим.

- Назад, к участку Хаймера.

Нейл был так погружен в планирование их путешествия на запад, что слова Эшлы не сразу проникли в его сознание. Но когда он понял сказанное ею, то в изумлении уставился на нее.

- Зачем?

- Там Самира, - ответила Эшла, как будто это имя все разъясняло.

- Самира? Маленькая девочка? - Нейл все еще не понимал, в чем дело.

- Самира - моя сестра. Когда меня бросили умирать в лесу, как, по их мнению, следует поступать с осужденными грешниками, она пришла с водой и пищей. Если бы это стало известно, ее побили бы. Теперь она, может быть, тоже больна. Я должна узнать, неужели ты не понимаешь? Я не могу оставить Самиру! Новая жена отца, Хранительница Правил Дома, - она ненавидела меня и всегда была недоброй к Самире, потому что мы от первой жены. Пока я была там, я заступалась за Самиру, а теперь она совсем одна и еще слишком мала для одиночества.

- Для Самиры ты теперь чудовище. Это ведь она навела охотников на наш след, - сказал Нейл. Это была правда, хотя и жестокая.

- Может, и так, но все-таки я не могу оставить Самиру. Тебе совершенно не нужно идти со мной. Я спрячусь в лесу, а ночью постараюсь добраться до сестры.

- Она не пойдет с тобой. Испугается.

- Она узнает меня и тогда не будет бояться.

- А как ты войдешь ночью во двор? Как найдешь запертого ребенка? Собаки и сторожа услышат, что кто-то пришел из леса.

- Я знаю только одно: я не могу оставить Самиру, она пропадет без меня.

- Послушай, Иллиль, я скажу тебе правду. Мы больше не одной породы с твоей сестрой. Ты не узнаешь ее, и она тебя не узнает.

И Нейл рассказал о своем возвращении на участок Козберга. Эшла почувствует такое же изменение.

- В этом деле я все еще Эшла, а не Иллиль. И я пойду к Самире!

Нейл стиснул зубы и поднял на плечо уменьшившийся мешок.

- Ну, тогда пошли!

- Но тебе это вовсе не нужно.

- Нужно. Либо мы идем вместе, либо не идем совсем.

- Скажи, зачем ты пошел со мной?

В лесной одежде Эшла выглядела почти тенью, когда они остановились между двумя деревьями с поникшими ветвями. По ее настоянию они пошли к западу, в обход, а не прямо на юг, чтобы подойти к участку Хаймера с другой стороны и избежать часовых на Опушке.

- Зачем тебе искать Самиру? - ответил Нейл вопросом на вопрос.

- Она моя сестра. Я за нее в ответе.

- Ты ифтийка, я ифт, так что мы теперь родственники.

- Но не кровная родня, - возразила она. - Ты можешь идти к морю и найти тех, о ком ты говоришь. А Самира - не твоя забота.

- Могу? - неторопливо спросил Нейл. - Могу ли я быть уверен, что они тоже из Ифткана? Какое у меня доказательство? Кое-какие следы, и то довольно слабые. Ясно только, что кто-то двуногий шел по земле и по песку. И еще видение бревна, уплывающего в море… Нет, я не видел ифтов, я только угадывал, складывая кусочки, но я мог и ошибиться в своих догадках.

- Но ведь и другие болели зеленой лихорадкой, и они стали такими, как мы.

- Много ли их было?

- Не знаю, - покачала головой Эшла. - Лихорадка - это наказание грешникам. Ни один участок не сообщает о происшествиях со своими людьми. Иногда доходят слухи. Я, например, знала пять таких случаев.

- Пять - с одного округа?

- С линии южной Опушки. И это за пять лет.

- Устойчивая утечка. Но зачем? - повторил он свой старый вопрос. - Интересно было бы знать, сколько их было за все эти годы, с тех пор, как инопланетники поселились здесь. И все ли они теперь… ифты?

- Ты свободен. Поищи - найдешь, - сказала Эшла,