Эрик Рассел - Рассказы. Часть 2 [компиляция]

— Послушайте, — сказал Дженсен, обводя магазинчик пристальным взглядом, — давайте поговорим серьёзно, а? Ну как, спустимся с небес на землю?

— А я и так на земле. — И в доказательство этого человечек топнул ногой.

— Хочу верить, — допустил Дженсен. Он навалился на прилавок и уставился коротышке в лицо. — Эти ваши мутанты — они какие?

— Худые и толстые, — ответил хозяин. — А также длинные и короткие. А ещё нормальные и чокнутые. Может, у мутаций и есть границы, но только мне они не известны.

— Я знаю, кто чокнутый, — хмыкнул Дженсен.

— Кому и знать, как не вам, — подтвердил человечек.

— Я ведь газетчик, фельетонист, — многозначительно сказал Дженсен.

— Доказательство вполне убедительное, — согласился коротышка.

— Доказательство чего?

— Кто чокнутый.

— Подходяще, — признал Дженсен. — Люблю весёлых и находчивых, даже если у них не все дома.

— Таких невежливых газетчиков я ещё не встречал, — заметил человечек. Он вытер глаза, высморкался и посмотрел, моргая, на посетителя.

— Меня извиняет моё положение. Ведь я возможный покупатель. А покупатель всегда прав — разве не так?

— Не обязательно.

— Вы это поймёте, если не хотите разориться, — уверил Дженсен и начал разглядывать полки по ту сторону прилавка. Они были заставлены разными, самой диковинной формы банками и склянками. — Так вот, насчёт этих мутантов.

— Да?

— Что это за махинация?

— Я продаю их — это махинация?

— Ещё бы! — сказал Дженсен. — Вы хоть знаете, что такое мутант?

— Должен бы знать.

— Конечно, должны — но знаете?

— Безусловно.

— Тогда что такое мутант?

— Ха! — Человечек дёрнул носом, и цвет носа сразу стал гуще. — Так вы не знаете сами?

— Развожу их десятками. Я крупный специалист.

— Правда? — усомнился человечек. — Как ваше имя?

— Дженсен. Альберт Эдвард Мэлакай Дженсен из «Морнинг колл».

— Никогда о вас не слышал.

— И не могли, ведь для этого надо уметь читать. — Дженсен набрал воздуха и продолжал:

— Мутант — это урод, который получается в одном случае из миллиона. Тяжёлая частица — ну, какой-нибудь космический луч — бьёт по гену, и когда приходит срок, на руках у мамаши нечто для показа в цирке. Так что…

— Неверно! — резко оборвал его человечек. — Мутант — это организм с радикальным изменением душевного или физического склада, передающимся потомству независимо от того, искусственными или естественными причинами вызвано это изменение. Свойства всех моих мутантов передаются их потомству, из чего следует, что мои мутанты настоящие.

— Значит, вы изменяете любые живые существа и даёте гарантию, что приплод будет такой же, как родители?

— Именно так.

— Тогда вы, наверно, бог, — сказал Дженсен.

— Ваше кощунство ничем не оправдано, — с негодованием отозвался человечек.

Будто не слыша, Дженсен снова обвёл пристальным взглядом ряды банок и склянок.

— Что это?

— Сосуды.

— Это я и сам вижу. А что в сосудах — растворённые мутанты?

— Не говорите глупостей.

— Я никогда не говорю глупостей, — заверил Дженсен. — Вы торгуете мутантами — должны же вы где-нибудь их хранить.

— Да, торгую.

— Так написано на окне. Что это за махинация?

— Я же говорил вам — никакой махинации нет.

— Прекрасно. Я покупатель. Покажите мне несколько мутантов помоднее. Что-нибудь вечернее и сногсшибательное.

— У меня не магазин одежды, — отозвался человечек. — Вам нужно платье с глубоким вырезом. Вы бы выглядели в нём убийственно.

— Пусть вас это не волнует. Мутанта, пожалуйста, — больше я ничего у вас не прошу.

— Что-нибудь определённое? — спросил хозяин.

Дженсен задумался.

— Да. Я хочу купить голубого носорога в семнадцать дюймов длиной и весом не больше девяти фунтов.

— В серийном производстве такого нет. Придётся делать специально.

— Вы знаете, почему-то я этого ожидал. Чувствовал как-то, что эта просьба не совсем обычная.

— Нужно две, а может быть, даже три недели, — предупредил человечек.

— В этом не сомневаюсь. Месяцы и годы. Да что там — жизнь!

— Я мог бы предложить вам розового слона, — продолжал хозяин. — Примерно такой же величины.

— Слонов никто не берёт. В любой забегаловке их полно.

— Да, их довольно много. — Он пригладил белые волосы, вздохнул. — Похоже, что я ничем не могу быть вам полезен.

— Покажите мне мутанта! Любого! Самого дешёвого! — почти прокричал Дженсен.

— Ради бога, пожалуйста!

Человечек вытер глаза, шмыгнул раза два носом и скрылся за дверью, которая вела в задние помещения магазина.

Перегнувшись через прилавок, Дженсен дотянулся рукой до небольшой, необычной по форме стеклянной банки. Она была наполнена до половины какой-то оранжевой жидкостью. Дженсен отвинтил крышку и понюхал. Запах наводил на мысль о первосортном виски, фантастически концентрированном. Он с грустью поставил банку на место.

Хозяин вернулся. На руках у него был белый щенок с чёрным пятном вокруг одного глаза. Он почти бросил его на прилавок.

— Пожалуйста — дёшево и сердито.

— Ясно, — сказал Дженсен. — На вас надо подать в суд.

— Почему?

— Какой это мутант?

— Вам лучше знать, — с оскорблённым видом сказал человечек, — ведь вы крупный специалист в этой области.

Подхватив щенка, он повернулся к двери, из которой его вынес.

— Какой умник нашёлся! — презрительно ухмыльнувшись, проговорил щенок, прежде чем дверь за ними захлопнулась.

Когда хозяин появился снова, Дженсен сказал:

— Я слышал, как он говорит. Это же самое проделывает Чарли Маккарти [2] большая деревянная кукла, с которой выступал популярный американский комик и чревовещатель Эдгар Берген , да и другие куклы могут это делать.

— Вполне возможно.

Человечек чихнул и громко задвигал на полках банками.

— Это вам проделает любой эстрадный чревовещатель, — не унимался Дженсен, — только с бо́льшим блеском и оригинальностью.

— Вполне возможно, — повторил хозяин.

— Я человек дотошный, — продолжал Дженсен. — Когда попадается что-нибудь интересное для газеты, меня за уши не оттащишь. С места не сдвинусь, пока не будет полной ясности — вот я какой.

— В этом я не сомневаюсь.

— Вот и хорошо. Давайте посмотрим на это просто: вы продаёте мутантов или, во всяком случае, так утверждаете. Тут новостей на несколько строчек, но строчка оттуда, строчка отсюда — и пожалуйста, фельетон готов.

— Серьёзно? В самом деле?

Ошеломлённый, судя по всему, этим сообщением человечек поднял белые брови.

— Хороший фельетон, — зловеще продолжал Дженсен, — написанный опытным фельетонистом, рассказывает много всякого интересного. Его читают. Иногда в нём рассказываются приятные вещи, иногда неприятные. Полиция читает неприятные и благодарна, что я обратил на них её внимание. Обычно, правда, она запаздывает: чаще герой моего произведения прочитывает его раньше и успевает смыться. Понятно?