Эрик Рассел - Рассказы. Часть 2 [компиляция]

— Ты имеешь в виду землян? — спросил Хаварр, подёргивая своими лошадиными ушами.

— Да.

— Земляне стали его навязчивой идеей с тех самых пор, как Плакстед обнаружил их поселение на В-417,— усмехнулся Лагаста.

— Ты напрасно ухмыляешься! Плакстед очень долго летел к той планете. Я вполне понимаю его досаду. Но земляне высадились там первыми. Мы узнали, что они тоже занимаются аналогичными поисками, отправляют свои экспедиции и спешно захватывают ничейные планеты. Как вы помните, нас предупредили, чтобы мы ни при каких обстоятельствах не вступали с ними в конфликты. Существует право первооткрывателей, и нам было строжайше приказано его уважать. У землян, кстати, есть даже изречение: «Кто первым сел, тот первым съел».

— Это не лишено смысла, — поддержал сказанное Хаварр. — Невзирая на годы наших случайных контактов с землянами, мы по-настоящему не знаем друг друга. Каждая сторона сообщает другой лишь минимум необходимой информации. Они не знают, каковы результаты наших поисков, а мы — что удалось найти им. И это неизбежно. Завоевание космоса — дело нелёгкое, и никакая разумная раса не станет раскрывать другим расам все стороны своей жизни. Зачем же себя ослаблять? Точно так же разумная раса не станет затевать войну с потенциальным противником, не зная его сил и возможностей. Как, по-твоему, мы должны поступить с землянами? Оторвать им головы?

— Нет, конечно, — ответил Казниц. — Но я был бы куда счастливее, если б знал наверняка, что на противоположной стороне планеты мы не наткнёмся на внушительный поисковый отряд землян. До этого времени я поостерегусь называть планету нашей.

— Неизлечимый пессимист, — вздохнул Лагаста.

— Тому, кто не тешит себя надеждами, не приходится разочаровываться, — ответил ему Казниц.

— Это не образ жизни, а образ медленного умирания, — воскликнул Лагаста. — Извращённое удовольствие от негативных результатов.

— Не вижу ничего негативного в признании факта, что кто-то должен первым ступить на эту планету.

— Вот здесь ты совершенно прав. И на сей раз первыми оказались мы. Мне не терпится увидеть угрюмые физиономии землян, которые прилетят сюда завтра, через месяц или через год и обнаружат, что мы уже здесь. А твоё мнение, Хаварр?

— Не думаю, что эта тема вообще заслуживает спора, — дипломатично ответил Хаварр, не желая принимать ничью сторону, — Разведывательные полёты так и так скоро внесут сюда необходимую ясность, — Хаварр поднялся и побрёл в сторону корабля. — Пойду потороплю экипаж.

Лагаста проводил его хмурым взглядом.

— Ну и окружение у меня! У одного нет собственного мнения, другой упивается пораженческими мыслями.

— А ты радостно виляешь хвостом перед дверью, которая неизвестно когда откроется, — парировал Казниц.

Не обращая внимания на его слова, Лагаста сорвал новую травинку и принялся её жевать. Оба сидели молча, пока в воздух не поднялся первый самолёт-разведчик. Раздался обычный стартовый грохот, перешедший затем в пронзительный визг реактивных двигателей. Вскоре в небо взмыл второй самолёт, а затем — через равные промежутки — и остальные восемь.

— Напрасная трата времени, топлива и такое же напрасное испытание терпения, — заявил Лагаста. — Кого они найдут, если мы — первооткрыватели?

Казниц не стал ловиться на его наживку. Он глядел вдаль, где за ломаной линией горизонта медленно опускалось красное солнце.

— Очень скоро на другой стороне планеты наступит день. Наши самолёты вернутся только на рассвете. Ты как хочешь, а я сейчас пойду и с удовольствием залягу спать. Давно пора хорошенько выспаться.

— Удивительно, что при всех твоих треволнениях ты ещё способен в чём-то находить удовольствие, — язвительно заметил ему Лагаста.

— Фаталисты, кстати, всегда спят спокойно. Я не буду торчать здесь всю ночь, жевать траву и разрываться между желанием подтвердить свою правоту и страхом оказаться неправым.

Произнеся эти слова, Казниц двинулся к кораблю, чувствуя у себя за спиной хмурый взгляд Лагасты. Переутомление последних дней действовало лучше любого снотворного, и Казниц быстро захрапел. Вскоре после наступления темноты его разбудил включившийся радиомаяк. В каюте послышалось слабое, но вполне различимое бип-бип-бииби-бип. Через несколько часов его снова разбудили: это Хаварр заваливался спать. Потом явился и оптимист Лагаста.

К рассвету все трое так крепко спали, что даже не услышали десятикратно повторившегося рёва вернувшихся самолётов. Они лишь храпели и сопели, когда внутри корабля появились девять пилотов. Всем своим видом они показывали, что напрасно проболтались в воздухе. Десятый не сразу выбрался из кабины своего самолёта, а когда вышел, все увидели, что он изрядно рассержен. Он шёл, резко дёргая ушами. Ботинки пилота яростно подминали под себя траву.

Один из девяти, увидев товарища, попробовал пошутить:

— Что, Яксид, падаль оказалась невкусной?

— Земляне! — зло сплюнул Яксид. — Эти дерьможранцы уже здесь!

Слово это было очень вульгарным и вообще-то несвойственным для лексикона Яксида.

— А теперь рассказывай всё по порядку, — потребовал Лагаста, оптимизм которого сменился нескрываемым раздражением.

— Он видел землян. Тебе этого мало? — спросил Казниц.

— А ты не вмешивайся? — рявкнул на него Лагаста. — Сядь задом на колючку, если нечем заняться.

Он повернулся к Яксиду и повторил:

— Подробно расскажи обо всём, что ты видел.

— Пролетая над одной долиной, я заметил строение. Тогда я снизился и несколько раз облетел его. Это был домик, совсем небольшой, квадратный. Его выстроили из местного камня, скрепив куски цементом. Из домика вышел землянин. Скорее всего, он услышал звук моего самолёта. Он стоял и смотрел, как я кружу, а когда я пролетел над ним, он помахал мне рукой.

— И ты, разумеется, не удержался и тоже ему помахал, — самым издевательским тоном, на какой только был способен, произнёс Лагаста.

— Я скорчил ему рожу, — зло ответил Яксид. — Правда, едва ли он меня видел. Самолёт летел очень быстро.

— В той долине только один дом?

— Да.

— Ты назвал его домиком. Он что, действительно маленький?

— Да.

— А поточнее?

— Я не знаю, как точнее. Говорю вам: небольшая каменная хижина.

— И изнутри вышел только один землянин?

— Я же говорил, что один. Если внутри были другие, они не захотели показываться.

— Если ты называешь домик хижиной, их там может быть раз, два и обчёлся, — предположил Лагаста.

— Вы правы. Самое большее — шестеро.

— Ты заметил поблизости корабль или самолёт?

— Нет, ничего подобного. Только этот домишко и больше ничего, — сказал Яксид.

— И каковы были твои дальнейшие действия?