Исида Кана - Непутевый ученик в школе магии 13: Кросс с препятствиями

— Да, как вы и подумали, Кудо-сама. Я хочу проконсультировать вас о том, как иметь дело с моими соотечественниками, сбежавшими от тирании правительства Великого Азиатского Альянса.

С одной стороны, Чжоу сотрудничал с Японией в лавировании против Великого Азиатского Альянса, он различными способами помогал тем, кто желал полного разрушения Великого Азиатского Альянса. В основном, он своим влиянием помогал беженцам пройти последние стадии получения статуса беженца и спонсировал их путешествие в Японию, однако он также финансово помогал политической деятельности беженцев. И Великий Азиатский Альянс знал о его деятельности посредника беженцев. Информация не была настолько общедоступной, чтоб знали все высокопоставленные члены правительства и военных, но по крайней мере это было открытым секретом среди представителей военных и правительства, лавировавших против Японии.

Великий Азиатский Альянс не занес его в чёрный список, потому что его помощь политическим беженцам была чрезвычайно удобна правительству Альянса. Люди, которые надеялись стать политическими беженцами, были, в общем-то, недовольны правительством. Если они быстро эмигрируют, то неспокойных элементов станет меньше. А недостатка в людских ресурсах у Великого Азиатского Альянса не было, и поскольку иммигранты не могли взять с собой все свои финансы, то национальная казна пополнялась.

Что же касается распространения тревожных политический событий в стране, куда они эмигрировали, то это стало причиной ухудшения дипломатических отношений и послужило даже предлогом для экономического эмбарго.

Однако сейчас для Великого Азиатского Альянса это не было проблемой. Благодаря гражданской войне с Даханом, Альянс захватил восточную часть континента, и к тому времени военная хунта взяла власть под полный контроль. Поскольку мятежники были полностью отчуждены от военной мощи, они не могли эффективно противодействовать правительству. А внешним вмешательством без помощи большой вооруженной группы повстанцев свергнуть правительство было невозможно. Великий Азиатский Альянс не забыл жестокость иностранных армий во имя независимости Дахана, что, по мнению Альянса, было лишь простым предлогом для разжигания мятежа.

Сейчас у Великого Азиатского Альянса не было трудностей в отношениях с другими странами. Их не изолировали политически, сторонники в международных отношениях, в которых они нуждались, у них были, потому что ни одна страна не была им равна в качестве независимой военной силы, хотя экономически независимыми они ещё не были.

Тем не менее в нынешнем состоянии мировых дел, угроза Великого Азиатского Альянса не побуждала к военному сотрудничеству. Четыре великие военные силы: USNA, Новый Советский Союз, Индо-Персийский Союз и сам Великий Азиатский Альянс в военном плане были независимыми. USNA и Индо-Персийский Союз были союзниками, но лишь на первый взгляд. Больше не было сильных альянсов, как до Мировой Войны. Если одна из великих военных сил попытается расширить территорию, то остальные три не будут сидеть сложа руки, но угрозы вмешательства во внутренние дела не было.

Великий Азиатский Альянс экономически был почти независимым, поэтому блокада ничего бы не дала. Их беспокоило энергоснабжение, как и другие страны. Поскольку многие из тех, кто желали иммигрировать, были богаты, пока их не так много, иммиграция — прямой бонус правительству.

Вот почему Чжоу разрешили быть иммиграционным посредником. Конечно, правительство Великого Азиатского Альянса из тени ему помогало.

Между тем, Япония строго контролировала принятие иммигрантов (политических беженцев). И не только Япония, после многократных конфликтов по всему миру конвенции касательно беженцев стали зверски строгими. Однако иммиграция лишь регулировалась, но не была запрещена. Хотя совсем другое дело, если беженцем становился чрезвычайно талантливый человек. Например: способный учёный, знаменитый артист… или могущественный волшебник.

— По правде, на следующей неделе я ожидаю с континента троих оккультистов, но вышла небольшая промашка… я ещё не нашел им место жительства.

— Промашка?

— Это неловкая история. Похоже, им отказали, ссылаясь на возражение иммиграционных агентов, которые их проверяли…

— Понятно. Люди, безусловно, могут отнестись с неприязнью к некоторым видам древней магии.

Макото небрежно предположил, что иммиграционные агенты не любят адептов древней магии. Конечно, он схватил приманку, которой Чжоу махал прямо у него перед носом, Макото это знал и всё равно схватил.

— Поэтому, как они сказали, будет крайне неудобно, если я приму их в своём доме.

— В каком смысле? Хм, нет, можете не говорить.

— Нет, это не то дело, которое я бы не решился раскрыть. Мастера, которые эмигрируют в этот раз, явно сильны… если не ошибаюсь, континентальное правительство не примет их отъезд спокойно. Главным образом, чтобы сохранить лицо.

Макото пронизывающе посмотрел на Чжоу. Так он показал, что заинтересовался вопросом. Нет, скорее он открыто ответил интересом к делам Чжоу. Тем самым указывая Чжоу перейти к главному.

— Думаю, я больше не могу это скрывать. Я хочу попросить вас об одолжении, Кудо-сама.

Чжоу понимал, что означает этот вздох.

— Вы примете у себя этих Даосских мастеров? — Чжоу опустил голову в мольбе.

Как Макото и желал. На мгновение его губы дернулись в удовлетворенной улыбке, но он тут же показал сомнение:

— А это будет мудро? Ведь разные традиционалисты находятся в союзе друг с другом.

Вот почему те, у кого число «девять» в фамилии, не могли игнорировать Чжоу Гунцзиня. Традиционалисты — так называли различных пользователей древней магии, сосредоточенных в Эдо, которые преодолели различия своих сект, чтобы стать союзниками Магической ассоциации. Хотя они и не размахивали титулом «традиционалисты», он стал их гордостью или, может быть, высокомерием.

Традиционалисты пытались защитить индивидуальность древней магии. Можно даже сказать: держались своей идентичности. Само собой разумеется, что на это оказало большое влияние их взаимное противоборство с Девятой лабораторией. Ярость традиционалистов из-за предательства Девятой лаборатории вылилась в неприязнь и стала единой силой, объединившей волшебников древней магии в союз. Естественно, они были враждебны к тем, кто сейчас носит в фамилии число «девять». Особенно к самой передовой семье, клану Кудо.

Поэтому Чжоу полагалось бы представить иммигрантов, волшебников древней магии, какому-нибудь последователю оккультных традиций, которые в Японии уже существовали. Чжоу должен был знать о том, что может увеличить враждебность к его собственным людям, если будет сотрудничать с теми, кто носит в фамилии число «девять».