Сато Цутому - Конференция главных кланов (Часть 3)

Иначе и не бывает. Каким кажется мир владельцу Элементального взгляда? Никто, кроме него, не сможет ответить на этот вопрос.

— Тот, кто всю жизнь видит лишь свет и тень, не поймет причин моего беспокойства. Я постоянно смотрю на тебя своими особыми «глазами».

Обычные пять чувств не идут ни в какое сравнение со сверхвосприятием Тацуи. Благодаря «духовным глазам» юноша знает о сестре намного больше, чем о других людях, окружающих предметах или ландшафте — о том, на что не направлен Элементальный взгляд.

Для него другие люди лишь тень на стене пещеры.

— Когда я смотрю только невооружённым глазом, то не чувствую, что ты в безопасности. Это и мешает мне освободить ресурсы. — Тацуя положил ладонь на руки сестры, которыми она сжала его правую руку. — Поэтому, Миюки, помоги мне обрести спокойствие.

Заворожённая взглядом брата девушка неосознанно кивнула.

Оставаясь в одних плавках, Тацуя сел в центре лаборатории, скрестив ноги, но не в позе лотоса или её подобии, а просто расслабленно.

Нет, не «просто», потому что Миюки, одетая лишь в кружевное нижнее бельё, повернулась к Тацуе спиной и села на его скрещённые ноги.

В свою очередь, юноша обнял сестру, правой рукой держа её левую руку, а левой — правую. Его поза будто заявляла: «Я никогда тебя не отпущу».

Напряжённая Миюки глядела вниз. Не только лицо, но и всё тело вплоть до кончиков пальцев ног слегка покраснело. Девушка не стала ярко-красной, как спелый помидор, потому что радость и напряжение сохраняли в ней хрупкий баланс. Хотя это вряд ли это шло на пользу её здоровью.

— Миюки, — прошептал Тацуя девушке на ухо. Его дыхание пощекотало мочку. — Расслабься немного.

Но Миюки лишь ещё сильнее стиснула пальцы.

— Н-не могу! — взвизгнула она. Это вышло случайно: задержавшая дыхание девушка просто не могла говорить тише.

Её держали большие ладони.

Обнимали крепкие и сильные руки.

Спиной девушка чувствовала тепло человека — её старшего брата и жениха.

Миюки больше не могла понять,чьё сердце так неистово билось — Тацуи или её собственное?

— Ты горячая. Успокойся.

Миюки захотелось умереть от смущения. Или хотя бы закрыть лицо руками. Однако их держал Тацуя. Успокаивало лишь то, что он видел только её затылок.

Но неприязнью здесь и не пахло — Миюки была на седьмом небе от счастья.

Потому смущение росло.

«Мы не делаем ничего непристойного!» — сказала себе в отчаянии Миюки.

Она, без сомнений, была домашней девушкой, но ничего не знать об этом на втором году обучения в старшей школе просто невозможно.

Леди не подобает прикасаться к мужчине, находясь в одном нижнем белье. Затруднительное положение, не так ли? Однако это всего лишь объятия.

Его руки касаются её рук.

Её руки касаются его рук.

Между Тацуей и Миюки нет ни следа ласки.

И тем не менее...

Она словно таяла вместе со своим сердцем...

Но даже с опустевшей головой девушка не могла позволить себе потерять сознание.

В ухо Миюки закрался шёпот Тацуи:

— Мягкость твоей кожи и тепло твоего тела я чувствую даже с закрытыми глазами. Ты в моих объятиях.

— Я здесь. Здесь, под защитой Онии-самы, — сказала она, не задумываясь. — Так ведь, Онии-сама? Больше не о чем волноваться. Можешь делать всё, что захочешь. Теперь тебя ничто не сдерживает.

Она словно впала в транс и уподобилась изрекающей божественную волю святой деве.

Своими словами Миюки нажала на спусковой крючок «силы» Тацуи.

Все ресурсы сверхвосприятия освободились.

Юноша нырнул «взглядом» в информационное море.

Продвигаясь методом проб и ошибок по древу причин и следствий, он за мгновения проверял огромный поток информации.

И наконец он увидел врага.

Гу Цзе — зачинщик теракта в Хаконе, повелевающий трупами адепт древней магии из бывшего Дахана — пробудился ото сна из-за неожиданного чувства: на него кто-то смотрел.

Старик не знал, откуда за ним наблюдают. Поблизости никого не было.

На него будто смотрели из другого мира.

Гу Цзе наспех возвёл блокирующее заклинание. Это старая даосская техника восхваления звёзд, но учёные из института Куньлуньфанг улучшили её, и теперь для активации не требовалось чертить созвездие Большой Медведицы. Однако она защищала заклинателя от духовных существ и едва ли могла что-то противопоставить современной магии. Поэтому старик не знал, отобьётся ли от атаки, которая последует за «взглядом».

Мгновением позже псионовый натиск, подобный бронебойной пуле, разбил защитное заклинание.

Гу Цзе в спешке снова возвёл защиту, затаив дыхание.

Новой атаки не последовало.

Гнетущее ощущение бесследно исчезло.

Вздохнув с облегчением, старик прислушался к себе. Он не чувствовал боли, но магия может убить и безболезненно.

Он не нашел ничего. Ни проклятий. Ни ран. Ни отложенной магии. Очень странно.

Старику стало жутко, и развеять свои страхи он никак не мог. Лишь в одном Гу Цзе не сомневался: теперь врагу известно об этом месте. Надо немедленно уходить.

Миюки пришла в себя, когда из Тацуи высвободился сильный поток магии. Девушка даже не успела снова смутиться, как юноша уже отпустил её руки и ослабил объятия.

Миюки поднялась быстро, но осторожно, не желая причинять брату неудобства.

Догадавшись, что Тацуя сейчас встанет, Миюки невольно застыла. Она ждала, точнее надеялась, что он обнимет её, но парень просто прошёл мимо.

Остановившись у двери, он, не оборачиваясь, сказал:

— Спасибо, Миюки.

Миюки задрожала всем телом, но не от холода.

— Я смогла тебе помочь? — спросила она, глядя ему в спину. В хриплом голосе девушки проскальзывали тонки удовольствия.

— Да, разумеется, — ответил Тацуя, усмехнувшись. — Давай оденемся, а потом я всё подробно расскажу.

Вновь покрасневшая Миюки обняла себя и присела на корточки в тщетных попытках успокоиться.

Не оглядываясь, Тацуя покинул лабораторию.

Несмотря на то, что на часах еще не было и пяти, Миюки совершенно не хотелось спать. Она слегка вспотела, но решила принять душ уже после того, как выслушает Тацую. Правда, девушка предпочла халат вместо школьной формы.

Когда она зашла в гостиную, Тацуя уже ждал её за столом, одетый в спортивный костюм.

— Доброе утро, Миюки-сама.

— С добрым утром, Минами-тян.

В комнате находился не только Тацуя, но и Минами при полном параде — в наряде горничной. Её навыки служанки не вызывали сомнений.

— Чаю?

— Да, спасибо.

Когда Миюки села напротив Тацуи, перед ней поставили чашку горячего зелёного чая. Его освежающий вкус помог Миюки окончательно проснуться.

— Минами, теперь можешь отдохнуть, — сказал Тацуя, но вряд ли это было проявлением беспокойства.