Сато Цутому - Наследование Йоцубы

— Миюки. Я не исчезну.

— Ах… — Миюки переполнилась эмоциями, вся энергия словно ушла из тела.

Тацуя подумал, что должен ответить сестре, которая доверила всю себя ему.

— Пока смерть не разлучит нас. Я буду рядом. Хотя и не в том смысле, как ты того желаешь. Я по-прежнему вижу в тебе мою сестру. Ты моя милая сестрёнка. Я не подумаю плохо о такой милой сестрёнке. И я также не считаю тебя ненормальной. Я никогда не отвергну тебя. Никогда не уйду. Однако, Миюки… это потому, что я твой брат. И потому, что ты моя милая сестрёнка. Вот почему… прости. По крайней мере пока я вижу в тебе лишь сестрёнку.

Миюки, находясь в объятиях Тацуи, отпустила его руку и прижала её к груди, когда услышала его ответы.

— Этого достаточно. — На лице оставались следы от слёз, но новых слёз не было. — Пока я довольна. — Затем она непринуждённо положила руку Тацуе на шею и обняла его. — Потому что пока я тоже могу называть тебя лишь Онии-сама. — Её щека почти дотронулась до его, и она прошептала: — Мне достаточно, что Онии-сама ответил «пока» на моё признание. — Миюки крепко его обняла. — Но ведь мне можно надеяться? Не «сейчас», но «когда-то». Чтобы Онии-сама увидел во мне «Миюки», а не сестру.

Тацуя так же прошептал Миюки на ухо:

— Может, это звучит странно, но я попытаюсь.

Миюки его отпустила.

— Ох дорогой Онии-сама, — и весело рассмеялась.

Тацуя криво улыбнулся.

Наконец между братом и сестрой вернулась обычная атмосфера.

— Миюки, уже поздно. Завтра нужно вставать рано, следует ложиться спать.

— Ах, точно. Тогда я попрошу футон… — Миюки почти было поднялась, но Тацуя её остановил. — Онии-сама?

— Ненужно. Оба-уэ любезно это организовала. Давай просто сегодня поспим на одном футоне.

— Э-э? — голос Миюки дрогнул. Он так не дрожал, даже когда она плакала. — Ух, эм, Онии-сама, это, имеешь в виду…

— Нет, ты ошиблась. — Тацуя злобно ухмыльнулся. — Мы будем просто спать вместе. Мы не будем делать ничего другого.

— П… понятно, — Миюки похлопала себя по груди. Казалось, что в этом жесте было немного сожаления, может быть, она чего-то ожидала?

— Я сначала переоденусь в пижаму. Можешь уже ложиться.

— Нет… я могу тебя немного подождать. Так что давай ляжем на футон вместе, Онии-сама.

— Хорошо. Я скоро вернусь.

Тацуя убедился, что в гардеробе висит юката, которую можно использовать в качестве пижамы, Тацуя быстро снял верхнюю одежду и надел её.

— Онии-сама, тебе не холодно? — тревожно спросила Миюки, когда Тацуя собирался лечь.

— Нет. Думаю, футон уже достаточно тёплый, — Тацуя лёг, сделав жест рукой Миюки. С небольшим колебанием она тоже легла, используя в качестве подушки руку Тацуи.

— Интересно, когда же это было. Кажется, в детстве был один случай, когда я так лежала.

— Это было не так уж и давно… в день, когда закончились похороны Каа-сан.

— Верно… это… было небрежно с моей стороны, — Миюки прижалась к Тацуе. Тот другой рукой обнял её за плечо. — Онии-сама.

— Что такое?

— Онии-сама, ты правда не знал?

— Ну…

— О том, как сильно я страдала.

— Прости.

— В особенности в последнее время. Общество поощряет волшебников жениться рано. Если бы я хотела статус волшебника, по меньшей мере мне пришлось бы выбрать жениха, или мне его бы выбрали.

— Верно.

— Брат и сестра ведь не могут пожениться. Тогда с другим мужчиной…

— Миюки, — Тацуя погладил её по волосам. Она задрожала от напряжения, но сразу же расслабилась. И оставила себя Тацуе. — Давай просто спать.

— Да, Онии-сама.

Миюки доверила своё тело и разум Тацуе и заснула, слушая далёкий звон колоколов наступающего Нового года.

2097 год, день Нового года.

Тацуя и Миюки были заняты с самого утра.

Встать рано труда не составило, поскольку они привыкли к такому распорядку дня. Но чувствовать себя «традиционными нарядными японскими куклами» им уже надоело. Тацуя был таким, как всегда, а Миюки могла одеться самостоятельно. Они не привыкли к помощи на каждом шагу, даже когда дело касалось одежды. Ему ещё и лицо напудрили, от чего он категорически отказывался, но Миюки помочь не могла. Ну, его ведь не собирались делать белым, как какого-нибудь актёра театра. Помогло то, что макияжа нанесли немного, сделали естественную версию макияжа, подходящую к традиционной японской одежде.

Через час, когда их наконец отпустили, им уже хотелось пойти домой в таком виде.

— Тацуя-ниисан.

— Миюки-онээсама.

Тацуя и Миюки сидели на стульях в гостиной — наверное, пытаясь сделать так, чтобы на одежде не появились складки. Когда приготовления закончились, подошли одетый в хаори хакама Фумия и одетая в фурисодэ Аяко. Хотя стульев рядом было много, они решили постоять.

— Тацуя-ниисан, Миюки-сан, с Новым годом.

— Тацуя-сан, Миюки-онээсама, с Новым годом.

Близнецы вежливо их поздравили.

— Фумия, Аяко-тян, вас тоже с Новым годом. Ах да, я ведь больше не могу называть тебя Аяко-тян?

— Тацуя-сан, пожалуйста, не дразни меня в день Нового года. Всё в порядке. Только тебе я дам особое разрешение называть меня «Аяко-тян».

— Фу-фу-фу. Фумя-кун, Аяко-сан, с Новым годом.

— Э-э, — воскликнул Фумия. — Миюки-сан, как бы сказать… ты выглядишь восхитительно.

— Сдаюсь. Мне с ней не тягаться.

Фумия удивился, что на лице сестры даже намёка на соперничество не возникло. Наверное, Аяко убедила себя относиться сегодня — и только сегодня — к главной героине дня, Миюки, по-другому.

— В общем, Миюки-онээсама, твоё фурисодэ просто чудесно. Ты словно невеста на свадьбе.

Миюки, думая точно так же, сумела ответить лишь горькой улыбкой.

— Мне кажется, это небольшой перебор, но… меня убедили, что сегодня нужно его надеть.

— Боже ты мой, — изумлённо добавила Аяко. И не было ясно, она потрясена или завидует.

— Госпожа Сиракава, должно быть, подумала, что поскольку будет назван следующий глава семьи, нам лучше надеть торжественную одежду, — заметила Юка, тоже появившаяся в фурисодэ.

— Юка-сан, с Новым годом. Спасибо огромное за вчерашнее.

— С Новым годом, Тацуя-сан. И всегда пожалуйста. Не обращай внимания на то, что случилось вчера, — дружески добавила Юка, подойдя к ним.

Они обменялись новогодними приветствиями и сели, когда Юка им предложила.

Даже с таким количеством людей гостиная казалась немного тесноватой. И всё заметнее становились те, кто ещё не пришёл.

— Интересно, Шибата-сан придёт? — осмелился спросить Фумия. Наверное потому, что был самым младшим.

— Учитывая время, он должен уже прибыть. Вероятно, он придёт вместе с родителями, — предположил Тацуя.

По висевшим на стене часам было видно, что их скоро вызовут. Будто в подтверждение этого показалась горничная: