Владислав Чопоров - Неформал [СИ]

— Валите, клюшки, за дело, — милиционеры не были склонны к разговору. Но пенсионерок это не остановило, они принялись нас обсуждать.

— Ну этот хре н- конкретный зечара, — такая лестная характеристика досталась Денису, который занимался чтением только в костюме и при галстуке. Ко мне старушки были добрее:

— А этот пацан на первый взгляд вполне приличный мальчик.

— Видать в смурную тусовку затесался. Вот всякой фигне и научился.

— Метелки, а я этого козла знаю. Это ж Дениска из сороковой!

— Ты чего мелешь, какой Дениска?

— Ну напряги чердак. Тот придурок, который всегда здоровается. Будто всех нас отымел, а теперь на «еще» надеется. Правильно его замели! Я ж сколько раз нашему участковому менту на плешь капала: некайфовый этот Дениска, устрой ему шухер. А участковый накурится и гонит: всё ништяк, старая, вали до хаты. Обломист хренов!

Старушки остались у подъезда обсуждать участкового, Дениса, друг друга, а нас конвой повел дальше, поэтому продолжение разговора я уже не слышал. Я шел молча и раздумывал о жизни. Когда я увидел в квартире Дениса милицию, то решил, что под пытками Вадим Аркадьевич всё рассказал. А теперь жалел, что плохо подумал о покойном. Могло оказаться и так, что то везенье, которое сопровождало меня весь день, вдруг резко кончилось. И попались мы в руки властей лишь из-за того, что Денис никак не мог отказаться от глупой привычки быть вежливым. А человек, который своим поведением постоянно оскорбляет общественность, на свободе долго не протянет. Это любой нормальный неформал знает.

Когда до отделения оставалось пройти всего пару кварталов, я вдруг увидел кампанию, показавшуюся мне смутно знакомой. Когда все носят темные очки, то можно легко обознаться, но, кажется, я видел этих ребят на одной из сходок нашей подпольной организации Фронта за легализацию безматерного искусства. Терять мне было нечего, поэтому я выкрикнул на всю улицу революционный лозунг Фронта:

— Сорок веков глядят на нас с вершины культуры! — и, увидев, что все прохожие с недоумением оборачиваются в мою сторону, так же громко добавил: — В натуре, пиплы!

Все посторонние сразу потеряли ко мне интерес, поняв, что я тот самый случай, про который по телевизору говорят «У каждого свой приход. А загружаться чужим приходом — дело тухлое». А встреченные ребята незаметно стали окружать нас. Я боялся крутить головой, чтобы не вызвать подозрения у конвоиров. Поэтому сначала услышал за спиной глухой шум, а потом меня кто-то потянул за рукав, увлекая в переулок.

Отбежав достаточно далеко от места происшествия, вся кампания остановилась в тихой и безлюдной подворотне. Кто-то из встреченных нами ребят догадался забрать у милиционеров не только оружие, но и ключи от наручников. Нас с Денисом расковали. И только тут все стали понимать, что произошло. Теперь не только к нашему сроку за нелегальную деятельность прибавится срок за нападение на представителей органов и за побег, но и все здесь собравшиеся из обычных неформалов стали преступниками. А основная проблема заключается в том, что и меня, и Дениса надо где-то спрятать. На его квартире обыск, ко мне идти тоже небезопасно…

Наши новые приятели отдалились от нас и принялись перешептываться. Мы же с Денисом стояли и дожидались их решения. Наконец от общей массы отделилась невысокая девушка, подошла к нам и сказала:

— Меня зовут Светой, сегодня вы переночуете у меня.

— Нам сегодня милиция удовольствие испортила. У тебя что-нибудь есть? — спросил Денис.

— «Соловьиный сад», только сегодня контрабандой из Санкт-Петербурга доставили.

— Великолепно!

Казалось, все проблемы разрешены. Кампания собралась расходиться. Но тут меня осенило:

— Стойте, нас же снова заберут!

— Почему?

— После того, что произошло, милиция начнет искать на улицах неформалов. А вы посмотрите на Дениса — пиджака и галстука вполне достаточно для того, чтоб и самому угодить за решетку, да и всех, кто окажется рядом, за собой увлечь!

— И что же нам делать?

Выбирать было особо не из чего. Денис обвязал свой галстук вокруг волос, Света обменяла свою куртку на его пиджак, подвернула длинные рукава и перецепила на пиджак значки. Теперь оба они напоминали вполне приличных молодых людей, которые лишь чуть-чуть, не переступая черту, решили выделиться из общей массы. Я же, одетый нормально и сопровождающий их, демонстрировал, что мы — самые обычные ребята. Так что до дома Светы мы добрались без происшествий.

Оказалось, что ее родители — старые и намного больше, чем мы, знающие революционеры. Мы превосходно провели вечер: читали Блока, беседовали о литературе, пили все вместе чай на кухне за огромным старинным столом. А утром к нам с Денисом пришли люди из руководства Фронта. Пока мы спокойно спали, какие-то неведомые нам революционеры вынуждены были бодрствовать, чтобы выяснить настоящие мы подпольщики или засланные правительственные агенты. К нашему счастью, мы были настоящими. И, раз уж мы перешли на нелегальное положение, то и революционную работу нам предложили незаконную. Теперь и я, и Денис должны были работать курьерами, возить по городам безматерную литературу. Так закончилась одна страница моей жизни, и началась другая.