Джек Вэнс - Торба, полная снов

— Не стану лгать, Ваша Милость… Я никак не могу спуститься в дыру, ибо испытываю жуткий, непереносимый ужас!

Герцог Орбаль опять задумчиво взглянул на увенчанный четырьмя трубами холм и обратился к плотному субъекту в неброской бордово-черной униформе:

— Которой воспользуемся на этот раз?

— Рекомендую вторую справа, Ваша Милость, она на три четверти свободна.

— Да, я страшился, но поборол свой страх! — воскликнул Кугель дрожащим голосом. — Я уже готов отправиться на поиски драгоценных снов Иоло!

— Великолепно, — скупо усмехнувшись, промолвил герцог. — И поторопись, а то моему терпению приходит конец.

Кугель робко сунул ногу в дыру (щупальце резко дернулось) и тут же вытащил ее обратно. Герцог обменялся несколькими словами со своим шерифом, тот распорядился доставить лебедку, и с ее помощью щупальце вытянули из дыры на добрых пять ярдов.

— Ну а теперь, — сказал герцог Орбаль, — садись на него верхом и покрепче обхвати руками и ногами.

В полном отчаянии путешественник вскарабкался на страшную конечность, на лебедке отпустили тормоза — и Кугеля вмиг утянуло в дыру.

Вокруг царила почти абсолютная темнота, однако благодаря какому-то парадоксальному феномену Кугель ощущал окружающий его пейзаж до малейшей детали. Он стоял на обширной плоской поверхности, испещренной складками и морщинами, напоминающими морскую рябь; черная субстанция под его ногами имела губчатую структуру, и в этих крошечных кавернах и туннелях кишело бесчисленное множество почти невидимых точечных огоньков. Горизонта не было и в помине; законы перспективы, равно как местные концепции длины, ширины и высоты оказались безмерно чужды разумению Кугеля.

Единственная деталь оживляла суровую пустоту — бледный, едва заметный диск цвета дождя, тихо плавающий в зените. Вдали (миля? десять миль? сто?) холмообразная масса доминировала над плоской панорамой; приглядевшись, Кугель определил, что это гора студенистой плоти, в которой ворочается некий шаровидный орган, по-видимому, аналогичный глазу. Не менее сотни щупальцев, растущих из основания живой горы, широко раскинулись на черной губчатой поверхности, и одно из них мимо Кугелевой ноги уходило в невидимую дыру и заканчивалось на Земле.

Тут Кугель углядел, что Торба, полная снов, лежит рядом, всего в нескольких шагах, но на этом месте черная губка, поврежденная его же собственным шестом, источает едкую субстанцию, проделавшую в кожаном мешочке основательную дыру. В той же влаге лежали рассыпавшиеся снежинки снов; начав собирать их, Кугель заметил, что сияющие лучи приобрели какие-то сомнительные оттенки, и ощутил зуд и неприятное жжение на кончиках пальцев.

Тут горстка люминесцирующих точек закружилась у его лица, и нежный голос произнес:

— Кугель, драгоценнейший Кугель! Как это мило, как приятно, что ты собрался нас навестить! Как тебе нравится наша милая, приятная Вселенная?

Подскочив, как ужаленный, Кугель завертел головой и узрел невдалеке возлежащее на черной губке некрупное создание, не лишенное, однако, фамильного сходства с гигантской одноглазой тушей. Мерцающие точки окружили его голову, и нежный голос снова зазвучал в ушах:

— Ты пребываешь в недоумении, и совершенно напрасно. Мы передаем наши мысли крошечными квантами, и если посмотришь внимательно, то увидишь, как эти милые крошки анимакуляты поспешно переносят свою информационную ношу. Да вот и пример, прямо у тебя перед глазами! Это же твоя собственная мысль, в коей ты сомневаешься, вот она и медлит, ожидая твоего решения.

— Я могу говорить вслух? — спросил Кугель. — Это сильно упростит дело.

— Напротив! Звук — это самое ужасное оскорбление, какое только можно вообразить, допускается лишь легчайший шепот.

— Я понял, но…

— Молчи! Анимакуляты, только анимакуляты!

Поднатужившись, Кугель испустил целое облако сияющей пыли:

— Я постараюсь. А теперь скажи, как далеко простирается этот плоский однообразный мир?

— Точно не знаю. Но я часто посылаю свои анимакуляты в дальние экспедиции, и они говорят, что всегда и везде видят одно и то же.

— Герцога Орбаля Омбаликского, поручившего мне собрать информацию об этих местах, несомненно, заинтересуют твои комментарии. А как у вас обстоят дела с ценными субстанциями?

— Кое-что есть. Просцедель и дифаний, изредка попадаются замандеры.

— Моей наиглавнейшей задачей является сбор информации для герцога Орбаля, я также должен доставить Иоло его Торбу, полную снов. Но хотелось бы запастись и парочкой сувениров, чтобы, глядя на них, вспоминать твое милое, приятное общество.

— Вполне понятное желание! Мне симпатичны твои мотивы.

— В таком случае поведай, как приобрести образчики упомянутых тобой ценных субстанций.

— Нет ничего проще. Отправь анимакуляты принести то, что тебе требуется.

Создание испустило тучу бледной плазмы, которая быстро разлетелась во все стороны и вскоре возвратилась с парой дюжин небольших сферических объектов, вспыхивающих острым голубым огнем.

— Прими же эти замандеры наичистейшей воды вместе с моими искренними комплиментами, — сказал нежный голос.

Кугель достал кисет и бережно уложил самоцветы.

— Какой удобный способ сколотить состояние! Хотелось бы разжиться и толикой дифания.

— К чему пустые слова? Просто прикажи анима-кулятам.

— У нас абсолютно идентичный образ мыслей.

Кугель поспешно изверг несколько сотен анимакулятов и вскоре уложил в тот же кисет двадцать кубиков драгоценного металла.

— Думаю, здесь найдется место и для просцеделя, — заметил он. — И если тебя не слишком беспокоит моя активность…

— У меня и в мыслях не было вмешиваться в твои дела.

Анимакуляты унеслись с неземной прытью, и вскоре кисет был набит под завязку.

— Тут по меньшей мере половина драгоценностей Ютха, — задумчиво заметило создание. — Но, кажется, он так и не обнаружил пропажи.

— Ютха? Ты имеешь в виду вон того монстра?

— Вот именно. И он столь же суров, сколь и раздражителен.

Гигантский глаз перекатился в сторону Кугеля, выпятился, натянув верхнюю мембрану, и Ютха разразился пульсирующим роем анимакулятов:

— Я прекрасно заметил, что Кугель похитил мои сокровища, чем смертельно оскорбил наше гостеприимство! Во искупление своей вины он обязан выкопать из-под Дрожащих Холмов двадцать два замандера. Он обязан также, просеяв Пыль Веков, отделить от нее восемь фунтов чистого просцеделя. И наконец, он обязан соскрести с Центрального Диска восемь фунтов дифания.

— О лорд Ютха, кара твоя сурова, но справедлива, — анимакулировал Кугель. — Всего одна минута, и я вернусь с надлежащими инструментами!

Подхватив мешочек Иоло, он прыгнул к выходу и, вцепившись в щупальце, громко завопил: