Дэвид Бишоф - Миры Гарри Гаррисона. Том 17

…

В недавнем прошлом простой деревенский парень Билл, пройдя через горнило космических битв, становится закаленным в боях межзвездным воином. Его решительность и природный ум, чувство юмора и изобретательность — черты, благодаря которым он снискал себе славу Героя Галактики, — никогда не изменяют ему. И вот уже новые захватывающие дух приключения ожидают Билла на планете зомби — вампиров.

…

…

Билл в сердцах пнул ведро. Затем та же участь постигла стул, который разлетелся в щепки.

Не то чтобы Билл был так уж недоволен жизнью, хотя, вообще говоря, имел для этого все основания. Застрять черт знает где, на этой паршивой базе снабжения! Ему, Герою Галактики, заниматься самой черной из всех черных работ! При мысли о своей былой славе он засопел от жалости к самому себе. Дойти до того, чтобы разъезжать на погрузчике и подавать в трюмы кораблей, уходящих в дальний космос, громадные коробки с бумагой двойного назначения: с одной стороны наждачной, с другой — туалетной, и горе тому, кто не позаботится прочесть инструкцию на коробке!

Однако какой бы хреновой ни была нынешняя работа, его куда больше волновала совсем другая, глубоко личная проблема. Правая ступня у него чем дальше, тем больше превращалась в камень и уже почти не слушалась. Он снова засопел и в ярости изо всех сил топнул ногой, после чего с трудом вытащил ее из дыры, которую пробил в полу.

На первых порах это была вполне приличная ступня. Билл даже начал привыкать к тому, что на ней столько лишних пальцев. Но когда она начала превращаться в камень, это было совсем из рук вон. Точнее, из ботинка. Она уже весила килограммов пятнадцать и с каждым днем становилась все тяжелее. Ощущение было такое, словно повсюду таскаешь за собой бетонный блок, а стоило привести ее в движение — она так и норовила во что-нибудь врезаться. Все, кто работал на базе, старались держаться от Билла подальше, а роботы-ремонтники ходили за ним по пятам, как механические собачки.

Билл подумал, что утрата важных частей тела уже стала входить у него в привычку. Эта мысль повергла его в глубокое уныние, и он смахнул с ресниц непрошеную слезу. Собственную левую руку он потерял не по своей вине, когда зарабатывал себе лавры Героя Галактики. Ничего не поделаешь, на войне как на войне. К тому, что вместо левой руки Биллу пришили правую — очень симпатичную, надо сказать: раньше она принадлежала одному его дружку, приятно иметь что-то от него на память, — Билл уже привык и даже немного с ней сроднился. Он испытывал к этой руке какую-то особую привязанность и постоянно выдумывал для нее всякие смешные занятия.

Но вот эта ступня — дело совсем другое. Своей родной ступни Билл лишился в порыве самосохранения, пытаясь спасти остальные части тела от еще более печальной судьбы во время отчаянной схватки с чинджерами.

Официальная версия командования гласила, что на этих полоумных чинджерах и лежит вина чуть ли не за все ужасы, какие только случались когда-либо во Вселенной. Если верить слухам, эти существа, пресмыкающиеся по самой своей природе и безнадежно погрязшие во всевозможных пороках, имеют рост больше двух метров и по утрам пожирают на завтрак детишек. С соусом «табаско». Однако Билл-то знал цену этим слухам. На самом деле чинджеры ростом всего сантиметров двадцать, не выше, и пока космическая пехота не принялась истреблять их направо и налево, не питали ни малейшей склонности к насилию. Они миролюбивы и дружелюбны, неглупы и необыкновенно способны к обучению, а соуса «табаско» терпеть не могут. Кончилось же все тем, что император впутался в межгалактическую войну, лишь бы его армия не сидела без дела, а у Билла оказалось две правых руки, бетонный блок вместо ступни и контракт на несение службы, автоматически продлевающийся по истечении срока.

Собственно говоря, это была не первая ступня, пересаженная Биллу. Но все предыдущие тоже оказались на редкость неудачными. Пожалуй, кроме первой — огромной куриной лапы. Билл испытывал к ней, ну и, конечно, она к нему, довольно-таки прочную привязанность. Но хотя разрывать песок в поисках червей такой ногой было очень удобно, она никак не влезала в ботинок, и на ней постоянно натирало мозоли. Может быть, в том, что новая ступня понемногу превращается в камень, никто и не виноват. От судьбы не уйдешь.

Билл распахнул дверь ногой и вслед за ней влетел в кабинет доктора Кромсайта.

— Могли бы постучать, рядовой! — взвизгнул доктор из-под стола. — Я решил, что мы подверглись атаке противника.

— Да ни один чинджер, если он не совсем спятил, и смотреть не станет на этот паршивый склад, — ответил Билл, тормозя ногой по полу, чтобы остановиться. — У меня дело посерьезнее.

— Неужели на этот раз что-то с носом? — с надеждой в голосе поинтересовался доктор, выползая из-под стола и стряхивая со своего кресла щепки от высаженной двери. — Носы — моя специальность.

Возможно, это объяснялось тем, что у самого доктора сморкальник был как у муравьеда — длинный, торчащий далеко вперед, с раструбом на конце и ноздрями, зияющими, как две мрачные, густо заросшие волосом пещеры. Он направил свой внушительный хобот на Билла и фыркнул.

— Хотите, чтобы я обследовал ваш нос?