Александр Шорников - Выбор цели [СИ]

Стоили такие быки, эта порода называлась "гом", довольно дорого - раз в десять дороже, чем обычные, но спрос на них не был так велик как на их медлительных собратьев. Это объяснялась тем, что они не могли таскать такие тяжести как обычные быки.

Вообще, как заметил Никитин, на этой планете лошади не получили такого широкого распространения как на Земле. Низкорослые, скорее пони, чем лошади, они не могли тянуть фургоны, по причине слабосильности, а ехать на такой лошади было хоть и быстрее, но не особо комфортно.

Кроме низкорослых лошадей других пород, в здешних землях других не водилось. Правда в Шестиградье пытались выводить породу тяжёлых лошадей, но она была очень малочисленна и не меняла ситуации в целом. Так что быки оставались основным средством передвижения во всех землях. Эта порода быков имела золотистый цвет шерсти и лирообразные рога.

Быки, спасибо покойному Владыке Ка-Ато, оказались и выносливее и быстрее обычных, и их переходы стали заметно длиннее. Благодаря этому они добрались до Линта за четыре дня.

В Линте уже привыкли к их вооружению, и к тому, что их фургоны часто приезжают за брёвнами, так что их без особых расспросов пропустили в город. Привычный извилистый маршрут по скверной с многочисленными никогда не пересыхающими лужами дороге и вот он дом родной!.

Никитин в прошлый раз успел прикупить земли, вокруг их с Линдой участка и сейчас там могли спокойно разместится десятка четыре фургонов. Для них был спешно возведён ещё один двухэтажный домик, так, что его людям теперь было, где переночевать.

Землянин, наскоро умывшись из фляги, поспешил в свой дом. Навстречу с визгом выскочил Бет, девочки держались более спокойно. Он потрепали их по аккуратно уложенным волосам, и все вместе отправились к крыльцу, где их с радостной улыбкой уже ждала Линда.

Следом за ним трое дружинников несли плетёные сундуки с его имуществом и подарками. Эти ребята были здесь впервые и с любопытством разглядывали всё вокруг. Особенно они приглядывались к Линде. Не так много дружинников могли похвастаться, что видели его женщину, и они во все глаза разглядывали ту, которой хранил верность их командир.

После поцелуев и радостных криков, сундуки затащили в дом, и Никитин поручил Гине заботу о его людях. Та попыталась, было с ходу, поцеловать ноги хозяина, как было принято в Бартхеше, но Никитин пригрозил ей пальцем, и она ограничилась лишь глубоким поясным поклоном.

Как обычно, новость о его прибытии разлетелось моментально по всему городу, часу не прошло, как косяком пошли посетители. Первым прибежал его приказчик с отчётами, но сейчас Сергей не хотел с этим разбираться и отправил обратно, пообещав заглянуть в ближайшее время. Далее пошли приглашения от купцов, но всем им Никитин отказывал под благовидными предлогами, но обещал встретиться с ними как только сможет.

На сегодня он принял только одно предложение от кера, Зонтеру который через своего десятника тоже прислал ему приглашение на сегодня, было сказано, что только завтра. Сегодня, мол он у кера. Десятник кивнул головой и молча отправился обратно, а Никитин принялся перебирать свои сундуки, в поисках более подходящей для светских визитов одежды.

После кратких приветствий и взаимных подарков, кер лично провел его в зал, где по такому случаю был накрыт большой круглый стол с едой. Там уже сидело десятка два исполненных собственной значимости на челе - людей и нелюдей, некоторых из них Никитин уже знал в лицо.

Вся эта публика, разгорячённая вином и пивом, толпой навалилась на него с радостными криками и приветствиями. Купцы сразу накинулись на него с расспросами, но кер властно рыкнул на них, и повлёк его к своему столу, усадив подле себя по правую руку.

По левую с достоинством занимал Зонтер. Он был, как известно здесь в двух ипостасях - как тысячник всего городского войска и как один из самых крупных купцов города.

Правда, что он тысячник можно было говорить с большой натяжкой - вся городская дружина, отродясь, не превышала трёхсот бойцов, но по первому зову под его команду становилось все взрослое население города с оружием, так что тысяча бойцов в городе набиралось.

Здесь было принято, все разговоры начинать сразу, как только приглашённый брал в руки ложку и приступал к трапезе, что несколько смущало Сергея, не любившего, что бы этот приятный процесс прерывали чем то посторонним.

Но здесь был свой плюс, всегда можно было взять небольшой тайм-аут, положив в рот кусок жареного мяса или рыбы и обдумать ответ.

Разговор сперва начался с малого, что, мол, надо бы землякам, посодействовать с торговыми рядами. К этому времени, надо сказать, слухи о Москве и новых торговых рядах на Большом Тракте, разошёлся довольно далеко, и теперь все стремились к нему попасть со своим товаром. Многие из купцов уже имели собственные склады и прилавки в Москве и вот теперь и здешние просекли, что надо поторопиться.

Землянину было несколько странно, почему до сих пор вплоть до Ка-Ато нет ни одного хотя бы небольшого городка, и он частенько задавал этот вопрос купцам. Те только пожимали плечами да ссылались на то, что уж больно разбойничьи места вдоль Большого Тракта, да и частенько армии кочевников из степей добирались аж до Висс-Ано.

Никитин впрочем, подозревал что теро специально не давали укрепиться таким городкам, которые отнимали бы у них львиную долю денег. А так все караваны шли в Висс-Ано.

Хитрые купцы теперь пытались выбить у него некоторые привилегии, пользуясь тем, что он официально входил в здешнюю купеческую братию и являлся одним из самых крупных потребителей древесины.

Правда на взгляд Никитина арендная платы у него была не настолько высокая, что бы из-за неё затевать этот разговор. Пожав плечами, он согласился несколько уменьшить арендную плату для земляков.

Прижимистые купцы разродились бурей лестных высказываний в его адрес. Щедрой рекой полилось пиво и местные вина, но на все их увещевания выпить с ними Никитин неизменно отвечал отказом.

Ну не любил он алкоголь, не нравился ему он!. Что же теперь сделаешь, пускай сами пьют. Низкому уровню невозможно объяснить то, что для высокогоуровневого индивидуума алкоголь - это смертельно опасно! Да и что можно объяснить тому, что мерит весь мир по себе и не может взглянуть на него никак иначе.

Когда провозглашали здравицу в его честь он только вежливо, чтобы, не обидеть купцов, отпивал родниковую воду из своей серебреной фляжки.

Но эта мелкая уступка, как оказалась, являлась лишь прелюдией к более хитрой задумке здешних дельцов. Они положили глаз на его цех по обработке древесины. Появление на рынке струганных досок и бруса, невиданных здесь, очень сильно ошеломило здешний рынок. Все моментально смекнули, какие выгоды им светят, если они начнут использовать эти материалы в строительстве.